Книга Сколько у тебя? 20 моих единственных!.. - Карин Боснак

Мама, как всегда, обняла меня очень крепко, стиснула так, что с трудом удалось дышать. Я пыталась отодвинуться, но не могла, так что следующую минуту хватала ртом воздух, а она молча покачивала меня взад-вперед. Когда она наконец (слава Богу) выпустила меня, то прошептала прямо в ухо: «Ты должна пройти через это, чтобы исцелиться, Делайла!» Понятия не имею, что она имела в виду, но, судя по тому, что Пэтси одобрительно вскинула большой палец, это, видимо, какое-то мудрое изречение наркологов.

Обернувшись поприветствовать Дейзи, мама буквально отпрыгнула при виде Евы в ее руках.

— О Господи! — Она явно была напугана. — Кто это?

— У Делайлы есть собака! — радостно сообщила Дейзи. Затем повертела Еву: — Мама, поздоровайся с Евой, а ты, Ева, поздоровайся с бабулей.

— Бабулей? — Выражение маминого лица мгновенно изменилось. — Я бы предпочла, чтоб она звала меня Лола.

— Лола? — поразилась Дейзи.

— Да, это «бабушка» на тагалог, языке, на котором говорят на Филиппинах.

Мы с Дейзи недоуменно переглянулись.

— Э-э… здорово, мам, — пробормотала Дейзи. — Но мы же не филиппинцы.

— Но мы же пока и не «бабушка», — обиженно фыркнула мама. — Так что следи за своим языком!

Но как только в зале появился Сол, свадебный распорядитель, ее лицо вновь озарила улыбка.

— Сол! — бросилась она к нему. — Как я рада вас видеть!

— О, я тоже, мисс Китти! — Он взял ее за руки, и, пока они обменивались воздушными поцелуями, Дейзи пихнула меня локтем.

— Лола? — одними губами переспросила она.

Я лишь пожала плечами.

Поприветствовав остальных с таким же пафосом, Сол заметил Еву и замер.

— О нет… — жалобно обратился он к Дейзи, которая все еще держала собачку на руках. — Мы не можем допустить собаку в кухню, где проходит дегустация. Это нарушение санитарных норм.

Нарушение санитарных норм? У-упс! Об этом я не подумала.

Сол предложил оставить Еву в его кабинете, но это была плохая идея (в ее прошлом есть истории о сгрызенных углах столов), и я собралась отвезти ее домой, раз уж нам все равно приходится ждать матушку Эдварда.

— Нет-нет, что за ерунда, — возразила мама и решительно вытащила телефон: — Позвони Мишель, узнай, не сможет ли она ее забрать.

— Я бы рада, но Мишель работает, — объяснила я. — Она никак не сможет прийти — слишком занята.

— А Ко-олин? — предложила мама.

— У меня нет его номера, — соврала я.

— А где работает Мишель? — встряла в разговор Дейзи. Я рассказала ей про «Винтаж Вог» и тут краем глаза заметила, как мама прижала к уху телефон. Я не придала этому особого значения, пока не услышала радостное «Колин? Это ты?».

— Мама! — Резко обернувшись, я попыталась выхватить у нее телефон. — Дай сюда!

Мама небрежно отмахнулась, прижимая пальчиком свободное ухо, чтобы заглушить мои вопли, и отошла в сторонку. У меня мгновенно свело живот. Не хочу встречаться с Колином. Проклятие!

Пока я дожидалась ее возвращения, вознося мольбы, чтоб Колин не смог приехать, появилась Рут, матушка Эдварда.

В момент помолвки она делала подтяжку лица, поэтому ни я, ни мама еще не видели ее. Не успела я представиться, как вернулась мама.

— Ко-олин уже едет, — с улыбкой сообщила она. Черт! Потом повернулась к Рут. Выразив восхищение ее гладкой смуглой кожей, мама попыталась пошутить: — Мне казалось, Эдвард говорил, что придет его мать… а не сестра!

Мамочка улыбалась, Рут хохотала, обе вели себя как закадычные подружки.

— Поскольку нам придется подождать Ко-олина, — обратился ко всем собравшимся Сол, — предлагаю ознакомиться с нашим отелем и осмотреть «Звездную крышу».

— О, матзох тов[60]за это! — довольно воскликнула мама. Хотя она и перепутала слова, Дейзи, Эдвард и Рут с улыбкой переглянулись, обрадованные самой попыткой. Все устремились за Солом, а мама чуть отстала. Убедившись, что никто не может нас услышать, она обратилась ко мне: — Делайла, гляди! — Она поспешно расстегнула три верхние пуговки блузки и показала украшение на шее: — Как думаешь, не великовато?

Глаза мои расширились — я никогда в жизни не видела такого большого золотого распятия, усыпанного бриллиантами.

— Да нет, если ты сумеешь постоять за себя, — пошутила я.

— Будь серьезнее! — шлепнула меня по руке мама.

— Красиво, мам. Очень красиво.

Следующие полчаса, проходя мимо шелковых занавесей и аллегорических стенных росписей, я думала только о предстоящем свидании с Колином. Он не представляет, что я по-прежнему смущена, что он в курсе моих дел. А еще я боялась, что история с Кайлом и электронной почтой может повториться, уже с Колином и телефоном, за исключением, разумеется, романтической части. Пока я ехала из «Лили Понд» в Лос-Анджелес, он звонил каждые несколько часов, убедиться, что со мной все в порядке. Та же история повторилась и по пути в Нью-Йорк. Последние две недели мы много говорили по телефону и, боюсь, при личной встрече будем чувствовать себя неловко. Мы вроде хорошо знакомы, но вместе с тем почти не знаем друг друга. Я считаю его своим другом, но на самом деле все не так.

К счастью, наблюдение за тем, как мама пытается произвести впечатление на Рут, помогало отвлечься. Каждый раз, как мне становилось не по себе, она выдавала очередное заявление, и невозможно было удержаться от смеха. К примеру, когда Сол сообщил, что мозаичный пол в вестибюле выложен из ста сорока восьми тысяч кусочков, она воскликнула: «Сой Вэй!» Нашего дедушку она описывала как мужчину, исполненного «шитспах»[61]. Единственное слово она употребила правильно — после того как я в шутку спросила, почему она не говорит на «тагалог», — когда тихонько попросила меня не быть такой «шмук»[62].

«Звездная крыша» находится на восемнадцатом этаже отдельного корпуса, где располагаются только самые роскошные номера и апартаменты — «Башни Уолдорф». Мы вошли в изысканно украшенный бальный зал и хором ахнули — дух захватывало. Кремовые шторы дамасского шелка каскадом струились по стенам, прикрывая огромные окна, выходившие на Парк-авеню. Хрустальные люстры подсвечивали позолоченный потолок, прежде открывавшийся навстречу звездам.

— Мы его больше не открываем, — пояснил Сол, когда все смотрели вверх. — Но вы об этом даже не догадаетесь.

Он щелкнул выключателем, и на потолке замерцали тысячи крошечных огоньков — как настоящие звезды. Взглянув на Дейзи и Эдварда, на то, как они любуются рукотворным лунным светом, я приуныла. Они такие счастливые. У них все так идеально.