Книга Неприступная красавица - Диана Фарр

Это было поистине удивительное зрелище. Синтия вспомнила, как Ханна ей рассказывала о постоянном внимании к ней Джона, когда она в детстве болела скарлатиной, и улыбнулась про себя. Если хвори и ушибы выявляют в характере Джона Эллсуорта самое лучшее, то не пройдет и десяти лет, как он превратит Ханну в инвалида. Воображаемого. Конечно, если женится на ней. От этой мысли у Синтии по спине пробежали мурашки. Если мистер Эллсуорт и дальше будет ходить перед Ханной на задних лапках, мама непременно это заметит, и тогда не миновать бури.

Синтия ни на минуту не сомневалась в том, что мать возложит на нее всю вину за такой поворот событий. Мама пребывала в полной уверенности, что стоит Синтии поманить пальчиком, и любой мужчина, кто бы он ни был, окажется у ее ног. И эту веру не могли поколебать даже многочисленные случаи, когда этого не происходило. Мама твердо верила в превосходство дочери над любой другой девушкой на выданье. Но ее ожидания то и дело играли с ней злые шутки.

Синтия нахмурилась и, глядя в окно на темнеющее небо, стала размышлять. Самый лучший способ избежать скандала — это найти какого-нибудь другого джентльмена, который был бы приемлем и для нее, и для ее семьи и которого она могла бы сразу предложить в качестве замены мистеру Эллсуорту. Но кого? По-настоящему богатых людей было так мало, а те, с которыми она уже была знакома, хотя и восхищались ею, серьезных намерений не имели. Кроме сэра Джеймса Файли, конечно. И если подумать, можно было бы назвать еще нескольких джентльменов того же круга. Пожилые мужчины, все еще цепляющиеся за атрибуты прошлого века. Мужчины с испитыми лицами, тягучими голосами, вялыми движениями и хищными улыбками. При воспоминании о них Синтию передернуло. Ничего, кроме отвращения, они у нее не вызывали.

Ее задумчивый взгляд снова остановился на мистере Эллсуорте. Из мужчин, которых мать велела ей поощрять, он был лучше всех. Это правда. Как жаль, что в него влюблена Ханна. И что появился Дерек.

В конечном счете, поскольку действительно появился Дерек, она должна была бы радоваться тому, что Ханна любит мистера Эллсуорта. Было бы труднее оправдать перед матерью свой отказ от него, если бы у нее не было другой причины, кроме своих собственных чувств. Посмеиваясь, она наблюдала за тем, как мистер Эллсуорт в сотый раз взбивал подушки под головой Ханны. Она была почти уверена, что когда-нибудь — может быть, не в этом году и не в следующем — наступит день, когда мистер Эллсуорт женится на Ханне. И эта уверенность плюс чувства Ханны были веской причиной поискать себе другого жениха.

Как ей хотелось верить в то, что поиски нового жениха позволят ей обратить свой взгляд на Дерека Уиттакера! Однако она не разделяла его оптимизма, его веры в то, что все образуется, тем более — в его счастливую звезду. При этой мысли улыбка исчезла с ее лица. У нее всего неделя или две на то, чтобы предаваться своим мечтам. Потом они вернутся в Лондон, и ей выберут очередного претендента из ряда неприлично богатых женихов. Если только не произойдет чуда…Но Синтия, как ей казалось, уже исчерпала свою долю божественного вмешательства. Внезапная смерть сэра Джеймса Файли прямо перед свадьбой — вот что было чудом.

Ждать еще одного она вряд ли посмеет.

Наступил вечер, и все разошлись по своим комнатам, чтобы переодеться к обеду. Ханне принесли трость, и она храбро продемонстрировала, как у нее здорово получается передвигаться без посторонней помощи. Тем не менее мистер Эллсуорт настоял на том, чтобы Ханну перенесли в се спальню и подали ей обед туда. Она сморщила нос и, смеясь, сказала ему, что он слишком о ней беспокоится. Все же было заметно, что его забота была ей приятна. И хотя она проковыляла по коридору без его помощи, она позволила дворецкому — под строгим наблюдением мистера Эллсуорта — отнести себя наверх.

