Книга Хроники Дождевых чащоб. Книга 4. Кровь драконов - Робин Хобб

– Он твердил, что, какое бы решение ты ни приняла, он хочет остаться моим другом. И он спросил меня, способен ли на это и я. Смирюсь ли я с твоим выбором… и не буду ли я позже винить соперника…

– По-моему, именно это я и пыталась тебе объяснить, – прошептала Тимара, но втайне она сомневалась, что так и было на самом деле.

– И он добавил кое-что еще, над чем я серьезно заду-мался. В общем, если судить по воспоминаниям из камня, – некоторые Старшие сталкивались с подобной же проблемой. И они решали ее тем, что не ревновали. Не ограничивали женщину одним мужчиной. Или мужчину одной жен-щиной.

Татс умолк и вновь стал смотреть в небо. Тимаре страстно захотелось понять, что отразилось в его взгляде: ведь теперь он не хотел делиться с ней своими чувствами. Он боится – или надеется, – что она на это согласится? Такую идею она услышала не в первый раз. В последнее время Джерд ясно давала понять, что намерена уделять внимание всем, кому пожелает, и никто не должен считать ее своей просто потому, что она провела с ним ночь. Или целый месяц. Трое или четверо хранителей, похоже, приняли такие отношения. Тимара была в курсе их презрительных высказываний в ее адрес, но с несколькими из них у Джерд образовался подлинный союз, причем ее партнеры казались связанными не только с ней, но и друг с другом. Тимара сомневалась в том, что романы Джерд выдержат испытание временем, но решила игнорировать происходящее.

Однако если Татс предлагает это в качестве решения…

Она процедила:

– Если ты надеешься, Татс, то мне очень жаль. Я не смогу быть и с тобой, и с Рапскалем и всему радоваться. Не смогу я и делить тебя с кем-то еще, даже если это была бы не Джерд. Мое сердце устроено по-другому.

Неожиданно он вздохнул с облегчением:

– Мое тоже. – Он взглянул на нее – и она позволила ему взять ее за руки. – Я бы согласился на компромисс, если бы это было единственным будущим, которое ты себе представляешь. Но я против такого. Я хочу, чтобы ты принадлежал только мне, Тимара. Пусть даже мне придется ждать.

Глубина его любви застигла ее врасплох. Татс понял ее замешательство.

– Тимара, я оказался здесь, в Кельсингре, не случайно. Я здесь ради тебя. Я сказал тебе и твоему отцу, что мечтаю о приключениях, но я лгал. Я уже тогда следовал за тобой. Не потому, что в Трехоге я не имел будущего, нет… Я знал: у меня нигде нет будущего, если там нет тебя. Суть не в том, что нас угораздило попасть в Кельсингру. И не в том, что ты отличная охотница, и даже не в том, какой прекрасной ты стала. Дело в тебе. Я отправился сюда ради тебя.

У нее не было слов, чтобы ему ответить.

Он прерывисто заговорил, чтобы хоть как-то заполнить паузу:

– Некоторые заставляют меня чувствовать себя идиотом из-за того, что я не способен идти на компромисс. Недавно после ужина, когда ты гуляла с Рапскалем, Джерд отозвала меня в сторонку. Заявила, что у нее в комнате на высокой полке что-то лежит, до чего ей не дотянуться. Это был предлог. Там ничего не было – но когда мы оказались наедине, она сказала, что у нее в отличие от тебя проблем с мужчинами нет. И если я ее хочу, то могу быть с ней – и продолжать ухаживать за тобой, если я еще питаю к тебе интерес. Она заверила меня, что будет держать это в тайне и ты никогда ничего не узнаешь. – Он посмотрел Тимаре в глаза и поспешно напомнил: – Это слова Джерд, а не мои. Я не согласился – я отверг ее предложение. – Он добавил тихим голосом: – Я не повторю ошибку, доверившись ей. Однако ей удалось заставить меня почувствовать себя ребенком. Глупым – потому что не могу отмахнуться от «старых правил» и «жить так, как нам захочется». Она посмеялась надо мной. – Он откашлялся. – Рапскаль тоже на меня давил. И хотя он надо мной не смеялся, он повторял, что через пару десятков лет я свое мнение изменю. Он так легко принимает новые идеи! А я не могу.

– Тогда, наверное, я такой же связанный старыми правилами ребенок, как и ты. Потому что отношусь к этому так же. – Она положила голову ему на плечо и неуверенно прошептала: – Но, Татс, ты не передумаешь, если я скажу, что пока не чувствую себя готовой?

– Конечно, нет, Тимара. Если мне надо ждать – что ж, у меня почти вечность в запасе. Нам не надо спешить. Нам нет нужды торопиться, чтобы родить детей до того, как нам исполнится двадцать, потому что мы можем умереть к сорока годам. Драконы нас спасли. У нас есть время.

«Тогда я готова». Она едва не произнесла это вслух. Услышав, что он больше не будет настаивать, она успокоилась. Узнав, что он понимает: для нее союз должен подразумевать верность, Тимара убедилась в одном – она не ошибалась в нем.

– Ты стал именно таким мужчиной, как я ожидала, – просто сказала она.

– Надеюсь, – ответил он.

А потом они замолчали – и постепенно она задремала. Внезапно возбужденный толчок Синтары ее встряхнул.

– Серебро! – воскликнула Тимара почти одновременно с Татсом.

В его голосе прозвучала радость его дракона, но сам он посмотрел на Тимару с недоумением.

– Серебряный колодец? Тот самый? – изумленно переспросил он. – Он нам приснился?

Она укоризненно покачала головой и широко улыбнулась:

– Синтара говорит, что Карсон с Седриком его нашли. Она показала мне, где он находится.

Тимара заморгала: место расположения колодца внезапно перестроило у нее в голове карту города. Разумеется! Теперь все понятно. Знание постепенно просачивалось из – скрытых воспоминаний. Тайна, которой владели древние Старшие и драконы прошлого, тот самый секрет, которым ни в коем случае нельзя было делиться с посторонними, стал явным. Наконец-то открылась главная причина существования Кельсингры и объяснение того, почему она возникла именно здесь.

Тимара нахмурилась: случившееся было слишком зна-чимым.

– Это Серебро драконов. Источник всей магии.

* * *

Сельдена разбудила чья-то ссора. Мужской голос, настойчивый и почти насмешливый, и женский – возмущенный и гневный:

– Я расскажу отцу!

– А откуда у меня, по-твоему, появился ключ? Кто, по-твоему, приказал страже мне не мешать и уходить, когда мне заблагорассудится?

– Ты на мне не женат! Ты не имеешь права ко мне прикасаться! Убирайся! Прекрати!

Сельден не сразу понял, что он проснулся, что это не сон – и он узнает голос женщины. Он с трудом сел на узком диване. Огонь в маленьком камине почти догорел: значит, сейчас глубокая ночь. Он обвел взглядом кабинет. Здесь никого нет. Значит, все-таки сон?

Нет. Мужской голос, негромкий и злой, доносился из соседней комнаты:

– Иди сюда!

Сельден приложил руку ко лбу, пытаясь остановить головокружение, и хрипло закашлялся. Голоса моментально замолкли.

– Ты его разбудил! – воскликнула Кассим с отвращением. – Мне надо проверить, как он. Ты ведь не хочешь, чтобы он умер раньше, чем у моего отца появится возможность его прикончить? – добавила она.