Книга Оtцы и деtи - Наталья Андреева

– Думаешь, я взял бы у тебя хотя бы копейку? – презрительно сказал Павел Петрович.

– Ты нет. Но суд… По закону ей была положена половина всего. А и черт бы с ней. Но ТЕБЕ! И жену, и деньги, которые Я заработал. Я!

– Не заработал, не ври, – спокойно сказал Кирсанов. – Скажем так – наворовал. Намыл. Вовремя подсуетился. Есть масса эпитетов. Землю ты не пахал, заводы не строил. Ты просто взял то, что плохо лежало.

– Ты мораль мне пришел читать?! – взвился Чернов. – Кто бы это говорил! Ты жену у меня украл, которую я любил!

– Зачем же ты ей тогда изменял? – с иронией спросил Кирсанов.

– Мне за тобой все одно не угнаться. Я вообще не понимаю, как тебе удалось охмурить мою Нелли? Святая душа, словно и не от мира сего, и вдруг – плотское, суетное. Она и ты! Мерзость просто! И как я мог это стерпеть?!

– Значит, ты о морали ее заботился, когда убивал, – с иронией сказал Кирсанов. – Мол, это не любовь, это разврат. Нет, Леша, это ты у меня жену украл. Потому что тебе она была уже никто, после того, как мы решили быть вместе. Я прекрасно знаю, что у вас были раздельные спальни, и только твое ослиное упрямство и ревность держали мою Нелли в твоем доме. Ты нарочно тянул с разводом, а потом чуть ли не силой увез ее за границу. Возможно, даже транквилизаторами накачал. И – в частный самолет. Знал, что я не могу уехать из Москвы.

– Это был твой выбор, – напомнил Чернов.

– Я уже осознал свою ошибку. Поговорим о тебе. О смерти твоей дочери. Все зло, Леша, которое ты сотворил, к тебе же и вернулось, как ни пафосно это звучит.

– Выделываться пришел?! – с ненавистью сказал Чернов. – Всегда был позером! Бабы на это падки… Только и тебя, Паша, прибило. Я ведь помню, каким ты был! Я Паша Кирсанов, генеральский сын, офицер ФСБ, мне сам черт не брат! Брови вразлет, фирменный пиджачок, в кармане кобура, в кобуре пистолет. Девки кипятком писали. И где сейчас я и где ты? – Он надменно посмотрел на Кирсанова.

– Думаешь, твое кресло в Думе для меня какая-то ценность? – рассмеялся тот. – Хватит уже, Леша, х…и мериться, не из-за кого больше. Я потерял единственную женщину, которую любил, ты единственную дочь. Наживали, суетились, а толку? Деньги, должности, регалии, все это, как выяснилось, тлен. Пустой звук, когда не с кем этим поделиться и некому это оставить. Ничего не нужно. Нам с тобой теперь осталось по могиле, да местечко рядом, ты на своей будешь убиваться, я на своей, пока Господь не приберет. Старые мы уже, не телом, так душой уж точно, ты хоть это понимаешь? Все, круг замкнулся.

Чернов посмотрел на него исподлобья и, нагнувшись, зашарил в ящике своего необъятного письменного стола. Вынул оттуда бутылку коньяка и, ткнув пальцем в селектор, коротко сказал:

– Стаканы и лимон.

Они молчали, пока не появилась взволнованная брюнетка с подносом.

– Алексей Юрьевич! – потрясенно сказала она, увидев коньяк. – Вам же нельзя!

– Иди к черту! – рявкнул Чернов. Когда за секретаршей закрылась дверь, он разлил коньяк по стаканам и сказал: – Прав ты, со здоровьем проблемы, но не пить не могу. Душа просит.

Они без тоста, не чокаясь, выпили.

– Я к тебе на самом деле не с миром, но с милостью, – сказал Кирсанов, поставив на стол пустой стакан.

