Книга Прошлое не отпустит - Харлан Кобен

— Голдберг, — отрывисто бросил он.

— Она все еще в участке, заместитель начальника полиции Голдберг?

Ее модуляции напомнили Голдбергу звучный голос школьного приятеля, дирижировавшего болельщиками на футбольном матче.

— Да.

Его молодая собеседница вздохнула:

— Я больше не могу ждать.

И тут Голдберг сказал нечто такое, чего сам от себя не ожидал:

— А ждать и не нужно.

— Простите?

— Я собираю на нее досье и, как только закончу, передам куда надо. А вам обоим… э-э… не о чем с ней говорить. Можете оставить ее в покое.

Молчание.

— Эй, вы слушаете? — не выдержал Голдберг.

— Здесь, здесь, не волнуйтесь, — пропела девушка.

И где, черт возьми, Флинн отыскал эту парочку? Голдберг решил чуть поднажать:

— К тому же тут изрядный шум поднялся.

— Шум?

— Она под наблюдением. Копы ее прикрывают. Вам с ней больше чем на минуту-другую наедине не остаться. Так что лучше всего предоставить это дело мне.

Снова молчание.

Голдберг откашлялся и попробовал перевести разговор на другое:

— Кровь, следы которой обнаружили на развалинах, принадлежит, да будет вам известно, Карлтону Флинну. Так что, может, с какой-нибудь другой стороны подойти к этому делу? А я бы помог.

— Заместитель начальника полиции Голдберг!

— Да?

— Когда Меган Пирс покинет участок?

— Понятия не имею, но ведь я же сказал…

— Она видела кое-что, заместитель начальника полиции Голдберг.

Перед глазами Голдберга возникло неподвижное тело Гарри Саттона — брюки у бедняги опущены ниже щиколоток, следы ожогов, надрезы — поработали с ним что надо. На лбу у Голдберга выступили капли пота. Нет, на такое он не подписывался. Слить информацию не находившему себе места отцу — это одно. Но чтобы так?

— Ничего она не видела.

И снова:

— Извините…

— Я только что разговаривал с ней. — Голдберг почувствовал, что слишком частит. — Она сказала, что видела у здания какого-то черного, вот и все.

Молчание.

— Эй?

— Что ж, заместитель начальника полиции Голдберг, если вы так утверждаете…

— Это как следует понимать?

Но связь уже оборвалась.

Глава 28

Направляясь в кабинет Голдберга, Брум быстро прикинул все «за» и «против» и пришел к выводу, что выбора у него нет. Его шеф заканчивал разговор по телефону и знаком предложил ему сесть.

Брум внимательно посмотрел на Голдберга. Тот никогда не был молодцом, излучавшим жизнерадостность и бодрость, но сейчас, сидя за своим заваленным бумагами столом, он выглядел так, будто его только что вытащили из стиральной машины. Напоминал нечто выплюнутое кошкой. Нечто бледное, дрожащее, тестообразное, возможно, нуждающееся в ангиопластике.

Брум осторожно опустился на стул. По дороге сюда он приготовился к разносу, но Голдберг, казалось, был совершенно обессилен. Он захлопнул крышку телефона, посмотрел на Брума, и в его глазах застыло выражение, вполне позволявшее выступать на сцене «Ла Крем».

— Ну, что там у тебя, выкладывай, — на удивление ласково попросил он.

Его тон смутил Брума. Он попытался было вспомнить — и не смог, — когда Голдберг говорил не в своей обычной хамской манере. Впрочем, это не имело значения. Брум решил сыграть в открытую и поделиться с Голдбергом своими подозрениями. Все равно он не мог двигаться дальше, не получив добро от непосред-ственного начальника. Пожалуй, теперь у них в руках достаточно доказательств, чтобы обратиться к федералам. Скорее всего это можно было сделать еще вчера, но Брум не желал торопить события. Ему не хотелось выглядеть дураком в случае ошибки и профукать дело.

Брум начал с убийства Росса Гантера, затем перечислил мужчин, исчезнувших накануне Марди-Гра — таких за последние семнадцать лет набралось четырнадцать, — и перешел к Карлтону Флинну. Под конец Брум высказал предположение, что произошедшее накануне убийство Гарри Саттона тоже как-то связано со всеми этими событиями, но как именно, он пока не представлял.

— Так или иначе, — подытожил Брум, — у нас есть свидетель, видевший и хорошо запомнивший двух людей, выходивших из здания, где находится контора Гарри Саттона, примерно в то время, как он умер. Постараемся как можно быстрее составить их словесные портреты.

— Под свидетелем ты имеешь в виду женщину, с которой я только что столкнулся внизу? — Голдберг с трудом вышел из прострации, в которой пребывал.

— Да.

— И ты скрываешь ее, потому что…

— Эта женщина — та самая Кэсси, о которой я вам уже говорил, — сказал Брум. — Она только вчера попала в поле нашего зрения.

— Бывшая приятельница Стюарта Грина?

— Я бы так не сказал. Это девушка, за которой он приударял, или как еще это назвать. Теперь у этой Кэсси новое имя — муж, дети, занятия, — и она не хочет, чтобы ее новой жизни что-нибудь угрожало. Я обещал помочь.

Голдберг не стал задавать вопросов. Он нашарил на столе скрепку и принялся сгибать и разгибать ее.

— Одного не понимаю, — наконец сказал он. — Каждый год в ночь на Марди-Гра кто-то исчезает, так?

— Так.

— Но трупов мы не обнаружили?

— Ни единого, — подтвердил Брум. — Если не считать Росса Гантера.

Голдберг в конце концов сломал скрепку и подцепил новую.

— А Гантера убили в парке восемнадцать лет назад накануне Марди-Гра. Далее, имеется еще этот малый, как там его?

— Рики Мэнион.

— Точно, Мэнион. Он сел за убийство. Но до сих пор твердит, что никого не убивал, хотя вроде поработали наши неплохо, до суда дело довели. На следующий год примерно в это же время исчез Стюарт Грин. Тогда мы этого не знали, но он очутился в том же самом дальнем углу парка, и он истекал кровью.

— Именно так.

— Но недавно кто-то видел его живым?

— Мы считаем, что так и было.

— Теперь мы переносимся на семнадцать лет вперед. — Голдберг покачал головой. — На Марди-Гра исчезает еще один человек, Карлтон Флинн, и, судя по результатам предварительного анализа, следы его крови обнаружены на том же месте?

— Да.

— Ну и почему я узнаю обо всем этом только сейчас? — Голдберг вскинул руку, не давая Бруму говорить. — Ладно, проехали, сейчас нет времени на объяснения. — Голдберг побарабанил пальцами по крышке стола. — Трое мужчин истекают кровью на одном и том же месте, — продолжал он. — Надо снова послать туда ребят из лаборатории. Пусть прочешут всю округу, до последнего дюйма, вдруг еще что найдется. Я имею в виду пятна крови. Если, хотя это кажется чистым бредом… но все же если других жертв Марди-Гра прирезали там же, может, сохранились хоть какие-то следы.