Книга Основная операция - Данил Корецкий

— Вот тут мы тебя снарядим, — доверительно произнес Гор, будто они являлись единомышленниками и имели общий, много раз обсужденный план действий.

Широкий, даже на вид прочный пояс плотно обхватил выпирающий живот бывшего полутяжа, давно перешедшего в следующую весовую категорию. Щелкнул замысловатый замок. С четырех сторон на поясе вытарчивали тяжеленькие полусферы.

— Пластиковые заряды, — по-прежнему доверительно пояснил Гор. — Если сработают, от тебя ни кусочка не останется. Весь в пар уйдешь!

Он чем-то щелкнул. На пряжке замигала крохотная неоновая лампочка.

— Готово. Попробуешь расстегнуть или перерезать — и все… Знакомых саперов нет?

Стремный помотал головой. Ему казалось, что все происходит в кошмарном сне. И не с ним.

— Не повезло тебе, — посочувствовал Гор. — Хотя тут не каждый сапер справится. Далеко не каждый. Если один из сотни — и то хорошо. И потом — мы же тебя не оставим… За каждым шагом смотреть будем. И слушать тоже… Вот передатчик…

Он аккуратно прикрепил к поясу небольшую шайбочку и, улыбнувшись, хлопнул Стремного по плечу.

— Отлично! Теперь ты готов к делу.

— Какому делу? — он с трудом шевелил будто отмороженными губами.

— Пойдешь на сходняк к Черепу, а мы послушаем, о чем толковать будете. Потом вернешься к нам, мы с тебя все это снимем… Аппаратура ведь денег стоит, и немалых…

Значит, это менты! И они не собираются его убивать! Стремный воспрял духом и принялся лихорадочно обдумывать, как выкрутиться из этой истории. Лучше всего написать на бумажке, что их прослушивают, пусть ребята наболтают всякой туфты… А потом они снимут свою проклятую сбрую, никуда не денутся! Да и вообще — откуда у ментов взрывчатка? Может, на понт берут… Ладно, отпустят — разберемся…

Стремный не знал, что имеет дело с профессионалами, которых нельзя перехитрить. Он не подозревал, что ему выписан билет в один конец, не догадывался о пульте дистанционного подрыва заряда и не имел представления о психотропном препарате «АСД».

Когда игла вошла в предплечье, он дернулся.

— Вы что, падлы… Зачем колете?

— Не бойсь, дурачок, — успокоил Гор. — Это для спокойствия. Счас тебе хорошо будет… А пока слушай меня внимательно и запоминай…

Действительно, по телу разлилась приятная истома, голова наполнилась звенящей пустотой, как после доброй порции морфина. Напряжение ушло, он расслабился и успокоился. Пояс, взрывчатка и микрофон не играли никакой роли. Он вообще забыл про них. Зато каждое слово, которое монотонно произносил Гор, врезалось в сознание непреклонной обязанностью.

— …ни о чем не рассказывай, не подавай никаких знаков, веди себя естественно. Куртку не снимай, старайся, чтобы никто до тебя не дотрагивался. Садись не с краю, а посередине — пусть со всех сторон будут люди…

Совершенно естественные и полезные советы, по-другому действовать он и не собирался. Благодарно улыбаясь, он кивал заботливому товарищу.

— Снимайте наручники, — раздался чей-то голос. И это окончательно убедило Стремного, что он среди друзей. Какие-то суки заковали его в браслеты, но сейчас друганы освободят своего кореша — так было всегда и так всегда будет…

«Хаза» Черепа находилась в Малаховке. Два года назад он купил у некогда всенародно известного артиста, доведенного экономическими преобразованиями до грани нищеты, покосившийся деревянный домишко, снес его и, по бытующей в их кругах моде, возвел трехэтажный особняк с подземным гаражом, сауной и собственной тюрьмой. Окружающий тридцать соток территории высоченный глухой забор из итальянского кирпича стоил больше, чем прилегающие дачи архимандрита и отставного генерал-полковника вместе взятые. Впрочем, таких заборов и особняков в некогда аристократической Малаховке становилось все больше и больше, они вытесняли традиционные для Подмосковья, похожие на скворечники строения, с наивными наличниками на окнах и застекленными верандами. Аналогичный процесс шел по всей России — менялись стандарты уровня жизни, эталоны преуспевания, стирались критерии добра и зла, пахнущие преступлениями пачки стодолларовых купюр без труда вытесняли трудовые, творческие и научные заслуги, шумный, наглый и невоспитанный «новый класс» локтями и коленями расталкивал бывшую российскую элиту.

К пятнадцати сорока пяти прибыли почти все, ровно в шестнадцать, минута в минуту, подкатили черный джип Черепа и триста двадцатый «мере» Коваля. Сквозь тяжелые стальные ворота они въехали на территорию. Машины бригадиров оставались снаружи, вдоль них важно прохаживались два клоуна в топорщащихся на животах куртках. Карл не мог смотреть на них без презрительной усмешки. Он, Франц и Гор спрятались в роще, прямо напротив ворот. Не распознать трех человек за сотню метров среди голых стволов деревьев могли только полные кретины.

Педантичный Франц возился с автоматом. «А-91» являлся опытным образцом, заряженный он весил всего два с половиной килограмма и со сложенным прикладом имел длину тридцать семь сантиметров. Правда, сейчас глушитель добавлял еще пятнадцать. Отстегнув двадцатизарядный магазин, Франц осторожно, чтобы не щелкнуть, дослал в ствол двадцать первый патрон. Патроны почти по всей длине были обычными, «калашниковскими», только в конце гильза не суживалась бутылочкой, а почти незаметно переходила в тупую крупную пулю, весящую шестнадцать граммов — почти как три «пээмовских».

Гор слушал радиопередатчик с пояса Стремного. Звук немного «плыл», как будто разговаривали в большом гулком помещении. Действительно, сходка проходила в каминном зале с высоким потолком и узкими стрельчатыми окнами. Кроме длинного деревянного стола и тяжелых, с резными спинками, стульев, мебели здесь не было. Иногда сходняки сопровождались угощениями, но сегодня на шлифованных деревянных досках стояли только бутылки пива.

Всего в каминном зале собрались семнадцать человек, хотя за столом могли поместиться и три десятка. Череп, как всегда, занял место во главе стола, справа расположились Серый и Коваль, слева обычно сидел Стремный, но сейчас он пристроился между Диким и Шнифтом.

— Кто наехал на ювелирный Казимира? — спросил Череп голосом, не предвещающим ничего хорошего. — Хотите войны с Бананом? Это его точка!

— Моих там не было, — быстро сказал Серый.

— И моих, — вскинулся Коваль.

— И наши ни при чем…

— Я тоже ничего не знаю.

Давящий взгляд Черепа остановился на бывшем боксере.

— А ты что молчишь? Твоя работа?

Стремный будто вынырнул из наркотического сна.

— Я вообще никакого Казимира не знаю, — битые-перебитые губы изогнулись в неуместной сейчас улыбке. — И этого ювелирного не видал…

Череп рассвирепел.

— Ты чо лыбишься?! Наширялся до чертей? Ты куда пришел?!

Минутная стрелка на часах Гора коснулась цифры «три». Наступило время "Ч". Твердый, как стальной штырь, палец нажал кнопку дистанционного взрывателя.