Книга И снова о любви - Лорейн Заго Розенталь

— Ты мне тоже всегда нравилась. — Он провел пальцем по моему подбородку.

И я потеряла бдительность. Мне так не хватало прикосновений, особенно прикосновений человека, который не станет возражать, если я отвечу ему. Я слышала собственное дыхание, удары своего сердца. Дэл, конечно, не Блейк, но он был так близко…

— Правда? — спросила я.

Он кивнул, и я зажмурила глаза, потому что в них еще стояли слезы. В темной комнате все виделось смутно и расплывчато, но я заметила, как его лицо приближается ко мне. Он остановился, только когда наши губы почти соприкоснулись, словно ждал, что я отпряну. Но я позволила ему поцеловать себя и почувствовала шрам — как кусок толстого шпагата. Вскоре Дэл уже был сверху, пиджак Блейка валялся на полу, а бюстье сползло вниз. Закрыв глаза, я не останавливала Дэла, даже когда он снял с меня брюки и швырнул в сторону.

Они упали, глухо ударившись о деревянный пол, и я очнулась. Музыка внизу зазвучала громче, зрение прояснилось, и глаза Дэла вдруг потемнели. Потом я услышала, как он расстегивает ремень, и испугалась.

Он не сказал, что я не должна бояться. И не поцеловал в лоб.

— Дэл… — начала я слабым голосом, но он не услышал — было уже поздно.

Я позволила ему зайти слишком далеко. Больше это не казалось чем-то приятным. Скорее — ошибкой. Нереальностью. Теперь Дэл выглядел отталкивающе — шрам на губе, крючковатый нос.

Меня так и подмывало спихнуть его с себя, но этого не потребовалось — все произошло очень быстро. Он кончил, упал на меня, потом откатился в сторону и, уставившись в стеклянную крышу, переводил дух. Я обвела взглядом комнату: холостяцкая мебель, зеркало в изголовье. Все казалось вычурным и отвратительным. Что я здесь делаю? Я должна сейчас сидеть дома и учить математику. Как только у меня язык повернулся сказать, что я не желаю быть приличной девушкой? Нет ничего хуже, чем быть неприличной.

Меня тошнило, мучила мигрень, а от поступка, который я только что совершила, хотелось броситься из окна к тем противным ангелам на здании через улицу. Притвориться, что ничего не было. Стереть из памяти, как мой позорный первый поцелуй.

Я подтянула вверх бюстье, надела брюки, но к пиджаку Блейка не притронулась.

— Не вздумай рассказать об этом своему брату! — бросила я. — Не вздумай вообще никому рассказывать!

Дэл смотрел на меня с постели, и у меня даже слегка сжалось сердце — слова прозвучали надменно, и он, похоже, обиделся. Потом я вспомнила об Идалис, о череде потаскушек, входивших и выходивших отсюда. Вспомнила, как «влипла» Эвелин, и брошюры про венерические болезни, и Ли, заявившую, что Дэл может и СПИД подцепить.

— Ты использовал что-нибудь? — спросила я.

Бестактный вопрос, однако я должна была знать.

— Нет. — Он застегивал брюки и рубашку. — Я думал, ты принимаешь таблетки.

В ужасе от мысли, что он заразил меня и теперь вся моя жизнь будет разрушена или, того хуже, закончится страшной смертью, я бросилась вниз по лестнице. Я была такой осторожной, я всегда была такой осторожной, но этот случай мог испортить все!

Дэл бежал следом, выкрикивая мое имя. Не обращая внимания, я выскочила через парадную дверь в холод ночи, спотыкаясь в своих убогих туфлях. Поискав глазами такси, вместо него я увидела стоявших у тротуара Блейка и Ли с Рейчел.

Они, наверное, дожидались шикарного седана, чтобы уехать домой. Я не хотела, чтобы они меня увидели, но они одновременно посмотрели в мою сторону, услышав голос Дэла. Тот уже был рядом и спрашивал, в чем дело, будто не имел понятия. Блейк, заметив мои растрепанные волосы и размазанную по лицу тушь, набросился на Дэла:

— Что ты с ней сделал?

— Ничего, — ответил Дэл. — Не лезь, куда тебя не просят.

Блейк вспыхнул. Крича и ругаясь, он изо всей силы толкнул брата, который, едва удержавшись на ногах, выпрямился и ударил Блейка в лицо. У того из носа хлынула кровь.

— Сам виноват! — кричал Дэл. — Бортанул ее из-за отца. Слабо было пойти ему наперекор и остаться с ней?

Повисла тишина. Ли и Рейчел смотрели на меня. Блейк не ответил. Наверное, удивился, что Дэл вовсе не безответный дурак, каким все его считали.

Глава 22

Юркнув в такси, я смотрела, как в суматохе Рейчел достала из кармана пальто носовой платок и приложила к лицу Блейка. Мне очень хотелось выскочить из машины и броситься к нему, но в глубине души я знала, что Дэл прав: Блейк сам виноват.

Святая Анна пронзила меня укоризненным взглядом. Родители еще не вернулись, в доме и на дворе не горело ни единого огонька, я прошла через лужайку, скосив глаза на статую. «Не смотри на меня так, — думала я. — Не каждому под силу быть совершенным, как твоя дочь».

Поспешно миновав святую Анну, я закрылась в доме и встала перед унитазом в надежде, что меня вырвет. Вскоре вернулись родители, и мама принялась тарабанить в дверь ванной. Спрашивала, не плохо ли мне — в городе ходит энтеровирусная инфекция.

Стук, словно молот, сокрушал череп. Она понятия не имела, насколько мне плохо. Я чувствовала себя не человеком, а жалким его подобием: легла в постель с Дэлом, в общественном туалете едва не валялась в ногах у Блейка, чтобы только заняться с ним оральным сексом. А теперь все может закончиться токсикозами, или сифилисом, или неизлечимой болезнью, и на деньги дядюшки Эдди родителям придется купить бокс и изолировать меня. «Хоть на что-то сгодились деньги для бедной Ариадны!» — так и слышала я мамин голос.

При этой мысли меня вырвало. Мама вновь постучала, когда полупереваренный ужин вперемешку с вином, пивом и «Калуа» извергнулся у меня изо рта. Я крепко обхватила унитаз, желая только одного — чтобы она ушла. Она упрашивала меня открыть дверь, но предстать перед ней в своем наряде я не могла.

Наконец она сдалась. Я стянула с себя одежду, закопала белье в мусорной корзине под мятыми салфетками. Встала под душ и терла каждый сантиметр тела под обжигающе горячей водой в надежде очиститься. Я хотела, чтобы исчезло все: макияж, «Акванет», запах табака.

Набирая полный рот воды, я выплевывала ее вновь и вновь, стараясь избавиться от миллионов оставленных Дэлом микробов.

* * *

Часом позже я в махровом халате прошла по коридору к себе, свернув в комок одежду. Раньше я где-то слышала о прерывании беременности с помощью таких вещей, как сода или уксус, и собиралась попробовать и то и другое, но быстро передумала. Человеку, прошедшему курс полового воспитания, должно быть понятно — все это выдумки невежд.

— Ариадна, что-то долго ты там сидела, — сказала мама. — Как ты себя чувствуешь?

Она появилась из ниоткуда, жуя сандвич с тунцом, и от резкого запаха рыбы меня чуть не вырвало.

— Нормально, — ответила я. — Хоть раз, черт возьми, ты можешь не приставать ко мне?

Мать остолбенела. А мне было все равно. Оставив ее в коридоре, я закрыла за собой дверь, упала на кровать и смотрела, как сменяют друг друга цифры на часах, и на своего плюшевого мишку.