Книга Дети утренней звезды - Алексей Олейников

– Указывай дорогу. – Девушка вырубила березовый побег, сравняла его по длине с оставшейся палкой, вырулила на лыжню. Выдохнула и покатила по ровной дорожке, которая схватывалась прямо у нее под лыжами и исчезала позади, – так было экономней, чем менять состояние снега на всем пути.

Стая выбралась из ловушки наста и пахала поляну позади, как двенадцать снежных тракторов при полной луне. Дженни показалось, что она даже различает некоторый энтузиазм на этих синих мордах.

– Лас, они отчего-то радуются, – озабоченно заметила она.

– Просто думают, что на ровном месте нагонят тебя, – отозвался фосс.

– А они нагонят?!

– Не успеют, сразу за бугром склон, а потом тот самый лабиринт. Удачи, хозяйка!

Бугор выкатился ей под лыжи быстрее, чем она успела ответить, девушка взмахнула руками, нырнула вниз. Ветер засвистел в ушах, мимо пронеслись ели, присевшие, точно танцоры с раскинутыми руками, под тяжестью снега, дуги берез – лед заграбастал кулаком их волосы-ветви, пригнул к земле. А впереди давний бурелом вздымал ей навстречу вывернутые многогопалые корневища, рога изломанных стволов, клыки кривых сучьев, выбеленных временем и снегом, вытягивал частые гребни-скелеты ветвей. Под снежной шубой он казался исполинским чудовищем из доисторических времен. Когда-то давно вихрь пронесся над долиной, сгреб в мутную ладонь лес со склонов и долго танцевал на этом месте, вколачивая измочаленные стволы в землю так, чтобы получился лабиринт – весь лабиринтам лабиринт, гнездо лесного бога Пана, древесный ужас. И вот это чудище встало у нее на пути, распахнуло пасти из суков и сосулек.

Дженни только и успела подумать «мамочки!» – и влетела в один из провалов его пастей, исчезла без следа и шороха.

Затаилась, ни звука, и даже дышала в рукавицу, чтобы не выдать себя раньше времени. Только тишина, безумная полная Луна, и облака, редко набегающие на ее диск. Ветер свистит в вершинах черных елей, стая встала на гребне, принюхалась. След дерзкой девчонки вел вниз, в старый бурелом в пойме затянутой льдом реки. Он тянулся на несколько километров, до самого перевала. Человек бы сказал, что искать ее здесь бесполезно, легче иголку в стоге сена, но перевертыши давно уже были чем-то иным, чем просто люди, они не могли отказаться от добычи. Вожак прыгнул первым, и следом вся стая покатилась по склону.

– Хозяйка, я тебя потерял, все в порядке? – голос Ласа был отчетлив, словно он вещал, сидя на ее плече. Все-таки Синяя печать давала некоторые преимущества. Раньше Дженни могла говорить с фоссом, только если видела его. Это, правда, не касалось Дороги Снов, но там вообще все иначе, там все кажимость.

– Раз ты потерял, потеряли и они, – отозвалась Дженни.

– Где ты?

– Сложно сказать, – девушка улыбнулась. Где-то под буреломом, под вывороченными корнями, между льдом и деревьями. Она угодила в овраг, полный мягкого, рыхлого снега, зарылась с лыжами. Повинуясь ее просьбе, снег разошелся в стороны, сформировал полый шар, в центре которого Дженни встала в полный рост. Уперлась руками в стенки. Теперь ее не найдут, ни одна молекула газа не поднимется наверх, как бы ни были чувствительны их носы, они лишь попусту роются там, наверху. Впрочем, нет… Дженни подумала и сделала стенки шара чуть более рыхлыми. Пусть слышат ее запах, ее робкое присутствие, пусть знают, что она здесь, и не могут ее найти. Она слышала, как перевертыши скачут по оледеневшим стволам, даром бьют лапы, как пашут снег вздернутыми носами, растерянно оглядываются, словно стая потерявшихся собак.

