Книга Спектроскоп души - Эдвард Митчелл

Однажды к вечеру на причале Уискассета появился высокий смуглый мужчина в чужеземном наряде и стал наблюдать, как Пелег загружает кирпич во вместительную утробу «Одуванчика».

– Что строите? – спросил иностранец на отличном английском.

– Молитвенный дом, – ответил Пелег.

– Ортодоксальный? – продолжал расспрашивать чужак.

– Нет, для пастора Пьюрингтона из Неваггена, – коротко пояснил Пелег.

– Вот как! – воскликнул человек на причале. – Я слышал про этого выдающегося богослова. Рад, что у него будет новая церковь. У них есть все необходимое?

Пелег уже собирался ответить утвердительно, потому что это был последний груз кирпича, а все другие материалы уже находились на месте строительства. Но тут ему на глаза попалась церковь Уискассета, и его осенила новая идея.

– Если желаете в этом поучаствовать, – заметил он, – то нам пригодился бы петушок для флюгера вроде вон того.

Таинственный благожелатель улыбнулся.

– Хорошо, я пришлю такую птичку.

Через какое-то время шхуна из Портленда доставила строителям превосходного деревянного петушка, бережно упакованного и готового к установке и позолоте. Рассказ Пелега о незнакомце жители Неваггена вначале встретили с недоверием, зато теперь он чувствовал себя героем. Прихожане одобрили его поступок и наградили наполненным до половины бочонком медфордского рома. К тому моменту, когда петушок поднялся ввысь, бочонок был уже пуст, а Пелег до краев наполнен ромом и теологическим энтузиазмом.

Сейчас молитвенный дом стоял в целости и сохранности в четверти мили от своей якорной стоянки. Там же находился и предмет особой радости и гордости Пелега – петух-шантеклер, привлекающий внимание своим сиянием в лунном свете. Но что за колдовство охватило мир этой ночью? Птица показалась Пелегу непропорционально огромной. Хотя ветра не было, флюгер вдруг начал стремительно вращаться. Пелег отчетливо расслышал протяжное «ку-ка-ре-ку-у», и позолоченный петух захлопал крыльями, словно пытаясь взлететь к небесам. Мало того, он таки взлетел, подняв кверху и весь молитвенный дом. Церковь, сильно раскачиваясь, под печальный перезвон колоколов уходила ввысь, пока ее кирпичные стены буквально не заслонили луну. Потом петух со своим грузом, преодолев некоторое расстояние над водой, пошел вниз и приземлился не на лугу, а на вершине холма, не дальше чем в дюжине ярдов от места, где стоял Пелег, у которого тряслись колени, стучали зубы, а сердце громко колотилось, как плоское днище «Одуванчика» на штормовой волне.

– Можете меня разделать, засолить и заморозить! – воскликнул моряк, когда немного опомнился от ошеломления. – Кто я такой? Пелег Тротт, капитан и один из восьми владельцев шаланды «Одуванчик», или слепая пикша, бешеный хек, а то и глупый окунь?

Вот так жители Неваггена получили более-менее правдоподобную информацию о том, что произошло на этой территории той памятной ночью между уходом пастора Пьюрингтона и прибытием армии спасателей во главе с Сюзанной и Пелетией Джексоном.

Когда Пелег изложил свою довольно сомнительную историю, дочь пастора повернулась к первому помощнику капитана «Сестры Сэл».

– Пелетия, – спросила она, – что можно сделать?

– Я считаю, – заметил дьякон Труфант, – что цель врага – уничтожить пастора и весь приход. Враг очень хитер и коварен.

Пелетия Джексон был не теологом, а практичным молодым человеком, увлеченным Сюзанной. Он снял пальто.

– Я считаю, – сказал он, – что если мы срежем грот-мачту, корабль выдержит любой напущенный дьяволом шторм. Принесите-ка мне топор.

Спустя десять минут голова Пелетии Джексона уже виднелась в окне звонницы. Еще через две минуты он обхватил один из четырех пинаклей, окружавших основание колокольни. Потом он удивительно быстро затянул петлю вокруг короткого шпица высоко над головой.

В анналах Неваггена навсегда остался героический эпизод его восхождения. На луну надвигалась черная туча, грозившая полной тьмой. Группа сочувствующих, затаив дыхание, следила за тем, как первый помощник медленно продвигается к вершине звонницы. А что, если он не удержится? Что, если затяжной узел развяжется? А если луна скроется за тучей? И самое худшее, что мог предположить Пелег Тротт: а если петушок решит как раз в этот момент совершить очередной перелет?

Пелетия перемещался практически на одних руках, пока наконец не сумел сперва руками, а потом и ногами обхватить шпиль. Дальше он продвигался с обезьяньим проворством. Вот уже свободный конец веревки переброшен через верхушку шпиля, и Пелетия, удобно устроившись в веревочной петле, яростно рубит деревянную опору позолоченного шара, на котором сидит сатанинский петух.

В ночной тишине звонко разносились удар за ударом. Внизу, в жилых домах гавани пооткрывались окна, откуда высунулись головы в ночных колпаках. Работа была адская. Край тучи надвинулся на луну, и теперь уже трудно было разглядеть фигуру Пелетии. Лишь изредка вспышки молний освещали петуха и его отважного противника. Удары топора затихли. Началась настоящая гроза с громом и молниями. Снова послышался стук топора. Зрители сгрудились поплотнее.

– Я считаю, – заметил дьякон Труфант, – что скоро в сполохах огня появится и сам враг рода человеческого и…

Раскат грома помешал ему закончить речь. «Тук, тук, тук», – еще упорнее продолжал стучать топор. Еще одна ослепительная вспышка… Свалится ли наконец флюгер? Пораженный благоговейным страхом Пелег Тротт прошептал, что петух начал хлопать крыльями, готовясь к новому перелету с молитвенным домом, Пелетией и всем прочим. В этот момент шторм разразился с невиданной яростью. Затем последовали ослепительная вспышка и оглушительный звон, раскат грома с порывом штормового ветра потрясли церковь и весь холм до основания. Над головами пронесся дикий вопль, состоящий наполовину из возгласов человеческого триумфа и наполовину из отчаянного петушиного крика. Наконец что-то вроде огненного шара со страшным грохотом упало на землю у портика молитвенного дома, в дюжине ярдов от испуганных зрителей.

Через мгновение промокший до костей Пелетия спустился вниз по веревке. Сюзанна обхватила его обеими руками за шею и поцеловала так крепко, что звук поцелуя перекрыл объединенный грохот всех стихий.

Наутро прихожане обшарили весь холм в поисках следов летающего петуха, однако не нашли ни щепочки, ни крошки позолоты. Только на гранитном притворе двери вблизи от того места, где упал огненный шар, обнаружили глубокий, словно выжженный след трехпалой птичьей лапы.

А в семи милях от побережья, на верхней точке Кривохвостого острова, вам могут показать еще один след, тоже глубоко вдавленный в скалу. Он в точности походит на первый и направлен в ту же самую сторону. По мнению местных демонологов, эти два следа свидетельствуют о перелете с материка на остров и паническом бегстве еще дальше. А вот куда? В заоблачную высь? Или в бездонные глубины Атлантического океана?.. Кто знает…

День среди лжецов

«A Day Among the Liars», The Sun, 23 August, 1885.

Дорогой друг!