Книга Король Терний - Марк Лоуренс

В Логове повара готовили глазированную медом оленину и подавали ее с запеченным сони, сбрызнутым розмариновым маслом, чтобы пробудить мой аппетит. После многих дней в седле мой аппетит может пробудить любая еда, и горячая, и холодная, и предпочтительно — но необязательно — если это животное. Оно на момент поедания не должно двигаться и до попадания в котел обязано было иметь в наличии позвоночник.

В первый вечер вокруг походного костра мы сидели поредевшей компанией — не было самого маленького и самого большого. Я смотрел в огонь и ощущал покалывание в челюсти, несмотря на чудодейственную мазь.

— Я скучаю по мальчишке, — удивил меня Грумлоу.

— Ну да. — Сим сплюнул.

Красный Кент, полировавший свой топор, поднял голову.

— Он не подвел, Йорг?

— Он спас нас обоих, меня и Горгота, — ответил я. — И он прикончил Ферракайнда, в результате чего и сам погиб.

— Герой, — сказал Роу. — Безбожный был выродок этот мальчишка, но в нем горел огонь, его сам Господь создал.

— Макин, — окликнул я.

Он посмотрел на меня, в его глазах отражался огонь.

— Поскольку Коддин дома… — я замолчал на полуслове, поняв, что впервые назвал Логово домом. — Поскольку Коддин дома, а нубанца с нами нет…

— Да? — Макин ждал продолжения моей мысли.

— Я говорю, если я буду… скажем, немного жестоким, скажи мне об этом. Договорились?

Макин прикусил свои пухлые губы, а затем шумно сквозь зубы втянул воздух.

— Попытаюсь, — ответил он. Он пытался все эти годы, я знал это, но сейчас я дал ему обещание.

Целую неделю мы огибали деревни и объезжали города, выбирали путь по нечетко прочерченным границам королевств, по которым мы проезжали по пути на север. Мы прибыли в населенный пункт Рай, слишком крупный, чтобы быть деревней, слишком новый и слишком беспорядочно застроенный, чтобы именоваться городом. Направляясь на север, мы закупали здесь провиант, и сейчас намеревались наполнить наши пустые седельные сумки. Платить за провиант все еще казалось мне странным, но это хорошая привычка, ее следует освоить, когда у тебя достаточно монет, которые можно потратить. А может быть, стоит воровать при каждом удобном случае, силой отнимать, радуясь своей дурной выходке, а иначе как же не потерять навык? Но рекомендуется платить, особенно если ты король и у тебя в карманах звенят золотые монеты.

Главная площадь в Рае вовсе и не площадь, да и главная с большой натяжкой, поскольку есть здесь и другие площади, и открытые пространства размерами больше ее. Пока Райк грузил последний мешок овса на своего тяжеловоза, а Макин пытался привязать к седлу четырех потрошеных зайцев, вокруг нас успела образоваться толпа. Я, почувствовав слабость, привалился к Брейту. Лето решило оповестить о своем приближении, и солнце остервенело жарило в белесом небе. Мое лицо безжалостно горело, и у меня начинался жар.

— Принц Терний! — глядя на меня, воскликнул какой-то старик достаточно громко, и головы повернулись мою сторону.

— Уже король, — пробормотал я. — И если есть на карте Тернии, то я их, должно быть, проехал мимо.

Он стоял на расстоянии ярда от меня и изо всех сил вытягивал голову, чтобы получше рассмотреть. Худой и высохший, как чернослив, с белыми волосами, пушком торчавшими по обеим сторонам лысой головы. Глаза молочно-бледные, но не как у больных катарактой, а цвета жемчужины с радужным отливом.

— Принц Терний! — На этот раз еще громче крикнул старик. Люди стали плотнее обступать меня.

— Прочь! — сказал я тем тихим голосом, который вынуждает повиноваться.

— Золотые Ворота откроются для принца Стрелы. — В воздухе вокруг нас послышался электрический треск, и белый пушок у него на голове встал дыбом. — Ты можешь только…

Молниеносно выхватить меч — искусство. Основное условие — ремешок ножен должен быть расстегнут, у меня он всегда расстегнут. Ты вытаскиваешь клинок на несколько футов, просто свободно подцепляя рукой за перекрестье, и буквально выбрасываешь его вверх.

Не теряя времени, быстро развернувшись, ты хватаешь рукоятку в высшей точке взлета меча, и когда он падает, это падение превращаешь в неожиданный выпад в того, кого считаешь своим противником.

Я оглянулся через плечо. Молочно-бледные глаза старика все еще смотрели на мир, но он перестал вещать и пророчить. Отступая, я вытащил меч из его груди. Он посмотрел на алое пятно удивленно и растерянно, но не упал.

Я ждал, прошло мгновение, другое. Толпа хранила молчание, а старик стоял, глядя, как из раны, пульсируя, течет кровь.

— Эй, — окликнул я.

Старик поднял голову. Мне это было кстати. Одним ударом я отсек ее. Я не люблю хвастаться, но отсечь голову одним ударом не так-то просто. Я видел опытных палачей, которые во время казни топором отсекали голову только с третьего раза, пока жертва стояла на коленях, положив голову на плаху.

Провидцу достало выдержки рухнуть лишь после того, как голова упала к его ногам. Молочно-бледные глаза старика продолжали смотреть на меня. В этом нет ничего сверхъестественного, отсеченные головы способны смотреть еще с минуту, если им не мешать. Но, говорят, это плохое предзнаменование, если ты — последнее, что эти глаза видят перед тем, как навсегда закрыться.

Я поднял голову за белый пушок на уровень своих глаз.

— В самом деле? Ты можешь сказать, кто я есть и кем буду в ближайшие годы, но не знаешь, что станет с тобой в следующее мгновение? — Я говорил громко, чтобы толпа слышала. — Это плутовство живет веками только благодаря твоей убогости и убогости тебе подобных.

И затем тихо, чтобы слышали только прорицатель и тот, кто смотрел на меня через его глаза, — все, кто предвидел этот момент задолго до моего рождения:

— Я сам построю свое будущее. То, что ты мертв, не делает тебя правым. Все когда-нибудь умирают.

Губы улыбнулись. Губы искривились.

— Мертвый Король, — беззвучно произнесли губы, и руку, которой я держал его за волосы, неприятно защекотало, будто у меня в ладони паук расправлял лапки.

Я бросил голову на землю и пнул ее в толпу. По правде говоря, пинать голову — плохое дело. Я понял это несколько лет назад — урок, стоивший мне двух сломанных пальцев. Хочешь пнуть голову, сделай это не носком, а боковой частью стопы. Она сама покатится без особых усилий с твоей стороны. Секрет отсеченных голов заключается в том, что владелец больше не заинтересован минимизировать удар, да и возможности сделать это уже не имеет. Когда ты время от времени отпинываешь чьи-то головы, они откатываются в сторону с твоего пути и не мешают. Отсеченная голова — ненужный балласт, даже если ее глаза смотрят на тебя.

Это единственный урок, который я извлек, пиная отсеченные головы. Признаться, большинство людей мало что могут добавить на эту тему, кроме древних майя, которые знали гораздо больше меня. Отсеченными головами они играли в совершенно иную игру.