Книга Блокадные будни одного района Ленинграда - Владимир Ходанович

Огородники с сожалением смотрели на нашу работу. Некоторые возмущались:

– Все равно на будущий год перекопаем! <…>

С началом второй блокадной зимы мы перенесли свои тренировки на территорию своего завода»[625].

М.А. Волкова (проживала по Нарвскому пр., 9) вспоминала:

«Около Нарвских ворот была „толкучка“, – сначала обменяли посуду <…> За хрустальную вазу нам дали 2 плитки столярного клея, за золотые часы – половину буханки хлеба, за золотое кольцо – бутылку олифы»[626].

З.П. Кузнецова вспоминает:

«Толкучка была в сквере у Нарвских ворот. Это уже 1942 год. Людей было не очень много, стоят, сидят. В основном взрослые. Были и дети, подростки. Их посылали родители что-нибудь купить. Но я порой ходила, как и другие сверстники, просто посмотреть, поглядеть, своего рода „отдушина“. Время дневное, не с утра. Торговались и обменивались мирно, скандалов не припомню, как и милиционеров. Однажды купила старое-старое серое байковое одеяло. Раз купила котлету (все думала, откуда у людей мясо?), отнесла домой, но сама не ела. Постоянно покупала клей. Искала „хороший“, но это оказывалось редко. Попадался какой-то зеленый, с запахом керосина. Из клея и варили студень, и грызли его просто так. В доме на улице Калинина, куда переехала после слома старого, оказалось много разных тряпок. Меняла на олифу, жмыхи, дуранду».

21 мая 1942 г. последовало решение Исполкома «О борьбе со спекулятивным обменом продовольственных товаров».

Из выступления первого секретаря Кировского райкома ВКП(б) на пленуме: «…Выдавались талоны на водку – пол-литра на одного человека. Мы с мамой обменивали их у военных на хлеб и различные продукты»[627].

«Шел я как-то с т. Степановым. Встречаем двух ремесленников, спрашиваем:

– Где работаете?

– На Кировском заводе.

А что представляют собой эти ремесленники? Грязные, немытые, идут выкупать водку.

– Что будете делать с водкой?

– А выпьем!

Вот вам результат <…> Где тут забота партийной организации, где забота хозяйственного руководства, где забота комсомола?!»[628].

В плане мероприятий «по исполнению» январского 1942 г. решения Ленгорисполкома «О неотложных мероприятиях по бытовому обслуживанию трудящихся города» по Ленинскому району было запланировано в срок до 10–15 февраля, в частности:

«Очистка дворов и улиц от мусора, нечистот и снега», уборка «трамвайных путей от снега и льда», «установить деревянные кабины-уборные во дворах. Привести в порядок имеющиеся дворовые уборные», создать при домоуправлениях санитарно-бытовые комиссии, «согреть и отеплить все замерзшие водопроводные и канализационные трубы в домах», «организовать 13-ть простейших бань и обмывочных в подвалах».

Среди планируемых мероприятий до 5 февраля 1942 г. значилось также: «Восстановить систематический прием жильцов дома работниками домохозяйств (управхозом, паспортисткой, бухгалтером) и „круглосуточное дежурство дворников и дежурства населения домов по МПВО“»[629].

С 8 марта 1942 г. в Ленинграде начали проводить воскресники по уборке города. В том же месяце жителям стали вручать именные повестки, что они с 27 марта по 11 апреля считаются мобилизованными «для выполнения в порядке трудовой повинности работ по очистке города». Повестка вменяла в обязанность «явиться в контору домоуправления для получения направления на работу».

Рабочие и служащие «Советской Звезды» как сотрудники законсервированного предприятия должны были работать на расчистке и уборке ежедневно 8 часов[630].

В этом в решении властей, да и по другим вопросам, связанным с привлечением горожан к различным видам трудовой повинности в годы блокады, царила полная произвольность – учета реального трудосостояния населения не было.

«Каждый гражданин должен иметь при себе повестку с отметками о работе, на улице проверяют патрули – у кого повесток нет – ставят на лопату»[631].

И еще штрих из истории компаний «по привлечению».

Заместитель заведующего Ленгорздравотделом Никифоров направил 1 сентября 1942 г. заведующим районными отделами следующее письмо под грифом «секретно»: «За последнее время имели место случаи обращения рабочих в поликлиники и кожно-венерологические диспансеры по поводу своеобразного поражения кожи, чаще всего тыла кисти и стопы. <…>

При тщательном обследовании удалось выяснить что вся группа „больных“, поступивших в клинику, воспалительное заболевание вызывала у себя искусственно, с целью освобождения от работы, путем накладывания раздражающей повязки из цветков или прикорневых листьев растения „едкий лютик“»[632].

Лед, снег и нечистоты на Лифляндской улице грузили на фанерные щиты, впрягались в лямки по двое-трое, тащили на набережную и сваливали груз в Обводный канал. Расчищали трамвайные пути к намеченному на апрель месяц пуску пассажирских трамваев.

«Наступила весна, и все силы были брошены на приведение города в порядок. Из многих люков извлекали трупы»[633].

«Людям за то, что выходили во дворы на очистку их от целых гор нечистот, которые скопились за блокаду, выдавали ветки сосны. Заваривали ветки и спасались от цинги (нехватки витаминов) и от выпадения зубов»[634].

За комбинатом «Советская Звезда» закрепили всю Лифляндскую улицу и часть нынешнего Рижского проспекта от улицы Степана Разина до улицы Циолковского.

«Рабочие настолько были истощены, что даже с трудом поднимали ломик, но скалывали лед. Те, кто работал тогда на улицах города, тоже совершали подвиг. В основном эту работы выполняли бойцы команды МПВО под руководством директора комбината[635]<…> Скалывали лед и грузили его на автомашину, на которой работала Дуся Бойкова, передовая наша прядильщица, овладевшая профессией шофера. <…>