Книга Сны замедленного действия - Владимир Леонидович Ильин

Разговор наш носит краткий и энергичный характер, но его вполне хватает, чтобы уяснить, что никаких распоряжений о моем возвращении в Центр Игорь не посылал. Это во-первых. Мне следует вернуться в Мапряльск и любыми средствами обеспечить выполнение задания. Это – во-вторых. Если понадобится, можно рассекретить свою принадлежность к Инвестигации, но это лишь в самом крайнем случае. Это – в-третьих. И в-четвертых и в-последних, не надо забегать вперед событий со своими домыслами и версиями насчет операции «Живая библиотека» и того отношения, которое могут иметь к ней мапряльские Спящие.

Вот так. Четко и ясно…

Некоторое время я сижу, как контуженный, только что оправившийся от шока. Ощущения у меня примерно такие же, как у человека, который спокойно идет по полю, а потом, оглянувшись назад, видит, что поле не простое, а минное, и что он только что чуть не наступил на мину.

Между тем пассажиров уже очень просят поторопиться, чтобы не опоздать на самолет, вылетающий рейсом в Москву. Посадка заканчивается.

Первым моим побуждением является тут же ринуться к стоянке такси, но я вовремя беру себя в руки.

Если те люди, которые подсунули мне дезинформацию от имени шефа, хотят убедиться, что я покинул зону боевых действий, то не следует разочаровывать их,

Поэтому встаю из кресла и послушно следую к посадочному терминалу. Одним из последних пересекаю створки входа в зал предпосадочного ожидания, и дверь тут же закрывается за мной, отсекая от зала ожидания.

Когда к терминалу подкатывает автобус, чтобы доставить пассажиров к самолету, я проделываю нехитрый трюк, который еще в девяносто восьмом году с успехом применил в Бейруте, чтобы уйти от слежки ливанских экстремистов. Вхожу в заднюю дверь автобуса, а через несколько секунд выхожу в переднюю. Потом, под недоуменные взгляды пассажиров, ложусь на асфальт и перекатываюсь под днищем автобуса на другую сторону, где оказываюсь в непосредственной близости от автокара, везущего гору чемоданов с только что прибывшего рейса. Несколько длинных прыжков – и я оказываюсь на заднем бампере тележки, уцепившись за нее так, чтобы меня не было видно со стороны здания аэровокзала. Водитель и грузчик, развалившиеся на переднем сиденье автокара спиной ко мне, ничего не подозревают…

Дальнейшее еще проще.

Через четверть часа я уже сижу в кабине такси, которое на полной скорости мчится по шоссе в сторону Мапряльска. Таксист оказался малый не промах и заломил безумную, по его меркам, цену за доставку меня в другой город, аргументируя это тем, что возвращаться в Инск ему наверняка придется порожняком. Бедняга, он и не подозревал, что я, не моргнув глазом, соглашусь на этот «грабеж», иначе увеличил бы тарифную ставку по меньшей мере вдвое.

Впрочем, я бы все равно согласился.

Чего-чего, а денег у меня хватает. Не то что времени…

Глава 13

Где вас высадить-то? – доносится до меня сквозь дрему, и я открываю глаза.

Такси медленно едет по скудно освещенным улицам Мапряльска, и водитель вопросительно посматривает на меня.

А в самом деле, куда мне податься? В гостиницу, наверное, лучше не совать нос. Именно там сейчас для меня опаснее всего. Заявиться среди ночи в больницу – тоже не самый удачный вариант. Во-первых, меня могут туда просто-напросто не пустить охранники, а если даже мне удастся дозвониться до Завьялова, то слишком трудно будет объяснить ему, куда я отлучался и почему хочу ночевать в больничной палате.

Нет, это тоже отпадает.

Неужели придется уподобиться бомжу и коротать ночь на скамейке местного вокзала?

И тут я вспоминаю о Круглове.

Вот кто сможет приютить меня и чью личную жизнь я не особо нарушу вторжением среди ночи.

Повинуясь моим сбивчивым указаниям, водитель такси маневрирует между пятиэтажками, пока не останавливается возле нужного подъезда. Я рассчитываюсь со своим перевозчиком (в самый последний момент он все-таки не преминул запросить еще «полтинник» сверху – «за скорость», как он туманно пояснил), потом выбираюсь из машины и задираю голову, оглядывая окна.

Некоторые из них светятся, но не в квартире Кругловых.

Неужели бывший майор отсутствует?..

Однако Константин оказывается дома. И вид у него вовсе не заспанный.

Он открывает дверь, не спрашивая, кто к нему ломится, и застывает на пороге, увидев меня. Вид у него вполне домашний: голый торс, спортивные шорты и тапочки на босу ногу.

– Это ты, Лен? – недоверчиво спрашивает он. – Ты откуда?

– Долго объяснять, Костя, – говорю я. – Если пустишь меня переночевать, я тебе все расскажу. Если, конечно, ты – один…

– Да, конечно, заходи! – восклицает Круглов, отступая в прихожую. – А с кем я, по-твоему, могу быть?

– Ну, мало ли…

Воспользовавшись приглашением, аккуратно закрываю за собой дверь на замок.

Константин ведет меня на кухню, где наблюдается типичная картина холостяцкого бытия: груда немытой посуды в раковине, на плите кастрюля, из которой торчит рукоятка половника и пахнет супом из концентрата; пустые бутылки, выстроенные в ряд на подоконнике…

– Ну, рассказывай, – требует бывший десантник, усаживаясь на табурет за шаткий раскладной столик и знаком приглашая меня последовать его примеру. – Тебя, что, выперли из гостиницы за разврат и пьянство?

– Хуже, – серьезным тоном откликаюсь я. – У меня кончились деньги, и стало нечем платить за номер…

– Так давай я тебе одолжу? – услужливо предлагает мой простодушный собеседник. – До финансового кризиса мне еще далеко: при увольнении со мной рассчитались по полной программе…

– Да нет, спасибо, Костя, – качаю головой я. – Это я так, шучу… Ты в больнице вечером был?

– Был, – машет рукой мой собеседник. – Почти до самого отбоя. Да только зря там проторчал, все равно в изолятор теперь никого не пускают, даже близких родственников. Сволочи!.. Правда, этот… как его?.. черненький такой, из невропатологии…

– Шагивалеев? – подсказываю я.

– Во-во… так вот, этот татарин сказал мне, что у Олега, да и у остальных тоже, все пока по-прежнему… спят, значит… А еще он сказал, что сегодня какая-то очень важная комиссия из столицы прибыла, чтобы капитально обследовать наших засонь. Между прочим, они тебя искали, сам толстяк-заведующий несколько раз скакал туда-сюда, как взмыленный, интересовался, не видел ли я тебя… Говорит, я хотел его – то есть тебя, Лен, – представить коллегам, тем более кое-кто из членов комиссии работает в том же институте, что и ты…

О, черт! Этого только не хватало! Теперь волей-неволей придется раскрывать свою принадлежность к Инвестигации – иначе при первой же встрече с «коллегами» меня разоблачат как самозванца. А самое неприятное – надо будет объяснять ученым мужам и Завьялову, в чем была причина моей конспирации. Ладно, придумаем что-нибудь…