Книга Война 2033. Пепел обетованный - Сергей Чекмаев

Слава куполу, нам поверили. Вряд ли я смог бы долго спорить — то и дело тянуло провалиться в спасительную темноту. Но имя директора произвело впечатление, в нас перестали тыкать стволами, помогли добраться до гостевого бокса, а когда через несколько часов мы более-менее пришли в себя,　— даже накормили.

Пока Кира уминала армейский сухпай (все же повкуснее пустынного рациона) и кормила Тикки, я нашел старшего лаборанта Смити, которого смутно помнил еще с невских времен. Собственно, именно он, как только переехал в Новую Москву, и сосватал нам с Силь чудесную халтурку для лаборатории. Раньше он пахал на федеральное правительство, но когда понял, что, сколько бы он ни изобретал, деньги, награды и слава достанутся большим шишкам, плюнул и стал втихую приторговывать государственными секретами на черном рынке. Я его понимал: многочисленное семейство Смити хотело есть не раз в неделю, а каждый день, но копы и Трибунал решили бы по-другому. О конспирации он имел самое смутное представление, особо не осторожничал и в конце концов точно загремел бы на зону. Но первым талантливого инженера выловил предприимчивый Алистер Макнот, намекнул на перспективы, дал денег и пристроил к себе.

Смити встретил меня без церемоний:

— Энжи, ты раздолбай, твою мать!

— ???　— Я даже не нашелся что ответить. Чуть ли не впервые в жизни.

— Какого хрена ты притащил на хвосте ублюдочную Бету?!

— Деваться некуда было. Они шли прямо за нами, едва не по пятам. Тебе разве не сказали?

— Сказали, и что с того? Стичий рот! Только диверсантов нам тут и не хватало!

Я почувствовал себя неуютно. Если солдаты Орднунга осадили лабораторию… Впрочем, нет. Боя не было, я бы услышал.

— Они что, до сих пор здесь?

— Нет, конечно. Потоптались под стенами пять минут, схватили пару залпов и тут же убрались.

— Что ты тогда волнуешься?

— Как что?!　— вскипел Смити.　— А если по их стопам штурмовая пехота припрется? И начнет выяснять, что здесь творится, а? Это ведь тебе не диверсанты, их лазерами не встретишь. Себе дороже. Пока Макнота нет, я за главного. И что я ему скажу, когда все вместе на зоне пропишемся?

Чувствуется, тема каторги для него — до сих пор поперек горла.

Я усмехнулся.

— Не бойся, федералы не придут. Мальчики из Беты где-то у столицы уже схлопотали по ушам, да еще наткнулись на торговый караван. Потрепали их крупно… Так что других гостей не жди, диверсанты отступали после неудачного рейда. Никто их не гнал.

Он бушевал еще несколько минут, но постепенно остыл. Просить убежища от Беты я имел полное право, пусть нигде в законах это и не прописано. И сам Смити прослыл бы последним гадом, если б нас не впустил. Люди в конце концов до всего дознаются, дай только время, и не факт, что Макнот (а особенно те, кто за ним стоит) обрадовался бы такой «популярности».

— Ладно,　— проворчал он наконец,　— хрен с тобой, золотая крыса! Ты нам помогал, мы тебе помогли. Будем считать, что в расчете. Но если подкинем шабашку — бросаешь все и пашешь на нас, о’кей?

Я пожал плечами.

— Да мы вроде и раньше не отказывались. Через два-три дня я весь твой. Сейчас в Новую Москву иду.

— Какого рожна ты забыл в этом гадюшнике?

— Работа, сам понимаешь.

Конечно, я не сказал какая. Чем меньше людей знают тайну, тем больше шансов, что завтра она не станет всеобщим достоянием.

— Неспокойно там.

— А когда в столице было спокойно? Или что-то особенное случилось? То-то я смотрю, ты весь издергался.

— Резня там. У границ купола болтается немерено боевых отрядов. Сильные кланы, Энжи. Не знаю, что они там забыли. Друг друга режут почем зря, из города не выйдешь. И постоянно новые прибывают. Ждут они чего-то. Хуже всего у восточных окраин: сам знаешь, там и раньше было не скучно — много шахт, много порталов, много мародеров — а теперь и вовсе беда. Двенадцать клиентов пропали, шли к нам и… не дошли. Ники черные, КПК в Сети не регистрируются. Двух грузов опрокинули. Походя, не грабили даже. Видимо, приняли за кого-то другого. Так что понимаешь теперь, почему я на тебя набросился. Мак уехал к крупному заказчику, а я остался на хозяйстве.

Новости меня не обрадовали. То есть совсем. В отличие от Смити, я точно знал, кого ждут боевики топ-кланов. М-да…Что же такого кроется в скромной девчонке-пси, если за ней охотится весь мир?

Интересно, узнаю ли я когда-нибудь, во что ввязался? Или так и сдохну, сжигаемый любопытством?

— Понимаю.

— Пушки на боевом взводе, лаборатория чуть ли не в осаде, работа стоит. И вдруг — диверсанты! Мне только их не хватало для полного счастья.

Больше всего на свете Смити любил жаловаться на жизнь. Поэтому в благодарность за важные новости пришлось выслушать его до конца. О бедах и болячках многочисленных отпрысков, о новой налоговой политике столичной мэрии, что душит честных работяг, о корыстном Маке, который хоть и платит хорошо, но заставляет заниматься только проверенными перками, теми, что приносит хороший доход. И не дает никакого простора для творчества.

«Ну, парень, зато твоя семья сыта и довольна. А ты как хотел? Иммунку съесть и не отравиться?»

Да, имплантация перк-чипов куда прозаичнее, чем конструирование фантастических устройств, половина из которых не заработает никогда. Никакого ноу-хау, технология давно известна и отработана: биоимплантат вшивается под кожу, работает от аккумуляторов, время действия которых ограничено. По истечении заряда перк выходит из строя и усваивается организмом, как обычная органика. Дальше — копим монеты на новый.

Более совершенные имплантаты пашут на нервной энергии. Правда, для слабых нервных импульсов заряд даже для разового использования слишком мощный и накапливается долго, часами, а то и сутками. Срабатывает и на долгое время снова уходит в спящий режим.

Говорят, саму технологию впервые опробовали в Атланте: перк с бейзика расшифровывается как «личное знание». Но, как обычно, ноу-хау недолго оставалось в секрете. Выкрали документацию, поймали и препарировали — в буквальном смысле — десяток бойцов… и поехало. Сейчас, во-первых, имплантат можно воткнуть в любом медицинском центре или в таких вот лабораториях, как официальных, государственных, так и подпольных.

Во-вторых, кстати, куда дешевле.

Смити плакался почти час. Я даже развеселился: такой рукастый мастер — и вдруг профессиональный нытик. Как говорят завсегдатаи пабов — эмо. Обычно так называют обиженных жизнью, что приходят в кабак изливать свое горе первому встречному.

Я бы, наверное, давным-давно послал его в известном направлении, но очень мучил меня один вопрос. Давно мучил. И я готов был терпеть подробное перечисление всех бед и неудач Смити, лишь бы услышать ответ. А он не унимался: