Книга При свете звезд - Марлисс Мун

– Ваше преосвященство, – произнес Бартоломью, поднявшись на ноги, – мы вызываем следующего свидетеля, Пирса из Крингл-Мора, виллана. Пожалуйста, встаньте и подойдите к скамье.

Виллан Пирс не двинулся с места, и лишь когда к нему обратились повторно, поднялся со скамьи и заковылял в центр зала. От тяжелого труда на земле он согнулся в три погибели и единственным здоровым глазом уставился на Мерри.

– Назовите суду ваше имя и ваше отношение к обвиняемой, – обратился к нему священник, приведя его к присяге.

Пирс начал говорить.

Отец Бартоломью задавал ему вопросы.

– У нас тогда один за другим умирали младенцы, – заявил Пирс. – Это вы с Сарой навели на них порчу. – Он с неприязнью посмотрел на Мерри.

– Нет, Пирс. Дети умирали от болезни…

Бартоломью задал еще несколько вопросов и жестом велел Пирсу вернуться на место.

– Суд вызывает Филиппа Пуатье и Эрина Макэйдана.

Хромая, Филипп прошел в центр зала, сопровождаемый сквайром Люка.

По просьбе отца Бартоломью оба поклялись говорить правду, и только правду, назвали свои имена и рассказали, как познакомились с Мерри.

– Какое впечатление произвела на вас леди Ленуар поначалу? – обратился к обоим священник.

Первым ответил Эрин:

– Поначалу я подумал, что она и вправду ведьма. Ее волосы, глаза, манера говорить не соответствовали моим представлениям о благородной даме.

– Вы сочли ее виновной в том, что при подъезде к Хидерзгилу лошадь сорвалась с тропы?

Эрин нехотя кивнул.

– В тот момент – да, – ответил он.

– В тот момент? – переспросил священник.

– Но на другой день, когда она появилась верхом на кобыле, целой и невредимой, я понял, что ошибся. А когда Филипп разрубил себе ногу топором, леди Ленуар вылечила его. Лишь благодаря ей он может ходить.

От слов Макэйдана на сердце у Мерри потеплело.

– А что скажете вы, Филипп из Пуатье, как по-вашему, леди Ленуар – колдунья?

– Ха, колдунья? – усмехнулся Филипп. – Да она добрый ангел! Когда я горел в лихорадке, она приготовила целебную мазь, с помощью которой вылечила горячку. У нее нежные руки и добрая душа…

– Послушайте, – перебил его епископ, – цель суда не возносить хвалы обвиняемой, а расследовать ее преступления. Я сыт по горло речами этих влюбленных олухов. Отпустите их.

Бартоломью виновато взглянул на Мерри.

– Как вам угодно, ваша честь. Сейчас я приглашу известного лекаря Гая Гасконского, который прояснит вопрос о способностях леди. Лорд Гай?

Вперед вышел смуглолицый, худощавый мужчина элегантного вида. Бартоломью привел его к присяге, и доктор повернулся к Мерри.

– Пожалуйста, назовите суду род ваших занятий и кому вы служите.

– Я придворный лекарь и служу его величеству, – с надменным видом произнес сэр Гай.

– В таком случае вы наверняка являетесь одним из лучших докторов Европы, – предположил Бартоломью.

Лорд Гасконский изобразил подобие улыбки.

– Разумеется, – согласился он.

– Возможно, вы ответите на ряд вопросов, возникших на этом слушании. Известны ли вам какие-либо чары или заговоры, способные вызвать массовую гибель младенцев?

Королевский лекарь принял оскорбленный вид.

– Я ученый, а не чародей, и не занимаюсь подобным бредом.

– Есть ли какой-либо порошок или трава, с помощью которых можно вызвать гибель ребенка без появления внешних симптомов заболевания?

Сэр Гай задумался.

– Ни о чем таком я не слышал. Но существуют болезни, провоцирующие массовую гибель населения, унося при этом только жизни младенцев и не причиняя вреда взрослым. Однако виной тому отнюдь не ведьмы, а дурной воздух и вода.

Отец Бартоломью сделал паузу, дав возможность присяжным переварить услышанное.

– Тогда перейдем к следующему вопросу. Не могли бы вы определить уровень познаний леди Ленуар в использовании трав?

– Могу, – все с тем же надменным видом ответил лекарь.

Сэр Гай приблизился к скамье, на которой сидела Мерри, и обошел ее кругом.

– Как прекратить обильное кровотечение изо рта? – задал он вопрос.

– Путем втирания в десны листьев ежевики, – не задумываясь ответила Мерри.

Сэр Гай остановился, склонив голову набок.

– Как насчет колики? – справился он.

– У пациента какого возраста? – осведомилась Мерри. – Страдает ли он также от других хворей?

– Пациент – ребенок, двух месяцев от роду.

– Я бы посыпала сахаром корень дудника и дала младенцу пососать, дожидаясь, пока не наступит облегчение.

Сэр Гай погладил свою короткую бороду.

– Все это общепринятые домашние средства, – прокомментировал он. – А если у пациента в результате воспаления легких горячка, нервное возбуждение, головные боли, сильное сердцебиение, дрожание конечностей. Чем вы будете его лечить?

На этот раз Мерри потребовалось чуточку больше времени на раздумье. Епископ откинулся в кресле и, прищурившись, смотрел на нее. По залу пронесся шепот.

– Валерианой, – произнесла она наконец. – Стебель необходимо высушить, растереть в порошок, потом приготовить из него отвар из расчета одна щепотка порошка на пинту кипящей воды.

Сэр Гай перестал ходить взад-вперед и вопросительно взглянул на отца Бартоломью, словно спрашивая, что делать дальше.

– Спросите ее об отравах, – посоветовал священник. – Она призналась, что пыталась отравить настоятельницу монастыря Маунт-Грейс. Спросите, известно ли ей противоядие.

Сэр Гай спросил.

– Противоядием при отравлении беленой является козье молоко, вода с медом и семя горчицы, – ответила Мерри.

– Имелось ли у вас хотя бы одно из названных противоядий, когда вы дали отраву настоятельнице Маунт-Грейс? – осведомился Бартоломью.

– Да, – сказала Мерри. – Я не собиралась лишать жизни святую мать. Хотела только, чтобы она помучилась, как заставляла мучиться других.

Бартоломью метнул взгляд на дверь, которая в этот момент открылась. В сопровождении двух гвардейцев в зал вошел рослый молодой человек в подбитом мехом плаще.

Все поднялись со своих мест, включая епископа. С благоговейным трепетом Мерри осознала, что суд над ней почтил своим присутствием сам король. Она тоже попыталась встать, но ей велели оставаться на месте.

– Ваше величество! – промолвил епископ, не скрывая изумления.

Генрих небрежно махнул рукой.

– Прошу вас, – произнес он, – продолжайте.