Книга Что создано под Луной? - Николай Удальцов

– Потому, что догадываются все…

– Рассказывай!

– Потом.

– Когда?

– Когда вернемся.

Если вернемся…

– Они искали воду?

– Они искали смерть.

– Они умерли?

– Наверное.

– Почему же мы летим их искать?

– Потому, что надежда не умирает…

– Мы достигнем успеха? – спросил Риоль.

– Чтобы достичь успеха, необходимо узнать людей такими, какие они есть.

А мир – таким, каким он должен быть…

Риоль понял, что пока большего летчик ему не скажет, и переменил тему:

– Что это за овраг под нами?

– Русло бывшей Сыр-дарьи.

– А домики?

– Кишлак. Здесь присядем и попробуем что-нибудь узнать.

Самолет пошел на посадку.

…Из десятка домов, когда-то побеленных мазанок, не занесенными песком оказались только два, и вблизи они выглядели еще более убого, нище, безысходнее, чем с высоты полета самолета.

Навстречу Риолю и летчику вышел старый, иссохший, потрескавшийся казах, одетый в ватный, стеганный, как телогрейка, халат, потерявший все цвета, кроме грязно-серого.

Обут старик был в кирзовые сапоги армейского образца периода корейской войны.

От старика пахло нечистым, давно не мытым телом.

Кроме старика никого не было видно. Только пара дохлых, хотя и еще живых ишаков вяло слонялась между занесенными мазанками.

– Что вы здесь делаете? – просил по-русски удивленный видом аборигена Риоль.

Казах помолчал, словно обдумывая то, как ответить на такой сложный вопрос, потом, словно вспомнив что-то, сказал, шепелявя беззубым цинготным ртом:

– Живем.

– Разве здесь можно жить?

Старик-казах не отвечал, хотя и продолжал смотреть на Риоля.

И взгляд его был каким-то мертвым, незаинтересованным, неудивленным, бессмысленным.

Молчание прервал летчик:

– У этих людей ничего не осталось после того, как река пересохла.

Риоль не мог этого понять:

– У этих людей украли даже реку.

Неужели нельзя было позаботиться о людях?

– Правительство занималось не людьми, а рекой.

– Этот казах очень старый? – спросил летчика Риоль.

– Он прожил так долго, что сверстники ему уже не завидуют…

– Да, что же это такое?!

– Социализм.

– Что же это за социализм, если люди помыться не могут?

Летчик помолчал, глядя Риолю прямо в глаза, а, потом, не понижая голоса до шепота, сказал:

– Социализм – это приручение человека довольствоваться малым.

– Ты называешь это – малым?

Летчик помолчал еще не много:

– Социализм – это приручение человека довольствоваться ничем…

– Ладно, – летчик отвернулся от Риоля, – Всего этого ты здесь еще насмотришься.

Летчик повернулся к старику-казаху:

– Скажи, ата, геологи на вездеходах неделю назад здесь не проходили?

Взгляд старика на мгновение стал испуганным и вновь вернулся в безразличие:

– Проходили.

– Куда они пошли?

– Туда, – ответил старик, оставаясь неподвижным.

Он не кивнул и не махнул рукой ни в какую сторону, а просто сказал: «Туда…»

– Куда?

Старик молчал.

– Куда? – повторил свой вопрос летчик.

Старик продолжал молча смотреть на Риоля и летчика.

– Почему он молчит? – Не знаю, – ответил летчик, – Может, думает о том, как обменять любовь к родине на повод это делать…

Риоль взял старика за отвороты халата и тряхнул:

– Куда пошла экспедиция?

– Туда.

– Куда – туда?

– Туда, где смерть…

– Здесь можно верить первому встречному? – Риоль оглянулся на летчика.

– Наверное.

Здесь, как везде, для каждого – первый встречный, это он сам…

Риоль и летчик вернулись в самолет.

Кабина АН-2 рассчитана на двух летчиков, но для того, чтобы посадить в нее двоих пилотов, их нужно, прежде всего, найти.

Поэтому кресло правого летчика досталось Риолю:

– Не взлетай! – Риоль не знал, имеет ли он право приказывать.

У него просто не оставалось выхода.

– Почему? – летчик смотрел на Риоля выжидательно.

– Мы не полетим, до тех пор, пока ты не расскажешь мне все…

* * *

Чем меньше люди знают о том, что происходит в стране, тем легче жестко управлять государством.

Чем больше люди знают о том, что происходит в государстве, тем меньше страна нуждается в жестком управлении…

– …Когда-то Аральское море было морем.

Хотя морем и не было.

В этом море водилась рыба, случались настоящие шторма, а по берегам жили люди.

Но, главное, в этом море, как и во всяком, были острова.

На некоторых островах люди не жили.

Местных не пускали на многие острова. Местных не пускали потому, что военные охраняли эти острова.

И делали военные это так серьезно, что многие из военных сами не знали, что они охраняют.

Просто видели, что время от времени с большой земли прилетал зеленый вертолет с красной звездой на борту, и какие-то люди в прозрачных комбинезонах и шлемах, похожих на шлемы космонавтов, выгружали с борта какие-то цинки, а потом зарывали эти цинки в землю.

Слава богу, земля была мягкой, податливой, и одного единственного экскаватора хватало для того, чтобы закопать весь груз.

Потом вода стала отступать, и между островами и берегом, подходившим к островам, стали образовываться сухие перемычки.

Эти перемычки тоже охраняли, отгоняя сайгачьи стада и случайных пришлых.

А потом воды совсем не стало, но стало не понятно, что нужно охранять – не охранять же было всю пустыню.

Суслики борзо осваивали новые места, брошенные военными, рыли норы, строили свои жилки, плодились.

За сусликами пришли лисы.

А однажды в тех местах случилась катастрофа.

МИГ-23 разбился вдребезги, врезавшись на полной скорости в один из бывших островов, разметав и себя, и землю вокруг на много сотен метров.

С тех пор в этих местах стали умирать люди.

Они умирали как-то странно, вначале чихали и сморкались, словно подхватив простуду, а потом исходили кровавой пеной изо рта.

А суслики оказались не подвержены этой болезни…