Книга Замужество и как с ним бороться - Оливия Лихтенштейн

— Ну, ничего, ничего, — успокоил он меня, погладив по голове и утерев мне слезы. — Пусть все будет как сейчас. Ты только пообещай, что подумаешь над моими словами.

Мне стало страшно. Казалось, будто я заплыла глубоко в незнакомое море, оставив далеко позади надежный островок обычной жизни. Я почти видела, как Грег, Лео и Китти машут мне издалека на прощание, и слышала, как они плачут, все тише и тише. Они становились все меньше и меньше, пока не превратились в крошечную точку на горизонте. Я хотела вернуться к ним, но течение было таким сильным, что, как бы я ни старалась, ничего не смогла поделать. От этих мыслей мне сделалось физически больно. Я хотела заполучить все, не больше, но и не меньше — и мужа, и любовника. Неужели я действительно такая жадная? В конце концов, глупо было бы думать, что существует идеальный мужчина, полностью отвечающий твоим требованиям. Вот во Франции романы на стороне вполне легитимны, cinq à sept[25](синкасет, как произнесла бы это Эди) можно спокойно видеться со своим любовником. Но не в моих силах перевезти семью в Париж и стать француженкой, да и, честно говоря, когда я вернулась домой, часы показывали уже гораздо больше семи.

— Сердце, душа и тело, — произнес Иван, когда я выходила из машины. — Вторая половинка должна подходить тебе по всем параметрам. И ты, Хло, для меня идеал.

Я была польщена, но все равно никак не могла отделаться от мысли, что он, как типичный мужчина, все стремится разложить по полочкам. Мужчины постоянно составляют какие-то списки, оценивают женщин по десятибалльной системе, всегда хотят знать, какие у тебя пять любимых книг или фильмов. А что, если с годами я перестану подходить Ивану по какому-нибудь из этих параметров? Что, если напротив пункта «тело», например, появится грязное пятно, которое потом и вовсе превратится в красный жирный крест?

— А Бекки раньше не была для тебя идеалом?

— Только не по пункту «сердце», — ответил Иван. Он взглянул на меня и провел пальцем мне по губам — этот нежный и многообещающий жест, залог нашей следующей встречи. — Увидимся завтра вечером, — добавил он. — На концерте твоего папы.

The Times снабдила Ивана билетами, чтобы он зарисовал публику на гала-концерте. От предвкушения, что завтра две мои жизни встретятся, я ощутила незнакомое доселе смешанное чувство страха и восторга.

Я быстро направилась домой, рыская по пути в кармане в поисках телефона. Мне хотелось написать Ивану несколько ласковых слов, чтобы ожидание нашей встречи было не таким мучительным. Но телефона в карманах не было. Я закрыла глаза и с ужасающей ясностью увидела, где его оставила: он лежал на кухонном столе, полный провокационных эсэмэсок от Ивана, словно бомба с часовым механизмом, которая сработает, если кому-нибудь придет в голову его открыть. Я ускорила шаг и с каждым пройденным метром все сильнее паниковала. Так, Грег спал: он сбежал от матери, отправившись в постель. Эди не умеет читать сообщения на телефоне, значит, все хорошо. «Все нормально, никто не прочел эти эсэмэски, все нормально», — повторяла я про себя успокаивающую мантру. Оставшиеся до дома пять метров я преодолела бегом.

— Это ты, Хло? — раздался с кухни голос Грега, показавшийся мне грохотом сирены.

Я медленно сняла пальто и посмотрела на себя в зеркало. Видно ли по мне, что я только что занималась сексом? Мне казалось, что вина сочится из каждой поры кожи: глаза сияют, волосы стоят торчком, как всегда у меня после активного радостного секса. Я причесалась, поправила одежду, глубоко вздохнула и отправилась на кухню.

«Боже, умоляю, сделай так, чтобы он ничего не видел, и я больше никогда не буду ему изменять», — соврала я Богу, в которого никогда не верила.

Грег сидел за кухонным столом вместе с Сэмми. Телефон лежал ровно между ними, издевательски и радиоактивно помигивая. «Ну, ты совсем, — словно говорил он мне. — Всегда носи телефон с собой. Неужели это так сложно запомнить?»

Во взгляде Грега читался немой вопрос. Или, может, это мне так показалось?

— Где пропадала? — спросил он.

Был ли какой-то подтекст в его вопросе или мне послышалось?

— Пришлось срочно увидеться с пациентом, — ответила я. — Ей скоро выходить замуж, и у нее случилась истерика, — слишком быстро и многословно ответила я. Я еле удержалась, чтобы не прижать палец к губам, заставляя себя заткнуться.

— Ты обычно не ходишь по вызовам, — заметил Грег.

Он что-то подозревает? Все-таки прочел мои эсэмэски?

— Ну, у меня был выбор: либо идти к ней, либо сидеть тут и выслушивать твою мамашу, — парировала я, и на это он ничего возразить не смог.

Сэмми поднялся и отправился в свою палатку в саду. По его лицу я поняла, что он прекрасно знает, где и как я провела вечер. Естественно, он подумал, что если он останется, то как бы заключит со мной негласное соглашение, а этого ему совсем не хотелось.

— Ах да, ты ведь забыла телефон, — сказал Грег, протягивая мне мобильник.

— Спасибо, — беззаботно ответила я, изо всех сил стараясь дышать спокойно. — Я иду спать, ты как?

— Приду через минуту.

Было бы подозрительно, если бы я вдруг отправилась принимать душ в нашей ванной, а путь к ванной в подвале мне преградила спящая в соседней комнате Эди. Так что масштабы помывки пришлось ограничить маленьким полотенцем для лица, которым я себя протерла. Китти, когда была маленькой, иногда отказывалась залезать в ванну и настаивала на «полотенечном мытье». Эта детская фраза показалась мне сейчас совершенно неуместной. Я чувствовала себя шлюхой, дешевой проституткой, прыгающей из машины одного клиента в постель второго. Хотя, успокаивала я себя, что мне грозит: Грег не станет заниматься со мной сексом.

Грег погладил пяткой мою ногу; он повернулся и обнял меня. Именно в эту ночь он созрел для секса, и это после года воздержания! Хотела бы я заявить, что мне было неприятно и трудно заниматься любовью с мужем сразу после свидания с любовником. Но не тут-то было. Секс с мужем казался мне абсолютно нормальным. Может, Грег таким образом метил свою территорию? Метил меня своим запахом, чтобы ни один чужак не посмел меня увести? Не важно, почему он это делал, но мне в его объятиях было хорошо. И почему я не могу жить с ним припеваючи, зачем мне понадобился кто-то еще? «Если воспринимать жизнь как подарок судьбы, глупо требовать чего-то еще».

— Ты счастлива, Хло? — спросил Грег, когда мы нежились в объятиях друг друга после секса.

Я хотела было спросить его, почему мы так долго не занимались любовью, но побоялась, как бы разговор не завел нас куда-нибудь не туда. Интересно, он знал, где я была? Знал, что в Испанию я ездила не одна?

— Немного, — ответила я. — Хорошо бы у нас все стало как тогда, в самом начале. Когда мы удивляли друг друга… А ты? — в свою очередь спросила я. — Ты счастлив?

— Я в порядке. Такая уж жизнь. Такого не бывает, чтобы каждую секунду дыхание перехватывало от счастья.