– Я не знаю, что ты сделала. Но это здорово, – сказал Лас. – Видела бы ты их рожи.

Дженни улыбнулась, огладила стенки шара, потянула пальцами вперед и воздушный пузырь двинулся вниз, к руслу уснувшей реки. Белая масса снега расступалась перед ней, чтобы сомкнуться за спиной. Из снега выступали кусты и деревца, погребенные в овраге до весны, мерзлая трава шуршала под ногами, и очумевшие мыши с писком разбегались прочь в ужасе оттого, что их уютные укромные норы в снежной толще неожиданно исчезли. Дженни плыла как в батискафе под водой, ясный взор рисовал ей синий контур краев оврага, которые расширялись и теряли в высоте, сходя на нет у самой реки. Там, у ледяного панциря, под которым струилось черное тело реки, она должна была придумать что-то новое, чтобы уйти от преследователей. Надо добраться до коттеджа, только там она будет в безопасности в комендантский час.

«Как они там, соратнички? – подумала Дженни. – Я вообще не зря тут выплясываю? Может, ничего не получилось? Жаль, что навигатор проглотили, придется Зоричу выдать мне новый».

Дженни задумалась. Получается, что она с ними на одной стороне? Она уже думает о них как о союзниках?

«Пока я не подобралась к Фреймусу, я буду помогать этой пятерке. Наши пути здесь совпадают, хотя цели и отличаются». Она посмотрела на часы. Час двадцать. Достаточно или еще подержать перевертышей за хвост?

Она остановилась – до реки оставалось совсем немного, едва ли полметра снега, а потом морозный воздух и двенадцать злых, как черти, перевертышей. Девушка сняла лыжи, переобулась в коньки, которые всю дорогу колотили ее по спине. Теперь пришел их черед. Ясный взор показывал, что перевертыши рыщут наверху, переворачивают стволы, роют ямы… вот они нашли овраг и нырнули в снег, пошли по ее следу. Медлить нельзя. Дженни толкнула воздушный пузырь, он выкатился на лед и рассыпался сухой снежной пылью. Девушка забросила лыжи за спину, ударила коньками в лед. Счет шел на секунды, они вот-вот ее заметят.

Вой ударил ее в спину, низкий, до костей пробрал. Заметили! Дженни не оглядывалась, она и так видела, что на лед, один за другим, выпрыгивает стая. Ветер шел впереди, сметая, как щеткой, весь снег, бросал его за спину – в жадные глаза перевертышей. Глотайте досыта, сегодня это ваша единственная пища.

Лед разлетался брызгами, река подставляла ей ладонь темного хрусталя, Дженни летела, а позади скользили, падали, летели кувырком, снова поднимались на разъезжающихся лапах перевертыши. Река петляла, с берегов ели выбрасывали цепкие руки-ветви, но Дженни уворачивалась, проходила насквозь, как снежный призрак, а преследовали сшибали – хруст стоял на всю долину.

– С боков заходят, – озабоченно заметил Лас, но девушка и сама видела, что по берегам мчались синие тени. Классическая тактика волчьей охоты, да только она не олень, а они не волки.

– Стой, берегись! – завопил фосс. Перед Дженни грянулась тяжкая туша, кровь брызнула на лед. Перевертыш хрипел, выворачивал горло из-под подошвы армейского ботинка, но неизвестный прижимал его ко льду. В кулаке его дымился черный нож.

Один лишь взгляд сказал ей все разом! Высокая костистая тень, жадное багровое пламя жизни, черная душа и карминные когти. Обтянутый бледной кожей череп, острые скулы, грязные слежавшиеся светлые волосы. Под широкополой шляпой – алые огоньки глаз. Клаус Хампельман, призрак прошлого, снова встал на ее пути. Перевертыш у его ног дернул лапой, но Хампельман точным движением пригвоздил ее ко льду. Перевертыш взвыл, а Клаус поднялся навстречу Дженни, распахнул объятия как дорогой гостье.