Книга Наследник - Андрей Мартьянов

Алёна с трудом обрела дар речи и начала путано объяснять, что Слейф-гасти ушел в… Тут она попыталась сообразить, как перевести на древнеисландский слово «милиция», не говоря уже про аббревиатуру ФСБ. Словом, он ушел к одному из ярлов этого города. У них важный разговор.

Трюггви осознал важность момента и степенно заявил, что беседа с достойным ярлом – дело серьезное. Могут ли они с Кетилем, сыном Орма, подождать Слейфа в его хусе? И кем является для Слейфа женщина, которая сейчас разговаривает с Трюггви Гуннарсоном? Сестра? Трюггви кажется, что он узнал ее сладкий запах, будто от цветов; так и раньше пахло в этом доме…

Учтивость по-датски. Естественно, чувства у людей оттуда куда более остры. Немудрено, что Трюггви вспомнил аромат духов Алёны…

– Пойдемте в… – опять пришлось подбирать нужное слово, – в трапезную. Слейф должен скоро прийти. Он будет рад видеть друзей-даниров.

Что им предложить? Славик и Наталья упоминали, что Трюггви полюбил крепкий чай с сахаром. Есть белый хлеб, его можно намазать маслом и вареньем – остается достать трехлитровую банку клубничного, подаренную Валентиной Васильевной, бывшей квартирной хозяйкой Славика. Им должно понравиться.

Трюггви оставался благожелательно-спокоен, квартиру он знал как свои пять пальцев. Второй дан по имени Кетиль, более молодой и стеснительный, поглядывал с неожиданной робостью – незнакомая обстановка его настораживала. Присел на самый краешек кухонного уголка, выпрямил спину. Замер, только глазами вправо-влево. Долго разглядывал удивительный прибор холодильник, из которого Алёна извлекла варенье и масленку.

– Петерсборг, наверное, очень большой город? – сказал Трюггви, из вежливости желая завести разговор. Молчать в гостях не принято. – Все дома из камня, как в Риме или Миклагарде? Я сам в этих городах не бывал, но уважаемые люди рассказывали. Им можно верить.

Постепенно Алёна приноровилась к манере речи данира – иногда он подсказывал верные слова, поправлял произношение, добавил в Алёнин словарь несколько новых выражений, которыми обозначал бытовые приборы. Холодильник – «йарнисс», что-то вроде «железного ледника», газовая плита в свою очередь оказалась «блайсейдир», «синий огонь», причем использовалось именно окончание «сейдир», огонь для приготовления пищи, а вовсе не поэтическое «брисинг» и не разговорное «эльдр». Клад для филолога!

Пришлось объяснять, кем она сама является для Славика. Понятия «любовница» у древних скандинавов нет, назваться «рабыней-наложницей» абсолютно невозможно – сразу уважать перестанут, – поэтому было избрано слово «брюдр», невеста. Почему бы и нет? Возникли затруднения с именем: «Алёна» они могут произнести свободно, нет трудных русских согласных, однако человеческое имя в представлении даниров обязательно должно нести смысловую нагрузку, назвать другого бестолковым набором звуков для них дико и немыслимо.

Сошлись на «Альвгерд», и красиво и понятно. Алёна мысленно попыталась перевести отчество «Дмитриевна», получилось адекватно, если учитывать семантику: «Дмитрий», «посвященный Деметре», богине плодородия. У скандинавов за плодородие отвечают Ньёрд или Фрейр, вот и получается Альвгерд Ньёрдсдоттир.

С крещением, Алёна Дмитриевна.

Кетиль, следуя примеру невозмутимого Трюггви, начал осваиваться. Попробовал чай, улыбнулся, сказал, что отвар из трав вкусен и сладок, будто мед. Хлеб очень хорош, наверное, Слейф-гасти много серебра выложил за мешок белой пшеницы. И хозяйка у него рукастая, другим на зависть – не каждая натрет муку так мелко и вкусно выпечет тесто. Или ты, Альвгерд, носишь зерно мельнику? Если так – добрый мельник.