Интересное положение леди Малком посчитали недостаточно убедительной причиной для того, чтобы нарушать заведенный в доме порядок. Обед был подан в обычное время. Лорд и леди Малком, мистер Уиттакер и леди Ханна отсутствовали, но остальные собрались как ни в чем не бывало, как будто не произошло ничего из ряда вон выходящего. Светское воспитание герцога и герцогини не позволяло им упоминать о том, что было у всех на уме, поэтому беседа за столом все время прерывалась и вообще была несколько беспорядочной.

В действительности нервы у всех были на пределе. Обедавшие все время прислушивались одним ухом к тому, не торопится ли кто-нибудь по ту сторону дверей столовой и не услышат ли они долгожданную новость. А другим ухом они вежливо выслушивали очередной спортивный анекдот герцога. Но его светлость неожиданно оборвал рассказ на середине предложения. В холле раздались быстрые шаги. Потом двери распахнулись, В столовую вошел сияющий хирург. Он поклонился герцогу и герцогине.

— Ваша светлость, — произнес он, глядя в пространство между хозяевами, — родился мальчик.

Началось настоящее столпотворение. Четырнадцатилетняя сестра Ханны Элизабет даже подбросила вверх салфетку и в полном восторге закричала:

— Ура! Молодец, тетя Натали.

— Ах, Бетси, тише. — Шестнадцатилетняя леди Джейн смеялась от радости, хотя и притворилась, что недовольна выходкой младшей сестры.

Герцог, опершись локтем на стол, на пару секунд прикрыл глаза ладонью, чтобы скрыть охватившее его волнение, но сразу же оправился. Даже рождение первого мальчика за всю тридцатишсстилстнюю историю семьи Чейзов не могло выбить из колеи герцога Оулдема. Он сделал глубокий вдох, выпрямился и спокойно справился о здоровье новорожденного.

— Замечательный, здоровый ребенок, ваша светлость, — радостно уверил его хирург. — Большой, хорошо сложенный и страшно голосистый.

Услышав это, даже герцог рассмеялся. Поднялся такой гвалт — все поздравляли друг друга, — что герцогине пришлось повысить голос.

— Прошу вас, мистер Тернер, скажите, как моя невестка?

— Леди Малком сейчас отдыхает, ваша светлость.

— Все прошло хорошо?

— Очень хорошо, ваша светлость.

Плечи герцогини обмякли, и она удовлетворенно кивнула:

— Благодарю вас. — Она посмотрела на мужа и улыбнулась. — Поздравляю тебя, Уильям.

— Спасибо, дорогая. — Такого выражения нежности на лице герцога Синтия еще никогда не видела.

Волнение охватило не только тех, кто сидел во главе стола, и тех, кто занимал место в конце, но и всех присутствующих. Джейн и Бетси обнимались, леди Баллимер выражала свои чувства более сдержанно, но тоже поздравляла герцога и герцогиню. Однако взгляд Синтии был прикован к леди Графтон. Она увидела, как маркиза незаметно взяла за руку своего мужа и они обменялись печальными взглядами.

Сердце Синтии сжалось от сострадания к ним. Они, должно быть, испытывали двоякие чувства. С одной стороны, они радовались, что у лорда Малкома после стольких неудачных лет родился наконец долгожданный наследник. Но лорд Графтон был следующим за герцогом по старшинству и должен был бы в свое время унаследовать его титул. А теперь оказывалось, что его племянник, а не сын станет наследником. Синтия видела, как тяжело было леди Малком нести груз ожиданий семьи Чейзов. Леди Графтон, рожавшая одну за другой дочерей, наверно, испытывала то же самое, видя, как все затаив дыхание ждали появления мальчика, а им приходилось поздравлять ее с чувством разочарования с рождением дочери.