Книга Обольщение миледи - Дениза Хэмптон

Краем глаза Джос оценил их потенциал. Один слишком высоко поднял щит. Безбородый юнец дрожит как осиновый лист. У того урода спеси выше крыши. В общем, у каждого было уязвимое место.

Тяжело дыша, дю Омэ поднялся и обнаружил, что его ратники стоят за его спиной.

– Что с вами, тупые остолопы? Не стойте, как чурки. Возьмите его, – закричал он. – Убейте!

Однако воины по-прежнему переминались с ноги на ногу, вопросительно переглядываясь друг с другом. Эти люди в отличие от своего господина чтят кодекс чести. Джосу это тоже на руку.

– Они не посмеют, – крикнул Джос. – Знают, что ты не по праву бьешься с Хейдоном. И любой, кто меня поразит, может быть повешен за преднамеренное убийство.

– Преднамеренное убийство? – Глаза дю Омэ злобно сверкнули. Он был полон решимости расправиться с Джосом, что делало его опасным. – Я не убиваю, я вершу правосудие, – возразил шериф. – Я оказал тебе гостеприимство, а ты обесчестил мою дочь. За это ты заплатишь собственной жизнью.

Лишь по чистой случайности обвинение шерифа оказалось правдой. Но дю Омэ нуждался в любом подходящем предлоге, в любых словах, которые могли бы вынудить его солдат атаковать врага, не опасаясь понести наказание. Это сработало. И солдаты двинулись на Джоса. Дю Омэ снова поднял меч и, предвкушая победу, расплылся в улыбке.

Но именно эта улыбка вернула Джосу желанное хладнокровие. Время, казалось, остановилось. Он увидел, как клинок шерифа медленно описывает дугу, так же бесцельно и беспорядочно, как прежде. По неосторожности шериф опустил щит.

Уклонившись от удара, Джос обрушил меч на верхнюю кромку щита шерифа. Дю Омэ с пронзительным воплем рухнул на колено. Падая, качнулся и опрокинулся на напиравших сзади солдат. Джос тем временем ткнул лезвием в незащищенное бедро человека, стоявшего рядом. Несчастный взвыл и отшатнулся в сторону.

Сделав ложный выпад вправо, Джос резко крутанулся, и его меч звякнул о щит солдата, сделавшего попытку зайти ему в тыл. Оружие отскочило, и Джос, повернув его, плашмя ударил по защищенной шлемом голове другого воина. Тот закатил глаза и рухнул наземь, выронив щит, которого так не хватало Джосу. Не спуская глаз с бесценного предмета, Джос рубанул по руке другого атакующего, но не отсек конечность, а лишь перебил кости.

Раненый вскрикнул и осел на двух своих товарищей. Все трое повалились на землю.

Резким поворотом кисти Джос вырвал оружие у юного воина. Тот лишился чувств и завалился на бок. Его сосед споткнулся о бездыханное тело.

Воспользовавшись сутолокой, Джос ринулся за щитом, но не успел. Заметив краем глаза блеск металла, он дернулся в сторону. Но не рассчитал движения.

Удар, который должен был отсечь ему левую руку по самое плечо, пришелся на внешнюю сторону предплечья. Пальцы у него онемели, и он ощутил, как по руке заструилась кровь. Теперь щит ему не понадобится. В целях безопасности Джос отступил к проему ворот.

– Он мой, – вскричал дю Омэ, следуя за Джосом с мечом в руке. По приказу шерифа смешавшиеся ряды воинства отступили, предоставляя господину возможность сойтись с неприятелем в бою один на один.

Скрестив мечи, Джос и дю Омэ схватились в поединке. Непрестанно махая оружием, они оглашали окрестности ритмичным лязгом металла. Стремясь беречь силы, Джос не атаковал, а только сдерживал атаку шерифа. Дю Омэ же вкладывал в каждый удар всю свою мощь. Но вскоре вес, возраст и дневная жара дали о себе знать. Пот градом катился по лбу шерифа. Дю Омэ начал задыхаться и то и дело хватал ртом воздух. Когда движения его замедлились, Джос понял, что настало время воспользоваться очередным преимуществом.

