Книга Зубы дракона - Александр Прозоров

— Ты идиот, Гриша! — взорвался я от возмущения. — Если никто из честных людей голосовать не станет, тогда нами всю жизнь ворье править станет! А ну, пошли! Где это чертово сборище?

Вломились мы на собрание весьма вовремя: наш драгоценный завхоз Терентий Палыч уже собрался подводить итоги.

— По одному голосовать будем, или сразу за всех? Кто за то, чтобы Сергея Михайловича выбрать председателем профкома, а Наталию Викторовну его заместителем прошу…

— Какое прошу! — заорал я, ломясь к столу, украшенному пустым графином и двумя стаканами. — Люди, вы что, с ума сбрендили?! Волка ставите овец сторожить!

— Ты чего хулиганишь! — вскочил со своего места директор. — Тебе никто слова не давал!

— А я и не спрашивал. Здесь профсоюзное собрание, а не производственная планерка, — отрезал я и повернулся к залу. — Братцы! Советские законы еще никто не отменял, и профком может очень много. Вам нравится месяцами лапу сосать? А ведь за нарушение трудового договора и невыплату зарплаты профком имеет право директора уволить. И вы хотите его выбрать? Думаете, он сам себя наказывать станет?!

— Так ты что, себя в председатели хочешь? — крикнула от стены Нинка из столовой второго этажа.

— Ну почему сразу меня? — действительно, и чего это я должен за всех отдуваться? Можно предложить… Я обвел зал глазами. Кого? Нянечек и медсестер, основные достоинства которых нежность, доброта и терпение? Галину Павловну, которая только плачет, когда ее обманывают? Гришу, способного утопить в стакане любую проблему? Кто здесь может стать председателем и не испугается нашего приблатненного директора? Кто? Кто… В этом зале находился только один человек, в чьей честности и способности постоять за себя я был уверен целиком и полностью: — А почему бы и нет? Давайте меня!

— Народ, — громко объявил я, обращаясь сразу ко всем. — Вы меня знаете уже давно. Предлагаю выбрать председателем профкома меня! И тогда, клянусь главбухом, если зарплату задержат еще хоть один раз, я добьюсь увольнения нашего директора.

— Чего это ты мною клянешься?! — визгнула Наталия Викторовна.

— А потому, что если директора уволить не получится, то уж ревизию из Комитета по Здравоохранению вытрясти всяко можно. Догадываетесь, чем это для вас кончится?

В первом ряду кто-то засмеялся.

— Ты не можешь сам себя выдвигать! — заволновался завхоз.

— Почему?.. — начал было возмущаться я, но тут выглянул Гриша и внятно сообщил:

— Если он сам не может, тогда я его выдвигаю.

— Теперь все в порядке, Терентий Палыч, — не без злорадства улыбнулся я, и продолжил: — В качестве заместителя предлагаю нашего главврача Серегину Галину Павловну.

— Нет, я не буду, — замахала она руками.

— Будете. Проблемы медперсонала вам известны лучше, чем кому бы то ни было, а решать вопросы с директором я стану сам. Опыт общения у нас уже есть. Правда, Сергей Михайлович?

Директор промолчал, но лицо его быстро налилось кровью.

— Так что, голосуем?

— Нет, это неправильно! — вскочил завхоз. — Вы нарушаете правила ведения собрания.

— Палыч, перестань, — махнул на него Капелевич. — Ты что, решил закрыть своей грудью директорскую задницу? Давай так: мы сейчас проголосуем, а ты потом оформишь все по правилам. Заметано? Тогда голосуем. Кто за то, чтобы председателем профкома выбрать Игоря Сомова?..

И увидев, как в зале вырос целый лес рук, я, к своему собственному удивлению, испытал чувство огромнейшего восторга. Победа!

— Ты совершил очень большую ошибку, Игорь, — тихо прошипел за спиной Сергей Михайлович.

— Помнится, один раз я уже слышал эти слова… — саркастически ухмыльнулся я.

— …но ничего не понял, — многозначительно закончил мою фразу директор.

Что может означать подобное напутствие в устах Сергей Михайловича, я имел возможность убедиться на своей шкуре, а потому вечером, по дороге домой, был весьма внимателен к окружающим.

В тот вечер ничего не произошло, но на протяжении последующих трех дней рядом постоянно ощущалось постороннее присутствие. Увы, Штирлиц из меня никудышный, и засечь «хвоста» не удалось, но зубы… мои милые зубки постоянно чуяли рядом враждебное дыхание. За мной следили постоянно: встречал ли я свою Ирину в метро, заходил с ней в мороженицу, гулял по парку, сидел в кино — рядом постоянно находились невидимые внимательные глаза. Спасибо, хоть жучков дома не поставили…

На работе эти три дня также оказались полны сюрпризов: принимая дела, я с большим удивлением узнал, что «Фонд социального страхования» продолжает благополучно существовать и даже выделяет деньги работягам для поправки здоровья. И даже у нас, в вечно нищем доме для престарелых, двое «хворых» получили путевки — главбух лечила заплывшие жиром внутренние органы на Мертвом море, а завхоз грел свой радикулит в Карловых Варах. Профсоюзная касса тоже исправно трудилась для людей — Сергей Михайлович получил оплаченную путевку на Канарские острова.

Кстати, директор наш садиться в мой «Раф» теперь брезговал, и стал приезжать на своей личной машине. Это был новенький «Шевроле» цвета мокрого асфальта. Вот вам и руководитель занюханного интерната!

Но у меня даже без Сергей Михайловича разъездов хватало, а потому с бумагами удалось разобраться только на третий день. К этому моменту Терентий Палыч исхитрился сесть на больничный, Наталия Викторовна взяла отпуск за свой счет, а директор постоянно оказывался невероятно занят… Удивительное единодушие!

Кончилось дело тем, что я пригрозил Сергей Михайловичу отправить документы прямо Корюкину. Поймать директора удалось во дворе, когда он в очередной раз собрался уматывать на своем клиноподобном американском авто.

— Завтра, завтра поговорим, Игорь. Прямо с утра. И еще… — он заглушил машину, вышел, открыл багажник и кивнул на большой фанерный ящик. — Сегодня сдашь его в восемь вечера на Московскую товарную. В конце концов, это твоя работа, а не моя. Забирай. Сейчас накладную принесу.

От начальника за версту разило нервозностью и страхом. Это мои зубки чуяли абсолютно точно. Похоже, он собирался сделать «ответный ход». Вот только какой? Если «боевые действия» начались (а именно так, судя по испугу Сергей Михайловича, дело и обстоит), то ящик таит в себе опасность. Какую? Либо там лежит пара килограммов динамита, либо меня рассчитывают задержать на работе и затем отловить на темной безлюдной улице. Бомба маловероятна — в конце концов Сергей Михайлович отнюдь не ирландский террорист. А вот второй вариант…

В первое мгновение появилось трусливое желание просто остаться ночевать в гараже — пересидеть в норке, радуясь своей хитрости — появилось, и пропало. Разве можно победить, прячась, как червяк под трухлявой доской? Нет, я пойду… Они хотят устроить мне сюрприз. Но вот только не знают, с кем имеют дело… и в зубах застучал привычный теплый пульс.