Книга Цезарь - Эдуард Геворкян

Насчет того, что толпу никто не подстрекал, мы, пожалуй, Светонию не поверим. Такую «стихийную» поддержку без хорошей подготовки не организовать, а Цезарь не для того годами наращивал свою популярность, чтобы просто сдаться на милость Сената. И тот факт, что он ставит на народ и выигрывает, возможно, впервые заставляет его задуматься о реальной возможности единовластия, в стремлении к которому его не раз обвиняли, равно как и других современников.

И когда его снова пытаются дискредитировать, объявив сообщником Катилины, он действует жестко. Как пишет Светоний, «об этом заявил доносчик Луций Веттий, а в сенате — Квинт Курий, которому была назначена государственная награда за то, что он первый раскрыл замыслы заговорщиков. Курий утверждал, что слышал об этом от Катилины, а Веттий даже обещал представить собственноручное письмо Цезаря Каталине. Цезарь, не желая этого терпеть, добился от Цицерона свидетельства, что он сам сообщил ему некоторые сведения о заговоре. Курия этим он лишил награды, а Веттий, наказанный взысканием залога и конфискацией имущества, едва не растерзанный народом прямо перед ростральной трибуной, был брошен им в тюрьму вместе со следователем Новием, принявшим жалобу на старшего по должности».

Неприятности, однако, продолжаются.

Веселая семейка

Как пишут историки, год, когда Цезарь занимал должность претора после инцидента с Непотом, прошел спокойно, и лишь домашние дела причинили ему изрядные неудобства.

Виной скандала был наглый молодой человек, светский лев, как сейчас сказали бы, и прожигатель жизни, квестор Публий Клодий Пульхр. В манере одеваться и в стремлении быть не таким, как все, он в чем-то был похож на Цезаря, популярность среди аристократии и черни тоже была велика — в силу разных причин. Его происхождение из древнейшего и знатного рода Клавдиев открывала двери в самые высокие дома Рима, а образ жизни делал его притчей во языцех и на самом дне города. А что еще нужно для популярности?

К тому же сам знаменитый полководец Лукулл приходился ему зятем, поскольку был женат на одной из трех сестер Клодий. Это просторечное, плебейское произношение, которым злоупотребляла семейка, от благородного «Клавдия». Переход из одной категории в другую по политическим соображением — дело вполне обычное, и Клодий путем усыновления перейдет в плебейский род.

Сестрицы Клодии даже на фоне общего падения нравов давали жару, шокируя далеко не чопорных римлян. Дело дошло до того, что сестер подозревали в позорной связи с младшим братом, Клодием, а инцест даже в те времена позорил семью.

Слухи о кровосмесительных связях были использованы Лукуллом для того, чтобы развестись со своей женой после того, как он вернулся с войны на Востоке. А вернулся он в плохом настроении: мало того что Помпей отстранил его от ведения боевых действий с Митридатом, так еще Клодий норовил подставить своего зятя. И это ему удается.

В 68 году до P. X. в армии Лукулла находились оба брата Клодия, серьезный и рассудительный Аппий и беспутный Публий. Публий Клодий был недоволен своим положением, в отличие от брата, он не пользовался уважением, да и Лукулл не благоволил к нему. И тогда Клодий начинает заигрывать с легионерами, которым льстит, что представитель самого известного патрицианского рода снисходит до общения с ними на равных. А тут еще начинаются перебои со снабжением, да и прижимистый Лукулл неохотно выплачивает жалованье.

«Клодий же постоянно возмущался, что войнам и мукам не видно конца, что до последнего дыхания их заставляют биться со всеми народами, сколько их ни есть, и гоняют по всей земле, между тем как достойной награды за все эти походы им нет, а вместо этого приходится сопровождать повозки и верблюдов Лукулла, нагруженных золотыми чашами в драгоценных камнях! То ли дело, продолжал он, солдаты Помпея! Они уже давно мирные граждане и живут со своими женами и детьми где-нибудь на плодородных землях или по городам, а ведь им не пришлось загонять Митридата и Тиграна в необитаемые пустыни или ниспровергать азийские столицы, они всего-то и воевали, что с изгнанниками в Испании да с беглыми рабами в Италии! «Уж если, — завершал он, — нам приходится нести службу без отдыха и срока, почему бы нам не поберечь остаток сил и жизни для такого вождя, который видит для себя высшую честь в обогащении своих солдат?»

Эти нападки оказали свое воздействие на войско Лукулла, и оно не пошло за своим полководцем».[63]

Бунт в войсках мог бы кончиться децимацией, а Клодий бы сложил голову, но войско Лукулла, и без того за эти годы основательно разболтанное, отказалось ему повиноваться, а для наведения порядка у него попросту не было людей. К тому же и Сенат несколько урезал его полномочия.

Приходят вести, что Митридат снова отвоевал Понтийское царство и собирает силы для боевых действий. Легионеры же Лукулла сидят в палатках по причине зимнего времени и ждут, когда появится Помпей, чтобы сменить опостылевшего военачальника. Но когда выяснилось, что Митридат уже разбил одно римское войско и движется к другому, легионеры сообразили, что Помпей может сурово наказать за отлынивание от прямых обязанностей, и подчинились своего командующему.

Лукулл двинулся на Митридата. Однако по пути часть воинов все же снова устроила демарш. Как пишет Плутарх, они «подняли бунт и покинули свое место в строю, ссылаясь на то, что они уволены от службы постановлением сената, а Лукулл не имеет больше права приказывать им, поскольку провинции переданы другим. Нет такого унижения, которому не подверг бы себя тогда Лукулл: он уговаривал каждого из солдат поодиночке, с малодушными слезами ходил из палатки в палатку, некоторых даже брал за руку. Но солдаты отталкивали его руку, швыряли ему под ноги пустые кошельки и предлагали одному биться с врагами — сумел же он один поживиться за счет неприятеля!». Кое-как уговорили солдат продолжить службу хотя бы до лета, но авторитету Лукулла в войсках был нанесен чувствительнейший удар.

Клодий же, нагадив тестю, отбыл от него в Киликию, под начало Марция Рекса, мужа своей младшей сестры. Отношения у Марция с Лукуллом были напряженными, и поэтому назло свояку он поручил Клодию командовать флотом. И точно так же, как восемь лет тому назад пираты захватили Цезаря, к ним в руки попадает и Клодий. Но, в отличие от Цезаря, никто не спешит его выкупить, а каким образом он оказался на свободе — достоверной информации, кроме похабных слухов о том, как он обслуживал пиратов, не сохранилось. Да это и не важно, представление о Клодии мы уже получили.

Лукуллу же продолжало не везти в браке. «Разведясь с Клодией, женщиной разнузданной и бесчестной, Лукулл женился на сестре Катона, Сервилии, но и этот брак не был удачным. Чтобы сравняться с Клодией, Сервилии не доставало одного — молвы, что она согрешила с родным братом, в остальном она была такой же гнусной и бесстыдной. Уважение к Катону долго заставляло Лукулла терпеть ее, но в конце концов он с ней разошелся», — пишет Плутарх. В итоге, поселившись в своем имении близ модного курорта Байи, старый полководец находит утешение в чревоугодии.