– Что несешь? – удивленно посмотрел на него Чернов. – С какой такой милостью?

– Когда Нелли умерла, я места себе не находил, что не могу отомстить за ее смерть. Ее убийца по-прежнему ходит по земле и остался безнаказанным. Вот что и меня убивало. Я не смог это пережить. Уверен: и ты тоже этим мучаешься. Я пришел, чтобы облегчить твои страдания. Тот, кто убил твою дочь, тоже мертв.

– Ты шутишь?!

– Ты ведь искал двух свидетелей. Они пытались оказать Маргарите помощь, точнее, один из них. Высокий парень с длинными волосами, стянутыми резинкой в хвост. Так вот он вчера умер от заражения крови.

– Ну и при чем здесь это? – сердито спросил Чернов.

– Так ведь это он совершил врачебную ошибку. Сделал Маргарите промывание желудка, в то время как она умирала от диабетической комы.

– Ошибаешься, – тяжело посмотрел на него Чернов. – Моя дочь умерла вследствие передозировки наркотиками. Вот копия заключения медэкспертизы, – он опять полез в стол.

– Но ведь в Инете написано, что Маргарита не употребляла наркотиков! – разволновался Кирсанов, внимательно прочитав документ. – И умерла от недостатка инсулина!

– Все правильно. Придай я это огласке, – Чернов кивнул на бумагу, которую Павел Петрович держал в руке, – это повредило бы моему имиджу. И убийца насторожился бы. Рита и в самом деле наркотики не употребляла. Ей подсыпали в сок лошадиную дозу таблеток. Типа экстези, ими в клубе приторговывают. Кто-то мне, похоже, отомстил, убил мою единственную дочь, зная, что ничего ценнее у меня нет. Я пытаюсь это выяснить, но повсюду натыкаюсь на глухую стену, – пожаловался Чернов. – Кто-то сделал так, что следствие идет на тормозах, и даже я ничего не могу сделать.

Кирсанов издал смешок.

– Ты что-то знаешь?! – накинулся на него Чернов. – Не знал бы, не пришел.

– Выходит, Евгений Базаров поставил правильный диагноз. Просто доза была слишком большая, и времени прошло много после того, как девушку накачали наркотиками. Он все правильно сделал. Действительно, врач был от Бога. Какой же я дурак! – в сердцах сказал Кирсанов. – Нет чтобы сразу к тебе приехать! Гордость мешала. И честно сказать, позлорадствовал. Камень преткновения, ребенок, из-за которого ты решил убить Нелли, чтобы наследство не делить, умер.

– Она все к тебе просилась… Плакала целыми днями, тосковала, – мстительно сказал Чернов. – Ничем ее было не взять, ни деньгами, ни подарками, ни уговорами. Как я тебя ни чернил, она все одно не верила. Твердила: «Вы все его просто не знаете, он не такой…» Я у нее паспорт отобрал, после того как она чуть было не сбежала. И понял: надо с этим что-то делать, пока полиция не объявилась. Меня так никогда не любили. Завидно мне стало. Ну, я ее и…

Кирсанов сжал кулаки и подался вперед, но сдержался.

– Я знаю, чего ты добиваешься, – размеренно сказал он. – Нет уж, Леша, живи. А что там на самом деле произошло с твоей дочерью, я выясню. Теперь это мой долг, – Кирсанов поднялся.

– Зачем ты пришел?! – с глухой ненавистью посмотрел на него Чернов. – Думаешь, я тебе милость окажу?! Подкуплю твою охрану, и они тебя грохнут?! Да пошел ты… – Он схватил бутылку коньяка и, налив полный стакан, выпил его одним махом.

– Попугали друг друга и разошлись, – усмехнулся Кирсанов. – Вот что значит старость. Кровь остыла. А раньше, помнится, ты на меня с кулаками бросался.

– Это ты бросался. Потому что это была моя жена. Я только защищал свою собственность.