Книга Чушь собачья - Светлана Алешина

Если бы Фима меня не предупредил, я бы, наверное, удивилась. Во дворе старого и, в общем-то, ничем не примечательного дома стояли шесть или семь дорогих автомобилей. Вокруг них слонялись трое или четверо парней самой классической бандитской внешности. Они были одеты в футболки-сеточки, сланцы, на шее у каждого висели «голдовые» цепи, такие же цепи были на запястьях. На уже отвисающих животах, поддерживаемых широкими ремнями с блестящими бляхами, были укреплены сотовые телефоны и пейджеры.

– Ого! – прошептала Маринка. – А здесь, интересно, что такое? Собрание пайщиков этого магазина или просто «крыша» приехала?

– Помолчи пока, – процедила я сквозь зубы, видя, что к нам направляется ближайший из тусующихся здесь парней.

От всех остальных своих близнецов он отличался только тем, что был сравнительно стройным, хотя уже и с поплывшей талией.

– Привет, девчонки, – негромко произнес он, медленно оглядывая нас снизу доверху, – что вам тут нужно?

Так получилось, что Маринка оказалась ближе меня к этому «братку», и она, растерявшись, открыла рот и, оглянувшись на меня, произнесла только раздумчивое:

– А-а-а-а-а… – и на большее ее не хватило.

Тут уж мне пришлось выступить вперед, если уж Маринка оказалась такой потерявшейся перед этим примитивным самцом. Пардон, мужчиной.

– Здравствуйте, – произнесла самым приветливым своим тоном. Я никогда так не произносила этого простого слова, даже в Фимину честь, но тут пришлось уж… хм… постараться.

Результатом моего простенького маневра явилось то, что Маринка осталась, фигурально выражаясь, за бортом общения, а парень весь переключился на меня. Весь – это значит и с руками тоже, которые он тут же потянул ко мне.

Пришлось отступить на шаг назад.

– Ну, здравствуй, если не шутишь, – осклабился парень, шагнув за мной следом и не опуская своих лап, – что за дела? Нужно чего-то?

– Вы понимаете, – начала я быстро-быстро говорить, нащупывая контакт с этим уличным ландскнехтом, – нас сюда прислали из газеты со строгим приказом сделать репортаж, и вот… мы… в общем, пришли…

– Да, – выдавила из себя Маринка.

– С очень строгим приказом? – хитровато прищурился парень. – А может быть, и документики у тебя есть или как? Только одни жалобные глазки?

Я перевела глаза на Маринку и поняла, что она сейчас взорвется. Вот у нее-то как раз сейчас были не глазки, а глазищи. Мне кажется, что она даже немного присела, чтобы ее крик прозвучал громче. Нужно было срочно что-то делать. А что делать – только продолжать разговор и в максимально мирном русле.

– Есть, конечно, а как же, – добродушно ответила я, внутренне сморщившись, и показала «братку» свое удостоверение, которое быстренько достала из сумки.

– Ну, – восхитился «браток», покрутив в толстых пальцах мои корочки, – ну вы даете, девчонки! И точно, пресса! Правда, название какое-то жлобское у вашей газетки – «Свидетель», ну да я понимаю, не вы же выдумывали! Ну, порядок тогда.

Парень вернул мне удостоверение и снова попытался работать тактильно. Я опять ускользнула. Если дело пойдет таким образом, то мы скоро вообще выйдем со двора и вернемся к «Ладе». Правда, уже не вдвоем, а втроем.

– Вы уж не обижайтесь, тут разные лезут, и левые и… и совсем левые, – парень наконец-то заметил, что со мною что-то не получается, и остановился, – у нас же горе, сами понимате… вот… такое дело… ну, короче, девчонки… что вам ваши боссы поручили?

– Да нам, понимаете, нам нужно узнать, о чем думают близкие люди… – я на мгновение задумалась о том, как же назвать убитого бизнесмена: Куделем или Кудельниковым, и решила плавно обойти этот вопрос, – может, есть какие версии или предположения.

– Ну, понятно, в общем. Как менты, значит, все хотят выяснить ваши бугры. Не, девчонки, не прокатит. Версии есть, но они… как это… – парень задумался, почесал кончик носа, затем затылок, видимо, он не сразу вспомнил, где располагается мозг. Почесывание затылка стимулировало нахождение правильных слов.

Он хмуро закончил:

– Для внутреннего употребления эти все версии, вот.

– А перед употреблением взбалтывать, – пробормотала Маринка.

– Как? – повернулся к ней парень, явно не расслышавший до конца Маринкину реплику, и кивнул: – Правильно, девушка, болтать не надо. Ни к чему это, сами разберемся. А вот вы, девчонки, чем занимаетесь в такую жару? Поедемте на турбазу! Есть классная такая турбаза…

– Ну вот, – тут же влезла в разговор Маринка, до этого делавшая страшные глаза и демонстрировавшая, что она тут вообще случайно, и только не подумайте, что она тоже хочет разговаривать! Однако тема турбазы вывела ее из ступора, задев какие-то кнопочки в психике.

– Вы ничего нам не сказали, молодой человек! – Маринка потянула меня за руку, словно демонстрируя предложение самого вульгарного обмена «Олю на информацию». – Мы должны сначала выполнить редакционное задание! – выпалила Маринка. – А вы вместо помощи сразу зовете на турбазу! Оно нам надо?

– Какие вы некомпанейские, девчонки! – паренек снова принялся чесаться в разных местах, пытаясь сообразить, что же нас отпугивает. Он не понял, что перед ним девушки, конечно же, но в первую очередь журналистки, стремящиеся выполнить свою работу.

– А что, – пробубнил этот непривычный к сложным мыслительным процессам представитель местной фауны, – типа мужья у вас и это… семеро по лавкам, да?

– Мы не замужем, – сказала я, думая, что этот довод позволит парню продолжить свои поползновения и он наконец-то додумается сказать хоть что-то стоящее про Куделя, но тут на сцене появился еще один персонаж. Точнее говоря, то, что персонаж появился, я узнала позже, а пока только увидела, как во двор въехала машина.

Я обратила на нее внимание только потому, что беседующий с нами «браток» сперва дернулся, словно хотел или броситься под колеса, или бросить под эти же колеса гранату, но потом он качнул головой и отвернулся, потеряв к машине интерес.

Темно-синий «Опель-Кадет» проехал по двору и аккуратно встал с краю общего ряда автомобилей.

– Свои приехали? – спросила я самым безразличным тоном, на который только была способна.

– Да, можно и так сказать, и свои, и наши, и ихние, – туманно объяснил «браток».

Хлопнула дверца «Опеля», и из него вышла стройная девушка, кивнула головой кому-то во дворе и прошла в открытую металлическую дверь, в которую нам с Маринкой пройти так и не удалось.

Я сразу узнала эту девушку. Это была дочь Эльвиры Николаевны.

«Вот тебе и на», – только подумала я и очень постаралась, чтобы выражение моего лица сильно не изменилось. Однако, надо признаться, было с чего.

– Кому-то можно, – с лицемерной жалобностью проговорила я, – а нас, значит, не пускаете, зато на турбазу приглашаете, да? – я покосилась на Маринку, и она тут же приняла мою подачу.