– Твоя дочь, – сказал он с широкой улыбкой, – принесла мне пряности, что изобличают тебя как вора и убийцу.

Прием сработал. Дю Омэ выпучил глаза. Под натиском ярости решимость растаяла.

– Мерзкая предательница! – проревел шериф и сделал остервенелый бросок.

Джос отскочил назад. Не найдя опоры, на которую рассчитывал, шериф потерял равновесие и по инерции неуклюже полетел по траектории удара. Джос, казалось, только этого и ждал.

Не успел дю Омэ подняться, как Джос нанес неистовый удар по его щиту, за которым последовал второй и третий. Он молотил по щиту без передышки, не позволяя шерифу применить оружие. Каждый удар, нанесенный по тяжелой металлической броне, отзывался сокрушительной болью в руке. Джос по личному опыту знал, чего стоит это испытание сухожилиям и мышцам конечности и плеча. В следующий момент дю Омэ с криком откатился в сторону, где Джос не мог его достать.

Когда Джос отскочил, чтобы занять безопасное положение в проеме ворот, на него ринулся находившийся справа солдат. Джос уклонился от удара и одновременно ткнул клинком в незащищенный бок другого солдата. Тот упал.

Тут на него стали надвигаться остальные. Лица под шлемами были хмурыми. Готовясь к решающему броску, они подняли оружие. Где же, черт побери, Ник?

Адельм распахнул окно приемной матушки-настоятельницы. Сквозь неумолчный словесный поток привратницы, кричавшей что-то о рыцаре без доспехов, смерти Элиан и шерифе, он расслышал характерные звуки сражения. Яростный рев своего отца.

Адельм не сдержал улыбки. Настоятельница права. Бог даровал ему шанс искупить перед смертью свою вину. И для этого ему не придется лежать, распластавшись, перед гробницей какого-нибудь святого и изрыгать приличествующие слова.

Адельм двинулся вниз по лестнице. Достигнув плотно утрамбованного грунта внутреннего двора, он попытался бежать. Однако ноги его не слушались. В этот день он мало ел и чувствовал себя после долгого пути изнуренным. Самое большее, на что он был способен, протрястись легкой рысцой.

На ступенях за спиной раздался звук женских шагов.

– Сэр Адельм, остановитесь, – донесся до него голос помощницы настоятельницы. – Вы достаточно нагрешили. Не делайте этого.

Адельм пропустил ее предупреждение мимо ушей. Общие с ней дела он закончил. Она получила от него больше, чем могла ожидать, хотя и сам он добился того, на что рассчитывал. Где-то в глубине души шевельнулась радость. Несмотря на клятву помощницы настоятельницы не иметь больше никаких дел с дю Омэ и его людьми, от него потребовалось лишь назвать имя своей матери, чтобы Герта распахнула перед ним двери.

Приблизившись к воротам, Адельм потянулся к рукоятке меча, но не извлек его. Слишком хорошо сознавая, что это значит, он выругался и повторил попытку. На этот раз клинок оставил ножны.

Впереди в нескольких ярдах от себя он увидел Элиан. Она стояла вполоборота к воротам, словно готовилась бежать в глубь монастырского двора. На ее лице был написан ужас. Положение ее тела позволило ему разглядеть в руках сестры сложенную темно-коричневую ткань, которую она прижимала к груди.

Адельм без труда ее узнал. К своему удивлению, он испытал облегчение. Тайник обнаружен – значит, все кончено.

По другую сторону монастырских стен снова раздался лязг металла. Мгновение спустя в проем ворот святой обители вступил бастард. Без доспехов, лишь в боевых перчатках и с мечом. Левое плечо туники богатыря было располосовано, из раны сочилась кровь.