Книга Пожиратель мух - Кирилл Алексеев

Тем не менее, он сделал еще два выстрела из другой бойницы и только потом замер, прислушиваясь к шуму с улицы.

– Он сможет пробраться в дом? – Виктор изо всех сил пытался сохранить самообладание и мыслить рационально.

– Один раз пролез, – хозяин снова переломил двустволку. – Но я укрылся в подполе. Там крышка крепкая, только если гранатой ее…

– Черт! – Виктор прекрасно понимал, что если маньяк (он упорно не хотел называть его Прохором, и уж тем более верить, что покойники могут ожить) заберется в дом, старик полезет в подвал один. Приглашать туда гостей в его планы явно не входит. И вот тогда начнется самое интересное. Смертельный номер: связанный психолог одолевает разбушевавшегося психопата одним усилием воли…

– Н-на! Получи, выблядок!

Банг-банг!

Шаги вокруг дома не стихали. Кто-то обходил его по кругу, погромыхивая чем-то металлическим. Снова Виктор услышал тихие всплески, но только теперь, когда к густому запаху пороха добавился еще один, послабее, понял, что они означают. Кожа моментально покрылась мурашками, внизу живота противно заныло. Запах, который проникал сквозь щели в дом, нельзя было спутать ни с чем. Бензин. Кто-то щедро поливал стены бензином. Очень предусмотрительно, учитывая, что прошедшая неделя была дождливой.

Катя тоже почувствовала бензиновую вонь и посмотрела на Виктора округлившимися глазами:

– Он ведь сейчас подожжет нас! Витя, мы же сгорим тут!

Губы ее задрожали, кровь отхлынула от лица. Теперь синяк под глазом казался почти черным.

– Эй, хватит стрелять! Тут сейчас ад кромешный будет, придурок ты старый! Убери ружье и слушай меня.

Старик повернул к Виктору раскрасневшееся лицо с косо сидящими очками. Глаза за ними полыхали боевым огнем.

– Моя машина стоит рядом с домом Лосевых. Если ты нас развяжешь, мы можем добежать до нее. Тут всего ничего… К тому же у тебя есть оружие. В случае чего – просто пристрелим маньяка.

– Дурак ты, просто дурак! – взвизгнул хозяин. – Нельзя его убить, можешь ты это понять? Нельзя убить того, кто и так сдох давным-давно!

– Так какого черта ты палишь, как сумасшедший?

– Может, это его отпугнет. Я не знаю… А что еще делать? Просто сидеть и слушать, как он ходит вокруг?

Хозяин зарядил ружье и выстрелил в темноту, что-то прокричав. За бабаханием двустволки слов было не разобрать.

– Да перестань ты грохотать, мудак! – заорал Виктор, уже не в силах сдерживаться. Ненависть к полоумному старику, который вот-вот угробит их всех, лишила его остатков самообладания. – Развяжи нас!

Снаружи послышался новый звук. Негромкое вкрадчивое потрескивание. Щели в стене, смотревшей на лес, окрасились ярко-оранжевым цветом.

– Витя, он поджег дом. Мы уже горим, Витя, – будничным тоном сообщила Катя. А потом с глухим стуком уронила голову на пол и потеряла сознание.

– Ты слышишь? Дом уже горит, нужно что-то делать!

– Да что делать?! – хозяин швырнул ружье на пол, рухнул на стул и закрыл лицо руками.

– Бежать к машине, кретин! Это единственный шанс!

– Как вы не понимаете, – глухо, не отнимая ладоней от лица, проговорил старик. – Он только этого и ждет. Ему нужно, чтобы мы вышли из дома.

– И что? Лучше сгореть заживо?

– А вы предпочитаете быть заживо съеденным?

– Господи, вы же специально взяли нас в заложники! Черт с ним, прикроетесь мной, как щитом… Только спасите девушку. Мы выйдем, я постараюсь его задержать, а вы бегите к машине и уезжайте отсюда. Водить умеете?

Старик кивнул.

– Вот и хорошо. Это отличный шанс. Он ведь не сможет одновременно жрать троих… Вы с Катей бегите, а я останусь. Только думайте быстрее. Через пять минут мы начнем поджариваться.

– А вы не обманываете? Где гарантия, что если я развяжу вас, вы не драпанете быстрее меня?

– Я дам вам ключи от машины.

– Ну да, а потом отнимите. Вы ведь моложе и сильнее. Почему я должен вам доверять?

Виктор помолчал, подбирая подходящий аргумент, но ничего путного придумать не мог. Доказать мерзавцу, что не все обожают делать гнусности, невозможно. Его жизненный опыт утверждает обратное. Поэтому Виктор сказал то, о чем размышлял последние полчаса. Раньше, в прошлой жизни, он считал себя слишком циничным для подобных мыслей. Но сейчас, когда смерть бродила в двух шагах и уже протягивала к нему жадные костлявые ручонки, все изменилось. В этой пограничной ситуации шелуха норм, правил, ценностей, принятых в цивилизованном обществе, слетела, как мертвые осенние листья слетают с дерева под порывом ветра. То, что раньше воспринималось как значимая, неотъемлемая часть собственного «я», на поверку оказалось всего лишь килограммами налипшей грязи. Балластом, тянущим на дно вымышленной, какой-то игрушечной жизни. Близость смерти тугой ледяной струей смыла эту грязь, обнажив то, что было по-настоящему важно. И пусть это звучало глупо и наивно, Виктор был убежден, что никогда еще не был так честен с самим собой.

– Потому что я хочу умереть хорошим парнем, – сказал он.

Хозяин покачал головой.

– Не убедили.

– А мне чихать. Чувствуете, как потеплело? Скоро здесь будет не продохнуть. Потом мы отравимся угарным газом и потеряем сознание. К утру от нас останутся обугленные косточки. Решайте. Мне все это надоело.

Виктор отвернулся и устало прикрыл глаза. Он решил, что может хотя бы на минуту забыть обо всем этом дерьме. Всего лишь на минуту сбросить груз ответственности, минуту не принимать никаких решений, минуту не бояться за себя и других. Одна минута покоя за целую ночь. Не так и много.

Хозяин метался по комнате, бурча что-то себе под нос, а Виктор лежал с закрытыми глазами и думал о том, как стремительно изменились его представления о счастье. Двенадцать часов назад ему нужно было так много, чтобы почувствовать себя счастливым. Настолько много, что счастье казалось недостижимой мечтой, о которой смешно даже рассуждать всерьез. Сейчас же для счастья требовалось одно – чтобы Катя смогла выбраться из деревни. И все. Если это произойдет, он будет самым счастливым человеком в мире. Он прислушался к себе, чтобы убедиться в правдивости этой мысли. И с удовлетворением отметил, что на самом деле думает так, без дураков. Хотелось хотя бы последние минуты пожить без вранья самому себе. Роскошь, которую не часто можешь себе позволить.

От этих мыслей его отвлек густой аромат апельсинов, разлившийся по комнате, и мгновенно задавивший собой запах пороховой гари и бензина. Тут же, не дав Виктору опомниться, гном в голове завел бензопилу и начал вгрызаться в податливые извилины. Виктор едва сдержал стон. Перед глазами поплыли кроваво-красные круги, и на секунду показалось, что он воспарил над загаженным полом на крыльях боли. Он очень четко представил себе их: хищно изогнутые, аспидно-черные с широкой багровой каймой… И в следующую секунду, как это бывает в снах, багровая кайма непостижимым образом превратилась в громадные языки пламени с черной сердцевиной горящего дома внутри. Нет, не дома… Нескольких домов.