Книга Шарлотта Маркхэм и Дом-Сумеречье - Майкл Боккачино

— Нет… — выдохнула одно-единственное слово наша хозяйка.

Тело незнакомца взорвалось с мокрым хлюпающим треском, из алой мясистой оболочки изверглись жилистые щупальца и внедрились в стены и в потолок, зашарили по комнате, ища добычу. Стоило им дотронуться до кого-то из гостей, и их плоть становилась плотью чудовища, вливалась в неуклонно расширяющуюся массу и всасывалась ею. Жертв не было: ни мертвых, ни раненых; всех поглощали целиком.

Одно из щупалец потянулось к моей ноге, но горбатый клирик кинулся ему навстречу. Отросток вошел ему в спину, обвился кругом, стремительно разбухая. Я даже закричать не успела: Генри вытолкнул меня за дверь, и вместе мы побежали в ночь, оглянувшись только раз. На наших глазах хижина затрещала и рухнула; штукатурку и камень — все вобрало в себя стремительно растущее чудовище.

Городишко ожил: всюду звенели крики. Куда ни глянь, хлопали двери; чьи-то голоса выкликали родных и близких; на улицу выбегали странные твари и существа в человеческом обличье; все рыдали, вопили, сталкивались друг с другом. Мимо нас пробежал юноша, сжимая в руке стеклянную бутыль с черной как смоль жидкостью, заткнутую тряпицей. Он поджег тряпку и швырнул снаряд в чудище, засевшее в разрушенной хижине, но промахнулся: бутыль упала у основания бывшей стены. Я подумала: не сработало! Но тут с устрашающим грохотом земля раскололась надвое; там, где еще секунду назад была твердая почва, разверзалась пропасть. Тварь отчаянно пыталась удержаться на краю, но нет: слишком уж тяжела и объемиста она сделалась, и сорвалась во мрак; толпа зрителей радостно загомонила, но провал по-прежнему стремительно расширялся. Он заглатывал дома и целые улицы; края разлома отслаивались и осыпались вниз, в пустоту.

Мы с Генри последовали за толпой в лес на окраине города и некоторое время пробирались между деревьев, пока хаос не остался далеко позади. Убедившись, что местные жители отстали и нежелательного внимания мы не привлечем, мы обессиленно привалились друг к другу.

— Ты в порядке? — спросил Генри.

— Он спас меня, — потрясенно выдохнула я.

— Кто?

— Клирик. Но с какой стати? Он же меня почти не знал.

Генри завладел моей рукой.

— Нам нужно идти дальше.

— Но куда?

Он указал на широкую дорогу за моей спиной. Когда-то ее аккуратно вымостили: по краям еще торчали осколки красного кирпича, но по центру она была истоптана и утрамбована до голой земли от частого пользования. Такого громадного тракта я в жизни не видывала: он уходил вдаль насколько хватало глаз и вместил бы двадцать следующих бок о бок экипажей.

Генри помог мне подняться на ноги, и мы сбежали вниз по склону холма к широкой дороге. Но на самой опушке леса дорогу нам преградил какой-то чужак. У него была ровная глубокая прорезь вместо лица, а тело напоминало бы змею, если бы по обе стороны туловища не волочились массивные мускулистые отростки.

— Привет вам, друзья! — окликнул он нас.

Мы, онемев, уставились на него.

— На нас с приятелем возложено одно неприятное поручение. Дело в том, что мы такие же путешественники, как и вы. — За спиной чужака появилось еще одно существо: выше человеческого роста, с руками и ногами точь-в-точь как крепкие палки и с половинкой рта: нижней челюсти у него не было, зато длинных острых зубов — хоть отбавляй. — А третьего нашего спутника мы потеряли.

— Нам бы очень хотелось вам помочь, но мы спешим, — отозвалась я.

— Между тем ваша помощь пришлась бы очень кстати, — возразил незнакомец, изрядно смахивающий на змею. — Наш друг был с вами — ну, вы помните, полноватый джентльмен в той хижине. Вы с ним так быстро расстались.

