Книга Герой ее романа - Элис Дункан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Том кивнул:
— Во всяком случае, я к тебе неравнодушен. Не знаю, что думаешь ты обо мне… Может быть, тебе противен один мой вид и ты меня ненавидишь. Судя по всему, так оно, и есть!
— О нет! Это не так, мистер Партингтон. Как я могу вас ненавидеть?!
Помимо своей воли Том улыбнулся: признание Клэр прозвучало так трогательно. «Да! — с волнением подумал он. — Джед был прав: она ко мне неравнодушна».
— Как приятно слышать твои слова! А теперь не соизволишь ли объяснить, в чем ты считаешь себя виноватой и почему сочла мои поцелуи такими омерзительными?
Неожиданно ему пришла в голову жуткая мысль, и он почувствовал, что сходит с ума от ревности.
— Может быть, у тебя есть кто-то другой, Клэр? Ты любишь другого мужчину?
— Боже правый! Разумеется, нет!
Том почувствовал огромное облегчение и даже на мгновение прикрыл глаза.
— Хорошо, — прошептал он. — Хорошо…
— Просто я хочу, чтобы вы знали: я не такая, мистер Партингтон. Правда, я не из таких!
Его глаза широко открылись от удивления.
— Не из таких?
Клэр с шумом втянула в себя воздух и наконец решилась.
— Я не женщина легкого поведения. Поверьте мне! Я знаю, что, возможно, произвожу такое впечатление, но я не такая! Я так старалась стать настоящей леди, так старалась…
Последние слова утонули в рыданиях, а Том от изумления разинул рот.
— Что?! — рявкнул он, слишком ошеломленный, чтобы следить за своими манерами.
Пальцы Клэр судорожно сжимали его носовой платок, на Тома она старалась не смотреть.
— Мистер Партингтон, я боюсь своего прошлого! У меня не слишком аристократическое происхождение, а главное — у меня в прошлом было такое, о чем мне больно и стыдно рассказывать. Но поверьте, все это уже позади! За последние десять лет я приложила массу усилий, чтобы стать порядочной, всеми уважаемой женщиной. Однако теперь я понимаю, что мне не удалось в этом преуспеть. Недаром говорят, что от прошлого не избавишься. Ведь вы, очевидно, считаете меня… шлюхой!
Том так и не успел захлопнуть рот. Говорить он тоже не мог.
Клэр подняла голову и наконец решилась посмотреть на него. Вид у Тома был ошеломленный, однако он не спешил опровергать ее слова. А это означало, что она не ошиблась.
— Но я не шлюха! Нет! — закричала Клэр. — По крайней мере, я не хочу ей быть… Боже, как я несчастна!
Вырвав у него руки, Клэр отвернулась, и снова принялась рыдать, уткнувшись в спинку кресла.
Несколько секунд Том не мог опомниться. Он смотрел на плачущую Клэр, и в его мозгу эхом отзывались ее слова.
«Шлюха! Это Клэр-то? Боже милосердный!»
Наконец он резко наклонился и схватил ее за плечи. Клэр попыталась вырваться, но Том крепко ее держал.
— Клэр! Посмотри на меня! Посмотри на меня, Клэр!
В конце концов она сдалась и развернулась в кресле лицом к нему. Голова ее поникла, словно тонкая шея не выдерживала тяжести.
— Клэр, послушай меня. Я никогда, никогда не думал о тебе, как о шлюхе. Мне и в голову не могло прийти такое! — Том внимательно посмотрел на нее и понял, что она ему не поверила. — Не представляю, почему ты так плохо о себе думаешь, но поверь, ты ошибаешься!
Он вздохнул и покачал головой. Очевидно, положение могла спасти только неприкрытая правда — неважно, сколь горькой она окажется.
— Когда я впервые встретился с тобой, клянусь, я решил, что ты — чопорная, ограниченная старая дева, у которой ни разу в жизни не возникало ни одной предосудительной мысли. Я посмотрел на тебя и подумал: «Господи, и с этой занудой мне предстоит жить под одной крышей!»
Клэр распрямила спину и приподняла подбородок.
— Так что ты можешь гордиться собой. Невзирая на твое темное прошлое, ты на славу постаралась и преуспела в том, чтобы превратить себя в благонравную домоправительницу. Мне и в голову не приходило считать тебя кем-то еще!
Ее припухшие губы слегка приоткрылись. Том бросил на них тоскливый взгляд, но решил, что целовать ее еще не время. Сначала нужно выяснить все до конца.
— Ты веришь мне, Клэр? Я говорю тебе чистую правду.
— Да, но ведь вы… Вы же поцеловали меня!
— Конечно. И снова хочу.
Она нахмурилась и покачала головой:
— Ничего не понимаю… Почему вы хотите меня целовать, если я вам кажусь занудой? Если вы считаете меня некрасивой, скучной, слишком практичной?
— Видишь ли, Клэр… Недавно ты совершенно справедливо заметила, что от себя не убежишь.
Том почувствовал, как она вся напряглась, и поспешил добавить:
— Я вовсе не имел в виду, что Клэр Монтегю в глубине души — шлюха. Просто я хотел сказать, что Клэр Монтегю — необыкновенная, замечательная молодая особа с очаровательной внешностью и неоспоримыми талантами.
— Это вы про меня? — ошеломленно уточнила она.
— Про тебя.
После продолжительного молчания — достаточно продолжительного, чтобы Том уже подумал, не поцеловать ли ее, — Клэр спросила:
— И вы… вы не считаете меня доступной?
«Доступной?» — Том едва не расхохотался, но удержался, чтобы не задеть ее чувства.
— Клэр, никто во всем мире никогда не поверит, что ты можешь быть доступной.
Она пристально смотрела на него почти целую минуту, потом покачала головой:
— Но вы же меня поцеловали!
— Ну конечно, я тебя поцеловал! Мне и сейчас хочется поцеловать тебя…
Клэр посмотрела на него укоризненно, словно он только что подтвердил все то, что она сказала, а сам старается отрицать это. Том собрался с мыслями, пытаясь найти выход из этого парадокса.
— Стало быть, ты думаешь, что если женщина целуется с мужчиной, значит, она падшая? В таком случае скажи мне: ты считаешь свою подругу Дайану падшей женщиной?
Клэр покачала головой:
— Конечно, нет!
— Вот как? Однако что-то мне подсказывает, что Джед целует ее под веткой омелы!
— Ну, это совершенно другое дело, — сказала Клэр, выразительно махнув рукой. — На дворе Рождество.
Том язвительно заметил:
— Можешь мне поверить, Клэр, уж он не станет дожидаться следующего Рождества, чтобы опять ее поцеловать! Неужели ты не понимаешь, какую чепуху городишь? Мужчины целуют не только шлюх и доступных женщин. Они целуют тех, к кому чувствуют привязанность. Я привязался к тебе, Клэр Монтегю, а желанию целовать женщину, к которой неравнодушен, довольно трудно противостоять. Ты можешь это понять?
У нее открылся рот, а глаза стали больше блюдец. Черт побери! Неужели он так плохо все объяснил?!