– К мельнику, – подтвердила Алёна на древнеисландском и добавила по-русски: – На Василеостровский хлебозавод…

– Хверр?

За чинной беседой провели два часа. Даны сожрали больше литра варенья и весь браудр, не только потому, что вкусно – хозяйку боялись обидеть. Трюггви, посмеиваясь, обучил Кетиля пользоваться туалетом – тот был потрясен журчащей сантехникой до глубины души. Время проводили с пользой, но Алёну не оставляло чувство тревоги, все-таки Славик не в зоопарк ушел.

Дважды проверила почту RGT (даны увязались следом, Кетиль хотел посмотреть на «зеркала»), новых депеш не было. Наконец, в половине девятого вечера состоялось явление героев – Славик притащил с собой какого-то подозрительно типа, внешне напоминавшего братка, выскочившего прямиком из разудалых девяностых, только кепаря-восьмиклинки для полноты картины не хватало. Извинили Славика доставленные из магазина пакеты с продуктами – можно накормить всю компанию.

Славик успел шепнуть, кто таков Юрий Алавер, последний улучил момент представиться – показал удостоверение и сообщил, что визит не деловой, а частный. После грустных событий нынешнего утра Славику нужна поддержка.

– Вы занимаетесь… Гхм… Ну, этим делом? – спросила Алёна.

– Веду дело, – уточнил майор. – Вячеслав объяснит. Прошу прощения, а те парни на кухне – они оттуда?

Алёна перевела взгляд на Славика. Неужто разболтал? Почему? Раскололи?

– Юрий полностью в курсе дела, – устало ответил Славик. – Знает даже больше, чем мы с тобой. Помоги разобраться с покупками…

Трюггви и Кетиль встретили Слейфа с радостью, да только хозяин нехорошей квартиры никакого восторга не испытывал: появление данов, пускай улыбающихся, дружелюбных и веселых, само по себе означало новые неприятности. Они пришли не просто так, да только сразу с порога о делах говорить невежливо. Поначалу надо выпить-закусить, потрепаться о погодах и ценах на овец, и лишь потом изложить смысл проблемы. Несомненно, тяжелой и трудноразрешимой.

Ужина Славик не дождался, выпил две рюмки водки, заел черным хлебом с колбасой и внезапно сник. Пошатываясь, добрел до сортира. Вырвало. На лбу испарина, глаза слезятся.

Прополоскал рот в ванной, походкой робота дошел до спальни и упал на диван. Как мерзко-то, подумать только – никогда раньше настолько ахового состояния не было, а ведь и кости ломал, сотрясения мозга были, в армии подрался так, что полторы недели отлежал в госпитале. И ничего, как огурчик. Сегодня же просто хочется лечь и умереть. Причем как можно быстрее.

– Алёна Дмитриевна, не трогайте его пока, – внимательный Алавер, представленный данам как «фрийондс» и «приближенный ярла», поймал Алёну за руку. – Давайте посидим, поговорим, с ребятами поближе познакомите – люди оттуда мне интересны. Водочки выпьете?

– Разведите мне с кока-колой… Юрий, вы уверены, что со Славиком все в порядке?

Со Славиком было далеко не в порядке. Скажем прямо – отвратительно было. Славик окончательно уяснил, в какой немыслимый переплет он попал, и отдавал себе отчет в том, что вылезти из трясины не сумеет уже никогда. Не дадут. Не позволят. Аргусы, Грау, госбезопасность в виде гражданина (товарища?) майора, запросто способного ухайдакать здоровенного грузина и отобрать у него символ незалежности – всем им нужен разнесчастный Славик. Ладно бы эти, но ведь теперь и с той стороны в квартиру начали ходить как к себе домой! Что потребовалось Трюггви с Кетилем?