Книга Знак фараона - Лора Бекитт

— Да, — ответил Интеб. — Ты построил хороший дом. Надеюсь, в нем наши тела сохранятся вечно и наша жизнь в Загробной стране будет радостной и приятной.

— Я привык все делать на совесть. — Архитектор с достоинством поклонился.

Тяжелый мешочек перешел из рук в руки.

— Где ваша супруга? — осведомилась Уна. — Мы будем рады ее приветствовать.

— Тия? — Мериб улыбнулся одними губами. — Тия дома, но она не совсем хорошо себя чувствует. Моя жена беременна.

Тамит окаменел. Тия ждет ребенка! Это был жестокий удар.

— Ей настолько плохо, что она не может выйти к гостям? — продолжила Уна. — Быть может, вы ее позовете?

В голосе женщины звучали настойчивые нотки. В знак благодарности Тамит незаметно сжал пальцы матери своей похолодевшей рукой.

Когда Тия появилась в зале, вместо ожидаемого восторга юноша испытал неприятное тягостное ощущение. У нее припухли губы, глаза стали слишком глубокими, почти синими, лицо осунулось и побледнело, отчего Тия выглядела до странности чужой. Тамит удивился тому, как быстро и сильно она изменилась. Юноше почудилось, что Тия не рада его видеть. Девушка не смотрела на Тамита и двигалась, как во сне. Он не догадывался, насколько сильно она страдала при одной лишь мысли о том, что встретится с любимым, уже зная, что носит под сердцем нежеланное дитя.

В горле стоял комок, и Тамит не мог вымолвить ни слова. Уна снова пришла на помощь.

— Как вы себя чувствуете? — осведомилась она.

— Благодарю вас. Хорошо, — прошептала девушка.

Мериб обнял жену за плечи.

— Скоро у меня тоже появится наследник. Или наследница. В любом случае я буду очень счастлив.

Уна кивнула и обратилась к Тие:

— Вероятно, вы не знаете, что Тамит — наш сын, которого мы потеряли много лет назад?

Девушка вскинула безжизненный взгляд.

— Нет.

И тут Уна произнесла фразу, которая неприятно задела и Тамита, и Тию:

— Отныне у моего сына будет новая жизнь, жизнь, в которой нет места прошлому.

— Полагаю, сына военачальника ждет иное будущее, чем сына обитателя болот, — подхватил Мериб. — Я уверен, что, когда придет время, он женится на красивой и знатной девушке и подарит вам прелестных внуков!

Во взгляде темных глаз архитектора читались уверенность, решимость, властность. Торжество победителя. Тамит понял, что проиграл.

Больше говорить было не о чем. Интеб, Уна и их сын встали и попрощались. Мериб проводил гостей до ворот, однако Тия осталась в доме.

Тамита охватило отчаяние. Ничего не изменилось. Мир, как и прежде, несправедлив, потому что они с Тией не могут быть близки, как только могут быть близки два человеческих существа. У них нет возможности остаться наедине и поговорить. Только любовь, взаимная, тайная, отчаянная любовь внушала надежду на будущее.

Через несколько дней юноша предпринял еще одну попытку увидеться с Тией. Он пришел к особняку Мериба и постучал в ворота.

Архитектор вышел к юноше, но не пригласил его в дом. Лишь неприветливо спросил, что ему нужно. Тамит ответил, что хочет поговорить с его женой.

— Это невозможно, — холодно произнес Мериб. — И ты знаешь почему. Советую тебе забыть дорогу в этот дом и, не тратя понапрасну времени и сил, выбрать другую женщину, ту, что достойна твоего нынешнего положения и богатства, а главное — свободна.

— Ты тоже мог выбрать другую! — в сердцах воскликнул юноша.

Мужчина усмехнулся.

— Не мог. В юности люди думают, будто любовь — нечто самой собой разумеющееся, тогда как я, человек, проживший половину жизни, знаю ее истинную цену. Иди с миром, житель болот, ставший сыном военачальника. Не знаю, как тебе это удалось. Наверное, ты и впрямь избранник богов.

И закрыл ворота. Тамит остался на улице. Он удивился, когда муж Тии заговорил о любви. Прежде юноше казалось, что архитектор относится к девушке как к вещи. Ему не приходило в голову, что Мериб так же, как и он, Тамит, может любить Тию.

Придя домой, юноша поделился своим горем с матерью и не слишком удивился, когда Уна тоже посоветовала ему забыть девушку.

В отчаянии Тамит принялся бродить по дому и обнаружил помещение, в котором не успел побывать, — библиотеку. Она была полна свитков со стихами, повестями и сказками, которые скрашивали одиночество Уны, когда ее мужа не было дома. Юноша взял один из папирусов и принялся читать. Это была повесть о пастухе, который влюбился в богиню.

«Она никогда с ним не говорила, но ее власть преследовала его тело. Тогда он обратился к заклинаниям, и, когда на рассвете пришел к Нилу, она явилась перед ним без одежды и с распущенными волосами», — читал Тамит.

Он был заворожен магией слов и провел в библиотеке несколько дней, выходя лишь затем, чтобы поесть и немного поспать. Новое увлечение успокоило его сердце и возродило душевные силы. Именно тогда у Тамита впервые мелькнула мысль попробовать себя в сочинительстве. Юноша не слишком хорошо владел грамотой, но мог продолжить образование, а главное, он с детских лет умел придумывать интересные истории.

Замысел вдохновил его, однако осуществление затеи пришлось отложить на потом: через несколько дней юноша отправился в путь. Тамит сообщил новоявленным отцу и матери, что желает повидать человека, который его воспитал. Юноша не счел нужным сказать, что помимо этого собирается заехать за Джемет.

Тамиту удалось разыскать своего приемного отца. Шеду не слишком обрадовался деньгам, куда больше его поразили перемены во внешности и положении юноши.

— Я знал, что это случится! Я видел, что ты не такой, как мы! — взволнованно повторял мужчина.

Тамиту было и радостно, и больно слышать такие слова. Он уговорил Шеду принять золото, навестил своих братьев, прогулялся по деревне, а после долго сидел на берегу Нила, вспоминая прошедшие времена.

Юноша вдыхал запах прибрежных трав и слушал глухой плеск резвившейся на глубине рыбы. Вспоминал, как познакомился с Тией, как они веселились и играли, ощущая себя свободными и беспечными.

Ночь, которую Тамит провел на берегу Нила, не принесла ему облегчения. Юноше не удалось вернуться в прошлое. Он чувствовал себя чужим в до боли знакомых местах, и это ранило его душу. Утром, сердечно простившись с Шеду, Тамит покинул деревню.

Он отправился в карьер. Переговоры с охраной были недолгими — вскоре юноша увидел Джемет. Девушка щурилась, будто вышла на солнце после пребывания в кромешной тьме. Она была небрежно причесана и очень бедно одета, ее лицо выглядело осунувшимся, а кожа на руках была обветрена и покрыта мозолями.

Тамит с детства знал, что каждый человек обречен на горестное испытание земной жизнью. Глядя на Джемет, юноша впервые подумал о том, что для некоторых существ этот удел поистине невыносим.