Книга Семейный бизнес - Кристина Джонс

— Признаюсь, нам приходится нелегко с тех пор, как «Вивиенда» поглотила «Ионио», но я уверена, что обе компании могут благополучно сосуществовать на рынке. Когда нам начинать работу?

— Завтра, в три часа ночи. Рейс отсюда в Брэдфорд. — Роберт Маршалл грыз ноготь на большом пальце. — Можно вам задать один вопрос?

— Ради бога! — Джорджия кивнула.

— Это вы сумасшедшая нимфоманка?

Джорджия засмеялась.

— Нет, не я. Это моя бабушка. И… конечно… она совсем не…

— И еще один вопрос, мисс Драммонд! — Он с такой силой вцепился в край стола, что костяшки его пальцев побелели. — У вас не найдется сигареты? Вчера утром я бросил курить и теперь готов убить любого, если не найду сигарету.

Джорджия все еще улыбалась, въезжая во двор «Диадемы». Она позвонила Сесилии из «Винтадж», договорилась с Барни, что тот прибудет в «Диарлавз» в назначенное время, а затем рванула в ближайший магазин и купила там двадцать пачек сигарет. Роберт Маршалл чуть не расцеловал ее и прямо зубами разорвал целлофан на упаковке. «Если бы всегда было так легко давать взятки, — подумала Джорджия. — Теперь, когда у них появился новый солидный клиент, перебежчики могут захотеть вернуться. Пусть «Ионио» проглотит собственную пилюлю».

Переодевшись в леггинсы и свитер с утятами, Джорджия покормила животных, быстро погуляла с Эриком и собаками «Диадемы» и посмотрела на часы. Наверное, уже поздно ехать в «Виндвисл». Может быть, завтра?

— Дуреха! — крикнула она и рухнула на диван. — Ведешь себя, как ребенок, который думает, что весь мир вокруг исчезнет, если он закроет глаза.

Эрик устроился у нее на коленях, а она щелкала пультом телевизора. Комедия, которую она видела уже дважды, последняя серия триллера и выкрутасы очередной знаменитости не представляли никакого интереса. Может быть, почитать последнюю книжку Терри Пратчета, которую она прихватила в «Виндвисле», а потом сладко уснуть? Все, что угодно, только не ехать в «Виндвисл». Только не знать правду.

Звонок в дверь заставил Эрика спрыгнуть с ее колен. Чертыхаясь, Джорджия пошла к дверям. «О господи! Неужели это опять рекламируют стеклопакеты?»

— Здорово! — Сабрина, бледная и растрепанная, с Оскаром в коляске, с надеждой заглянула в прихожую. — Ты занята?

— Да, — сказала Джорджия, успев схватить Эрика прежде, чем тот выскочил во двор. Она еще не до конца простила Сабрину за ту грубую перебранку. — У тебя что-то срочное?

— Вообще-то да, — Сабрина кусала губу, — ты одна?

— Конечно, одна. Ты же знаешь, что Рори уехал, и… — Она замолчала. — Ты об этом хотела со мной поговорить? О Рори?

— Не-а. — Сабрина покачала головой. — Совсем о другом, и это действительно страшно важно, а ты всегда так хорошо ко мне относилась.

Джорджия чуть не расхохоталась.

Сабрина понизила голос и посмотрела на спящего в коляске Оскара. Потом наклонилась к Джорджии.

— Понимаешь, я думаю, что снова беременна.

— О господи! Заходи!

В гостиной Сабрина вытащила Оскара из коляски и посадила его на руки к Джорджии.

— Подержи его минутку, ладно? Он, наверное, хочет есть. Поиграй с ним немного.

От пухленького Оскара так сладко пахло. Хотя сама Сабрина была неряхой, сыночек у нее был ухоженный. Джорджия держала малыша на коленях и вдыхала запах талька, шампуня и детской кожи.

— Так почему ты решила, что беременна?

«Боже! — подумала Джорджия. — Эти слова словно взяты из мелодрамы Викторианской эпохи».

Сабрина накладывала ложкой коричневую кашицу в миниатюрную пароварку. Эрик напряженно наблюдал за ней.

— О, это для меня так неожиданно. Но я точно знаю, что беременна. В этом нет сомнения — нечего даже надеяться, что все обойдется. Понимаешь?

Джорджия понимала.

Сабрина подцепила Оскара одной рукой и повязала ему под пухленький подбородок нагрудник, а затем быстрыми движениями стала скармливать сыну кашицу.

— Это такая головная боль. Я, конечно, очень люблю Оскара. — Она сняла ложкой кашицу, стекавшую с его подбородка, и снова отправила ее малишу в рот. — Но ведь ему только семь месяцев. Мне нужна передышка. Правда, — она лучезарно улыбнулась Джорджии, — зато ему было бы с кем играть, да?

Не зная, что и сказть в ответ на такое невозмутимое спокойствие, Дждорджия только кивала в знак согласия.

— Знаешь, я думаю, что прекрасно справлюсь с двумя детьми, если у меня будут крыша над головой и работа курьера. — Она твердо взглянула на Джорджию из-под длинных ресниц. — Поэтому ты ошиблась, когда подумала, что я выдаю кому-то информацию о «Диадеме». Ты ведь дала мне все, о чем я только могла мечтать. Единственное, что меня сейчас беспокоит: кто отец ребенка.

Джорджия смутилась.

— И сколько же претендентов?

— Всего лишь два, и я даже догадываюсь, кто из них. Ой, ты помнишь, как Рори ночевал у меня после вечерники у твоей бабушки? Представляешь какой облом — абсолютно глухой номер! Я уж так старалась: расхаживала перед ним в ночнушке, выгибалась, садилсь на краешек кровати, вытягивала ноги… — Сабрина радостно вздохнула, вспоминая все это.

Джорджия почуствовала себя такой счастливой, что ей стало смешно. Но она тут же вспомнила о проблемах Сабрины.

— По-моему, сейчас самое время поговрить с Чарли! Разве справедливо будет, если ты одна взвалишь на себя этот груз?

— Да. Я много раз спала с Чарли, и только один раз с Аланом — ночью после спектакля. Он был чудо как хорош. Просто прелесть.

— Чарли?

— Нет. Хотя, согласна, от Чарли этого как раз можно было ожидать. А вот Алан был. Это оказался самый настоящий сюрприз. Он, правда, сперва выглядел так, будто не знал, с чего начать, но, зато потом, — Сабрина вздрогнула от воспоминаний, — он оказался так хорош.

Джорджия была поражена. Алан Вудбери? Заикающийся, потный, вечно извиняющийся Алан? Под одеялом скрывался демон?

— Но откуда же ты знаешь, кто отец ребенка? — Джорджия поморщилась. Она, наверное, изъясняется, как лицемерная святоша.

Сабрина хихикнула и пересадила Оскара обратно в коляску, дав ему бутылочку с апельсиновым соком. Эрик с явным удовольствием вылизывал остатки коричневой кашицы.

— У Чарли вечно с собой столько презервативов, что хватит на роту солдат. Но Алан, — она покачала головой, — был такой страстный. Мы не могли дождаться, когда сможем обнять друг друга. Понимаешь, мы оба так взвинтились там, на сцене, и — Сабрина пожала плечами. — Сама знаешь, как это бывает.

— Так это ребенок Алана?

Сабрина кивнула.

— Но я боюсь говорить ему об этом, Я думаю, вдруг он улизнет, как папаша Оскара? — Она накручивала волосы на палец. — Поэтому, я решила попросить тебя сказать ему об этом.