Разбойники с большой дороги заухмылялись друг другу. Я кинулась было бежать, но человек-палочник схватил меня и швырнул на землю. Голова моя запульсировала от боли, но, не подавая виду, я храбро встретила его взгляд.

— Значит, с нами вы тоже спешите распрощаться? — прошипела змея. — Нам следовало бы не на шутку обидеться. Повезло вам, что мистер Эшби просил доставить вас живыми.

— Еще как повезло. — Я ощущала на себе сухое кислое дыхание человека-палочника.

— Однако ж… мистер Эшби очень рассердится, если мы схватим не того, кого надо. Стоит проверить, правда ли вы — смертные. Как говорится, кровь сказывается.

Он вытащил из-под пиджака длинный тонкий нож и обрезал мой плащ и уже собирался проделать то же самое с остальной моей одеждой, как Генри прыгнул ему на спину и принялся душить. Человек-змея взвизгнул, выронил нож на землю, а второй отшвырнул Генри к деревьям.

Разбойники, поздравляя себя с победой, склонились надо мной — не замечая, что позади них обозначилась некая тень: черная, зловещая, живая, она неслышно кралась по земле. Вот она надвинулась на человека-палочника, и сей же миг руки и ноги его разлетелись на тысячу бескровных осколков, а затылок вдавился в рот.

При виде поверженного сообщника человек-змея завизжал и кинулся бежать по дороге. Но луна стояла высоко, и тень заскользила ему вслед. Настигла, обвила так плотно, что тот, обездвиженный, рухнул наземь. Одним стремительным движением с него содрали кожу; с влажным хлюпаньем содрали плоть. Но здесь, в Упокоении, никто из разбойников умереть не мог, даже если бы и захотел того. Человек-палочник, свернувшись на земле в позе эмбриона, трясся мелкой дрожью и пытался запихнуть содержимое головы обратно через рот. Его приятель, весь — кровавое месиво из костей и плоти, кое-как тащился по дороге, подбирая ошметки мяса и кожи.

Тень, уменьшившись в размерах, подобрала с земли Генри и перенесла его в тележку, что поджидала у обочины широкого тракта. Приблизившись ко мне, фантом обрел очертания человека средних лет, проказливого и темнолицего. Он прижал тонкий палец к лукаво изогнутым губам.

— Дункан!

Слуга мистера Уотли помог мне подняться на ноги и сел на место извозчика. Не дожидаясь меня, он хлестнул зверюгу, впряженную в телегу. Приземистая и коренастая безголовая тварь с сотнями мясистых складок на коже, извиваясь, поползла вперед, словно гусеница. Едва стронувшись с места, она оказалась чрезвычайно проворной. Я быстро подобрала нож, оброненный одним из разбойников, и едва успела впрыгнуть в телегу сзади. Оружие я спрятала в складках платья.

— Почему ты пришел за нами? — Ответа я не ждала, но Дункан пошарил в кармане и извлек пергаментный конверт с синей восковой печатью. Я поспешно вскрыла его и прочла два слова, написанные почерком Лили Дэрроу: «Доверьтесь ему». Я передала записку Генри.

— Он и впрямь спас нам жизнь, — пожал плечами Генри. Это вряд ли могло послужить достаточным основанием, но был ли у нас выбор? Я неохотно развернулась спиною к вознице. Мы ехали все вперед и вперед, через темные холмы Упокоения; телега, погромыхивая, катилась по твердой, накатанной земле между полос дробленого кирпича.

Мы проезжали роскошные усадьбы и поместья, где в окнах мерцал отблеск свечей и двигались какие-то невообразимые существа. Я задумалась, а сильно ли скажется на мальчиках пребывание в месте, настолько странном. Иногда по дороге встречались сады, а один раз — одинокая часовая башня на маленьком островке посреди озера. Мы с Генри вскоре подладились под размеренный ритм телеги. Мы спали по очереди. Один из нас непременно оставался настороже, но в пути нам так никто и не встретился. Мы были совершенно одни.