Книга Транзита не будет - Дмитрий Федотов

— В отдельных случаях пограничная служба вправе инициировать досмотр при соответствующем квалитете ответственности, — тихо, но твердо проговорила Тарасова и посмотрела почему-то на Савушкина.

Старлей стушевался под ее взглядом, покраснел и пробормотал:

— Я все понимаю, товарищ майор, но вы же знаете новые инструкции…

— Так, — громко и решительно сказал я, — требую официального разрешения на свое присутствие при выполнении пограничного осмотра и проверок!

Ирина изумленно, а Савушкин ошарашенно одновременно уставились на меня.

— Не положено, — покачал головой старлей.

— Зачем это тебе? Ты можешь просто наблюдать со стороны, — предложила Тарасова.

— Ты забыла, — я незаметно подмигнул ей, — я же должен написать книгу о работе пограничной службы, а для этого мне необходимо попробовать все… или почти все.

— Не положено! — сурово повторил Савушкин и направился в главное здание КПП.

— Ты что задумал? — озабоченно поинтересовалась Ирина.

— Пойми, мне действительно важно слиться с окружающей обстановкой… — Я лихорадочно соображал, как ее убедить и не рассказать про Фархада. А то, что Мститель попробует каким-то образом предупредить меня, я почти не сомневался. Ведь не зря же он способствовал моему бегству с той квартиры и еще раньше на Байрама вывел?.. Значит, все-таки наш первый разговор остался в силе. По крайней мере, мне очень хотелось так думать. — Ну, попроси свое начальство, в виде исключения. Я не буду путаться под ногами, но и не должен отличаться от пограничников наряда, чтобы… не нервировать проверяемых хотя бы!

— Книжку, значит, писать собрался? — Тарасова пристально посмотрела мне в глаза, и я постарался ответить ей открытым взглядом. Обычно у меня получалось, получилось и сейчас. — Ладно, так и быть. Попрошу Савушкина что-нибудь подобрать тебе — хотя бы бушлат и шапку. Брюк не обещаю!

— Спасибо, Ирина Николаевна! — искренне сказал я. — Я оправдаю доверие, вот увидите!..

— Конечно, увижу, — хмыкнула она. — Только бы не пожалеть потом…

* * *

Бушлат и шапку с кокардой я получил уже через час, переоделся и уверенно вышел к шлагбауму на трассе. Дежуривший там прапорщик удивленно покосился на меня, но ничего не сказал. Оно и понятно: раз начальство разрешило, значит, так и должно быть. Я прошелся вдоль зоны контроля, привыкая к новой роли пограничника. Помимо одежды Тарасова добыла мне рацию и дорожный жезл, почти как у гаишников.

— А он мне зачем? — поинтересовался я.

— На всякий случай, — без тени улыбки ответила Ирина. — Мало ли что, а все-таки не с голыми руками.

— Ну, ты даешь! — рассмеялся я. — Зачем барсу палка? Его когти и клыки гораздо страшнее…

— Знаешь поговорку «береженого Бог бережет»?

— Понятно… Только ведь есть и другая — «против лома нет приема». В смысле, если начнется что-либо нештатное, этот жезл мне ничем не поможет.

— Как хочешь! — Она дернула плечиком и отвернулась.

— Ладно, не сердись. Я его уже взял, — миролюбиво сказал я и вышел на улицу…

Минут сорок я бродил по территории КПП в сопровождении одного из контролеров, изучил все закоулки — понятно, только те, куда меня пропустили. И, в частности, обнаружил полуразмытый дождями проселок, уходивший от трассы на юг сразу за зоной досмотра.

Вернувшись в офис, я подошел к карте и указал на проселок Тарасовой.

— Что это за дорога?

— Она ведет к старому глиняному карьеру, — ответил за майора Савушкин. — Правда, теперь он на сопредельной стороне.

— То есть по ней, в принципе, можно пересечь границу?

— Теоретически.

— А практически?

— Насколько я знаю, с казахской стороны эта дорога отсутствует. Они еще в прошлом году полностью запахали этот участок. Там теперь посевы то ли рапса, то ли сурепки.

Я еще несколько минут разглядывал карту, пока старлей вдруг не сказал:

— Внимание! Есть работа.

— Где? — оживился я.

— С той стороны подъехала «газель». Идем ее проверять.

Мы вышли, и я сразу увидел отечественный минивэн с казахскими номерами, припаркованный в зоне контроля. Из него уже вылезли пассажиры — двое мужчин и две женщины, одетые по-дорожному, но уж больно неряшливо. Водитель же сидел в кабине и довольно громко спорил с прапорщиком, тыкая ему через открытое окно какие-то бумаги.

— Что-то не так? — поинтересовался я, заметив, как подобрался Савушкин.

— Да. — Старлей теперь говорил отрывисто. — Водитель должен знать правила: документы на машину и груз предъявляются в основном помещении, пока пассажиры проходят паспортный контроль.

— А если он не выйдет?

— Тогда машину можно и задержать. До выяснения.

— А пассажиров?

— Если все в порядке с паспортами и вещами, их пропустят.

— И куда же они пойдут?! В чистое поле?

— Зачем? — вмешалась Ирина. — До Бугристого тут недалеко. За полчасика дойдут, а там — рейсовый автобус до Троицка.

— Все равно не пойму, зачем он устраивает этот балаган? — кивнул я на водителя.

Казах за рулем продолжал возмущаться и размахивать бумагами, а его пассажиры уже начали по одному выходить с паспортного контроля в конце главного здания.

— На что же он рассчитывает?

— Что у наших нервы не выдержат. Мол, махнут в конце концов рукой и пропустят после формального осмотра.

— А такое бывало?

— К сожалению, да. — Тарасова повернулась к Савушкину. — Вам не кажется, товарищ заместитель начальника КПП, что эту «газель» следует осмотреть особо тщательно?

— Да, конечно! — встрепенулся старлей и поднес к губам рацию. — Внимание! Дежурному наряду явиться в зону осмотра.

— А давайте я этого… строптивца в два счета в офис отведу? — предложил я.

— Не вздумай! — резко ответила Ирина. — Ты не знаешь правил? Насилие без очевидных причин неприменимо!

— Кто говорит о насилии? — деланно возмутился я. — Клянусь, он сам к вам пойдет.

— Не положено, — тут же насупился Савушкин.

— А пусть попробует, — неожиданно согласилась Тарасова. — Даже интересно, как он это проделает.

Я миролюбиво улыбнулся старлею и направился к «газели». Водитель заметил меня, когда я был в двух шагах от машины. Прапорщик тоже уставился на меня в недоумении. Я сделал успокаивающий жест, протянул руку и перехватил запястье казаха, но так, что со стороны казалось, будто держу бумаги, зажатые в его пальцах. На самом деле я крепко держал именно пальцы водилы, зажав ему сустав мизинца на излом между своими тремя пальцами. Теперь мне бы хватило легкого усилия, чтобы сломать сустав. Казах понял это и посерел, я же дружелюбно улыбнулся ему и сказал: