Книга Авантюристка - Кэрол Нелсон Дуглас

Ирен убрала приглашение в конверт и положила его на стол лицевой стороной вниз.

– А теперь мне нужно отдохнуть. – С этими словами подруга взяла букетик и направилась в спальню, поглощенная мыслями о предстоящем мероприятии. – Утренняя репетиция с аккомпаниатором отняла у меня немало сил. За это время я успела отвыкнуть от напряженной сценической работы…

– Ирен! – позвала я.

Она была уже в дверях.

– Ирен!

Подруга остановилась и окинула меня безразличным взглядом.

– Приглашение! – Я в оцепенении смотрела на стол, словно по нему ползла сбежавшая змея Сингха. Казалось, никто из присутствующих не обратил внимания на одну странность, только что бросившуюся мне в глаза. – Тебе ведь нравится рассказ мистера По о похищенном письме, в поисках которого полиция безуспешно перерыла все тайники в доме?

– Безусловно. Помнится, оно обнаружилось на самом видном месте, среди прочих конвертов на столе, – ответила подруга, – что в очередной раз доказывает простую истину: не стоит недооценивать очевидное. К чему ты клонишь?

– Вот к чему. – И я невежливо ткнула пальцем в конверт.

Друзья посмотрели на забытое на столе приглашение и тотчас все поняли: на нем, словно одна из пышных кроваво-красных роз доктора Джамека, сияла багровая печать с фамильным гербом Гримальди. Черно-красный дворцовый сургуч источал слабый запах сандала.

Постукивая каблуками, герцогиня де Ришелье вошла в комнату, отведенную под гримерную для Ирен. Как и всегда, примадонна колдовала над своей внешностью без помощи служанки, и когда она окончила туалет и предстала перед нами во всей красе, мы с Луизой уставились на нее с неподдельным восхищением.

Сегодня Ирен облачилась в синее бархатное платье. На шее ее сверкал бриллиант Марии-Антуанетты, а глубокое декольте украшал подаренный Алисой букетик. Даже орхидеи не могли затмить красоты примадонны. По всей комнате были расставлены вазы с роскошными букетами, подаренными ей по случаю выступления.

Алиса поздоровалась с Ирен и в восторге оглядела нас с Луизой, преобразившихся благодаря моей подруге: как известно, Луизе пришлось замаскироваться, а я… просто попалась под руку за компанию.

– Как жаль, что вы не поете! Мы сотворили бы из вас прекрасное трио и назвали его «Три грации», – сказала Алиса.

– Ну уж нет, это не про меня, – скептически ответила я.

– И не про меня! – подхватила Луиза. – Я пою не лучше жабы!

– Уверена, даже если вы вообще не раскроете рта, все примут вас за хор ангелов! – Переубедить Алису было не так-то просто.

– Очень мило с твоей стороны прислать мне экземпляр приглашения, – промолвила Ирен как бы невзначай, вставляя нежную розовую орхидею в волосы. – Печать сказочно красива. Какой аромат! Какой насыщенный цвет! Могу я попросить у тебя образец сургуча?

– Ой-ой-ой. – Алиса тотчас погрустнела. – Рада, что тебе понравилось, но, увы, дворцовый сургуч принадлежит княжеской семье, его запрещено передавать из рук в руки. Им пользовались еще до Великой французской революции. Способ приготовления строго засекречен.

– Какое чудо! – молвила Ирен в восхищении. – Впрочем, я не удивлена. Монако – сказочное княжество со множеством волшебных артефактов.

– Нам, американцам, свято верящим во всеобщее равенство, подобная причуда может показаться нелепой, но европейские аристократы души не чают во всем, что достается им по наследству. Я бы с удовольствием поделилась с тобой образцом сургуча, честное слово. Но Альбер страшно рассердится! Подобную печать ставят только на официальных и личных письмах членов княжеской семьи.

– Ты права. Американцы в мгновение ока разгадали бы секрет состава и произвели его в таких количествах, что даже самый простой и непритязательный человек мог бы украсить подобной печатью приглашение на партию в бридж. Стало быть, смесь готовят исключительно на территории княжества?

– Полагаю, да, – рассеянно проговорила Алиса. – Несмотря на шквал критики, обрушившийся на Монако, деньги любителей развлечений – далеко не единственное, чем оно может похвастаться. Ах, Ирен! Как бы мне хотелось, чтобы вы с Годфри и, конечно же, Нелл купили здесь летнюю виллу! Вместе с Сарой мы составили бы надежный оплот культуры и отстояли бы доброе имя нашего славного княжества, доказав всему свету, что оно не погрязло в веяниях распутной моды. Когда мы с Альбером наконец поженимся, я с удовольствием открою здесь оперный театр, вот только не знаю, найдется ли для него место в нашем скромном уголке.

Глаза Ирен засияли: амбиции герцогини оказались весьма заразительны.

– А почему бы не открыть его прямо в казино? Например, в большом или зрительном зале – тогда гостям не составит труда его найти.

– В казино? Искусству не место в игорном храме, где господствует его величество случай.

– А не рождается ли искусство волею случая? И наоборот? И не скрывается ли под обличьем случая госпожа возможность?

Слова примадонны так рассмешили Алису, что в уголках ее глаз проступили морщинки.

– Право, для тебя, как и для Сары, не существует никаких преград. А я-то никак не могу решиться уговорить Альбера отправиться на Крит, ведь на то нет никакой причины, кроме, разве что, ультиматума шантажистов.

– Ты просто обязана это сделать, – тихо проговорила Ирен. – Кроме того, выясни историю и способ приготовления сургуча династии Гримальди и узнай имена тех, кто имеет к нему доступ.

– Ты серьезно? Честно говоря, боюсь даже предположить, чем в этот вечер занимается твой муж.

– Кораблями, – проговорила Ирен с ехидцей. – Что до наших будущих дел, то себе я оставлю сургуч, Нелл – капусту, а вам с Сарой достанутся короли.

– Спасибо, что оставила мне обычный овощ, – промолвила я.

– Не брюква – и на том спасибо. – Луиза сморщила вздернутый носик.

Послышался стук – концерт должен был вот-вот начаться. Мы с Луизой пожелали Ирен удачи, хотя певческий дар ее был столь чудесен и неоспорим, что она не нуждалась в нашей поддержке. Вслед за Алисой мы прошли в великолепный зал, где, словно китайский лев, раскрыл пасть роскошный рояль, сверкая позолоченной гривой. Под высоким лепным потолком собралась веселая, сияющая публика.

– Очень хочу поскорее услышать, как поет мадам Нортон, – призналась Луиза.

– Я тоже, – ответила я, усаживаясь.

Лишь только стихла буря аплодисментов, как я с тревогой подумала о том, что Годфри и Калеб, должно быть, слышат сейчас совершенно иные песни в окутанных дымом портовых закусочных. Глубоко задумавшись, я еще долго не покидала своего места, после того как концерт окончился. Резко очнувшись от мрачных раздумий, я увидела, что публика уже разошлась, и, поднявшись, направилась в буфет. Мне вдруг подумалось, что я, наверное, сгущаю краски. К тому времени гости вечера уже успели перезнакомиться, обменяться комплиментами и не спеша разделялись на компании.