Книга Подсказки пифии - Эрик Аксл Сунд

– А сколько вообще проводится таких операций? – спросила Жанетт. Она лишь краем уха слышала смутные разговоры о “Слейпнире” и “Фэлконе”.

Кевин подумал.

– В 1999-м мы проводили операцию “Аваланш”. Двести пятьдесят тысяч заказчиков детской порнографии в США и пятидесяти девяти других странах, оборот почти в девять миллионов долларов. – Он сделал паузу и глотнул кофе. – Операция “Сайт-Ки” в 2001 году, в фокусе – США. Двадцать три тысячи покупателей, около пятидесяти судебных дел. Потом была операция “Ор”, 2002 год, в фокусе Великобритания. Больше семи тысяч подозреваемых, около ста двадцати судебных дел.

– Ни хрена себе. – Жанетт покачала головой и вздохнула.

– Точно. В основном там были постановочные фильмы, с детьми от десяти до шестнадцати лет. Большинство – украинцы, и у нас до сих пор нет сведений, были ли в этих фильмах шведские дети.

– Постановочные фильмы?

– Да, заказчики описывают свои пожелания. Какая одежда у них будет. Как они должны стоять, сидеть и так далее. Но на некоторых пленках записаны настоящие изнасилования. Например, фильм с сестрами из Бельгии. Их папаша изнасиловал девочек, одной девять лет, другой – одиннадцать. Записал все на камеру и через интернет продавал педофилам по всему миру.

– Стоп. Достаточно. – Жанетт выставила перед собой руки. – Но кое-что ты, наверное, сможешь мне объяснить.

– Что именно?

– Я не сильна в математике, но ты сказал – вы взяли сто человек, и из них трое были полицейскими. Я правильно поняла?

Кевин кивнул, улыбнулся, и Жанетт стало ясно: он понял, куда она клонит.

– Хотите сказать – три процента арестованных оказались полицейскими, и если предположить, что полицейских в Швеции около двадцати тысяч, то всей командой мы составляем всего два промилле от населения Швеции? Если считать, что в Швеции проживает около девяти миллионов, так?

– Именно. Владеть записями с детской порнографией почти в десять раз более свойственно полицейским, чем обычным людям.

Жанетт снова подумала о том, что рассказала ей София. Не исключено, конечно, что Каролина Гланц – выдумщица, но в жизни все может быть. Жанетт искоса взглянула на молодого полицейского с жидкой бородкой и колечком в ноздре. Это может быть кто угодно, подумала она.

– Ну, мне пора браться за работу. Я должен проверить один изъятый компьютер, и срочно. – Кевин встал со стула. – И если в вашем представлении детской порнографией интересуются только мужчины, то должен сказать – этот компьютер изъяли у женщины. – Он открыл дверь и вышел. – Я покажу вам, что вы можете увидеть в этих фильмах.

Зажав кассету под мышкой, Жанетт последовала за ним.

– Ты сказал – у женщины?

– Недавно доставили. Изъятие в Хессельбю, – пояснил он и двинулся по коридору. – В Фагерстранде, если я правильно помню.

– Фагерстранд?

– Да. Ее зовут Ханна Эстлунд. Точнее, звали. Она умерла.

Сольрусен

Виктория слушала, стараясь не перебивать Софию. Она изо всех сил сдерживала злость и решила сосредоточиться на фантазии, будто они сидят в доме на Сульбергавэген.

– Скорее всего, нейрохирург не согласится, что капсулотомия – это то же, что и лоботомия. Может быть, опишет ее как продвинутую версию лоботомии, не знаю. Суть операции в том же, что и при лоботомии: пресечь странное, ненормальное поведение…

Ненормальное, подумала Виктория. Всегда речь идет об отклонениях от нормы. Поведение человека признается отклонением от нормы только потому, что есть некая заранее определенная мера. А психиатрию субсидирует правительство. Так что на самом деле политики решают, кто болен, а кто нет. Но ведь в психологии все должно быть по-другому. Не существует четко определенных границ, и она точно знает: все люди имеют отклонения от нормы – и одновременно не имеют отклонений.

– У нас в Швеции, да и в Дании, где было дело, долгое время весьма сомнительно обращались с людьми, которых сочли умственно отсталыми или имеющими другие отклонения от нормы. Я помню случай, когда лечили четырнадцатилетнего мальчика – электрошоком, шесть недель – только потому, что религиозные родители застали его за мастурбацией. В их мире это было ненормальным поведением.

Как получается, подумала Виктория, что подобных людей допускают, например, к голосованию?

– Следовало бы считать религиозность ненормальным поведением, – сказала она.

София коротко улыбнулась и замолчала. Виктория слышала, как дышит старуха. Короткие, поверхностные вдохи. Как и двадцать лет назад. Когда София снова заговорила, ее голос звучал серьезнее.

– Вернемся к нашему случаю, – сказала она тихо, но жестко. – Как тебе известно, фронтальную лоботомию проводили на лобной доле мозга у людей с “неправильным” поведением. Связь между нижней частью мозга и лобной долей просто перерезали. Примерно шесть процентов больных погибали. Медицинское ведомство было в курсе рисков, но так и не вмешалось. Говорили, что пациенты – распущенные, агрессивные и истеричные люди. Цена, которую эти люди заплатили, оказалась слишком велика.

Чистый талибан, подумала Виктория. Она внимательно слушала Софию, все еще с закрытыми глазами, и понимала, что в первый раз слышит в голосе этой старой женщины – хотя бы намеком – злость. Это было прекрасно. Это утишало ее собственный гнев.

– В отличие от лоботомии капсулотомия, насколько известно, не несет смертельной опасности, и поэтому этот метод решились испробовать на Мадлен. Перерезали нервные волокна в capsula interna, внутренней капсуле, надеясь, что ее психические проблемы – обсессивно-компульсивный синдром, неконтролируемые эмоциональные вспышки – благодаря этому прекратятся. Но расчет врачей не оправдался, и результат получился противоположный.

– Что с ней стало? – Виктория больше не могла молчать, закрыв глаза.

София сидела с сосредоточенным видом.

– Ее расторможенность усугубилась, контроль импульсов пропал в принципе, зато удивительным образом заострились умственные способности.

– Звучит противоречиво. – Виктории было непонятно.

– Да, может быть… – София выдохнула большое облако дыма, которое поплыло над столом и рассеялось по оконному стеклу. – Мозг – удивительный орган. Не только отдельные части и функции, но и согласованная работа разных его участков. В случае Мадлен вмешательство в мозг можно уподобить возведению плотины на реке: строители хотели преградить путь потоку – но лишь обнаружили, что река нашла новые пути и увеличила свою мощь.

Виктория взяла сумочку с блокнотом.

Прошлое

Вот почему моя мама знает: грустить мне лень.

Ведь целая жизнь – это долгий, долгий солнечный день[46].