Книга Жертвенник - Ширли Рейн

– Видишь? – после паузы спросил Цекомп. – Вон там, за большим домом на холме.

– Где? А-а, да…

Теперь и Пао заметил продолговатое светлое пятно, мелькнувшее в самом центре города. Вот оно нырнуло в туман и исчезло, вот тут же снова появилось, уже чуть дальше. Человек, несомненно, человек. И двигался он прямиком к океану.

– Еще одна любительница ночного купания? – спросил Цекомп.

– Нет… По-моему, это мужчина, – ответил Пао, напрягая зрение. – На нем штаны и рубашка…

– Ну, здешние женщины частенько одеваются подобным образом, но вряд ли они в таком виде спят. И потом… Да, я согласен с тобой. Он движется… по-мужски.

– Это не Эрритен, – сказал Пао. – У того темные волосы.

– Сам вижу, – отозвался Цекомп. – Вот что. Если он собрался топиться, нужно во что бы то ни стало ему помешать. Спускайся. Но до самого последнего момента не вмешивайся. Просто иди за ним и смотри, что будет, а там решим.

Проследив взглядом траекторию движения человека и мысленно продолжив ее, Пао бесшумной тенью заскользил вниз по заросшему густыми кустами склону. Почти сразу же со всех сторон его обступила плотная тьма, но прекрасно развитое чувство направления – нечто вроде очень точно отрегулированного внутреннего компаса – не позволяло ему сбиться с курса. Он бежал настолько быстро, насколько мог, то есть, гораздо быстрее любого обычного человека, и оказался на берегу всего на

несколько мгновений позже того, кого преследовал.

Пао остановился в тени прибрежных скал, а человек продолжил свой путь к океану, ничуть не уменьшая скорости, словно собирался прямо сходу броситься в воду.

– Может, остановить его? – еле слышно спросил Пао.

– Подожди, – ответил Цекомп.

Вблизи завеса тумана оказалась гораздо более редкой, едва-едва заметной. К тому же на всем лежал отсвет луны, пусть рассеянный и бледный, но вполне достаточный для того, чтобы все было отлично видно. По ровному песчаному берегу, очень полого опускающемуся к океану, тут и там валялись большие и маленькие каменные валуны, отбрасывающие густые черные тени. В остальном берег был пуст, и ничто не мешало Пао прекрасно видеть человека, бегущего к океану.

Он не ошибся – это был мужчина. Высокий, сильный, с неосознанно красивыми, грациозными движениями и густой шапкой белокурых волос. Босой, одетый в светлые штаны и рубаху.

– Ален, – прошептал Пао. – Я знаю, потому что был там, когда его привезли.

– Ален? – удивился Цекомп. – Тот самый, которого похитил Эрритен, а потом освободил Антар? Странно. Лумпи говорил, что он все еще болен. Глядя на него, однако, этого никак не скажешь.

Топиться Ален явно не собирался, как выяснилось. Не добежав до воды всего нескольких метров, он остановился. Потоптался на месте и вдруг замер, словно каменное изваяние, вглядываясь в темную поверхность океана, подернутую крупной рябью волн.

– Похоже, топиться не входит в его планы, – подтвердил догадку Пао Цекомп. – Что, в таком случае, ему тут понадобилось посреди ночи?

Словно в ответ на его вопрос, Ален внезапно сбросил с себя оцепенение и ожил. Опустил голову, посмотрел под ноги, снова бросил взгляд на пустынный океан, поднял раскинутые в стороны руки, задрал голову к темному небу и… запел. Пао даже вздрогнул от неожиданности. Слов он не разобрать не мог, только мелодию. Звук, поначалу очень слабый, с каждым мгновением ширился, нарастал, становился все громче и громче. Он странно вибрировал, и Пао почувствовал, как все его тело начинает сотрясать неудержимая дрожь. Сама земля и та вздрагивала.

Перед глазами все запрыгало, даже звезды в небе, проглядывающие сквозь прорехи в облаках. Несколько камней упали со скалы, под которой стоял Пао, и, точно живые, медленно поползли к океану вместе с другими, валявшимися на берегу. Даже некоторые довольно крупные валуны не удержались на месте.

– Эт-т-о то же с-с-самое, что было вч-ч-чера, – зубы Пао выбивали дробь, которая мешала говорить.

– Что, черт возьми, происходит? – сердито спросил Цекомп. – С какой стати ему вздумалось устраивать тут ночной концерт? И почему ты так странно говоришь?

Пао не отвечал. Теперь у него дрожала, казалось, каждая жилочка в теле. Но это был не единственный эффект, который оказывало на него пение Алена. Начиная с ног, снизу вверх начало распространяться ощущение тепла, очень приятное, очень. Ему вообще вдруг стало легко, весело, хорошо. Так хорошо, как, может быть, не было еще никогда в жизни. Славный парень Ален стоял на берегу и пел… Ах, как чудесно он пел! И, конечно, он вовсе не собирался топиться. Что за глупость? Он пришел сюда только ради того, чтобы своим пением порадовать людей.

И не только людей. Первыми на берег выбежали огромные здешние крысы, постояли, недоуменно озираясь и поводя носами, а потом принялись большими кругами носиться вокруг Алена, время от времени с визгом высоко подпрыгивая и кувыркаясь, словно заправские акробаты.

– Что это с ними? – спросил Цекомп, но Пао снова промолчал, хотя прекрасно знал ответ на этот вопрос.

Крысы веселились, точно дети, вот что происходило с ними. Сейчас они вовсе не казались Пао такими противными, как раньше. Напротив – очень милые создания, жизнерадостные и, несомненно, способные глубоко чувствовать прекрасное.

Вскоре вслед за крысами появились люди. Они выходили на берег один за другим и устремлялись по нему в сторону океана. Каждый шел сам по себе, не обращая ни малейшего внимания на остальных. В основном, женщины, но были среди них несколько ребятишек и пара мужчин. Их появление ничуть не удивило Пао. Ясное дело, такое прекрасное пение никого не могло оставить равнодушным. А какие у них у всех были лица! Такие просветленные, такие счастливые. Несомненно, они тоже чувствовали, какая изумительная, всепокоряющая, поистине божественная сила подняла их с постелей, заставила прийти сюда…

– Пао, я тебя пятый раз спрашиваю – что происходит? – ворвался в его уши голос Цекомпа. – Почему ты молчишь? С тобой все в порядке? Как ты думаешь, что здесь делают эти люди?

Да, они чувствовали, они все, все понимали, а Цекомп почему-то нет. Хотя, казалось бы, что тут сложного? Прекрасный человек пел для них прекрасную песнь, совершенно бескорыстно, от чистой души дарил радость и надежду. Пао стало ужасно жаль беднягу Цекомпа, по-видимому, неспособного приобщиться ко всеобщему ликованию. Но что он мог поделать? Пао был даже не в состоянии хотя бы попытаться передать словами то, что он сейчас испытывал. Просто слов таких не было.

Да и стоило ли? Ведь что такое Цекомп, если разобраться? Просто груда железа и множество проводов, по которым бежит электрический ток. Машина и больше ничего. Но до чего же настырный, до чего неотвязный. В наушнике продолжал что-то взволнованно бубнить знакомый голос, это отвлекало, мешало слушать дивное пение. Пао вытащил наушник и бросил его на песок. Шлем он стянул с головы еще раньше, когда понял, что никакая защита ему не требуется. От кого защищаться? От друга? От брата?