Книга Ударом на удар! Сталин в XXI веке - Анатолий Логинов

«Например, вертолет может находиться в воздухе не более шести часов, а дирижабль – несколько суток, при этом час его работы, по предварительным оценкам, стоит в три раза меньше, чем у винтокрылой машины. На километр полета дирижабль расходует в три-пять раз меньше топлива, чем транспортный самолет, и в десять-двадцать раз меньше, чем вертолет. Именно это и послужило причиной использования грузопассажирских дирижаблей на рейсах Москва – Гавана…»

– Майкл, свяжите меня с гендиректором, – приказал он и снова поднял бинокль, наблюдая за удаляющимся дирижаблем.

Через несколько лет. Харьков.

Отец и сын Непийвода

– Ну, поворотись-ка, сынку, дай на тебя посмотреть, – старший Непийвода довольно рассматривал стоящего напротив него сына. – Який ты гарный, настоящий городской хлопец. Давно я тебе гутарил, что учиться надо. Видишь, послушался батьку и теперь лучше председателя нашего выглядишь. Даже у него я столь справной одежи не видел. Ну, а теперь пошли, квартирой хвастать будешь.

– Зачем ходить, батя? Поехали, мне завод машину выделил.

Батя промолчал, а мать только всплеснула руками.

Машина, новенькая блестящая «Волга» с водителем, поразила родственников не меньше, чем костюм и городской говор младшего Непийвода.

Что же говорить о красивой двухкомнатной квартире в новом районе города! Район вытянулся в длину вдоль построенной линии трамвая, так, чтобы от любой остановки до любого дома можно было дойти не более чем за пятнадцать-двадцать минут. Пару двенадцатиэтажек на въезде в район сменили тесно стоящие пятиэтажные дома с «дворами-колодцами». Не далее пары-тройки сотен метров от каждого такого двора раскинулись мини-парки или бульвары, небольшие зеленые пятачки, чтобы было где отдохнуть глазу и погулять с ребенком. «Волга» подвезла пассажиров к самому дому. Пятиэтажное здание, сложенное из красного и белого кирпича, выглядело красиво, блестя на солнце стеклами больших окон и покоряя зрителей орнаментом стен.

В подъезде лежал ковер, покрывающий лестницу, а внизу, прямо у входа – подставка для калош, по причине летнего времени и хорошей погоды пустующая. Поднявшись на второй этаж, младший Непийвода торжественно вставил ключ в щель, пощелкал замком и распахнул дверь, приглашая входить в квартиру.

Большой, не менее десяти метров зал был ярко освещен солнечными лучами и полупуст. Вдоль стены стоял длинный шкаф с открытыми книжными полками, в центре, прямо под абажуром с лампочкой – небольшой круглый стол. На столе ровной стопкой лежали тетради. Несколько разномастных стульев дополняли обстановку.

– Бедновато живешь, – оценила обстановку мать.

– Мне хватает, – младшой сдаваться не собирался. – Когда женюсь, прикуплю мебель поновее, а пока и такая сойдет.

– А кушаешь где?

– Так у меня еще и спальня, и кухня есть. Вот на кухне и ем. Там у меня электрический ледник – холодильник и плита электрическая, – повел гостей за собой молодой инженер станкостроительного завода имени Коммунистического Интернационала.

Еще через два десятка лет. Луна. База «КЭЦ[31]»

Сергей Владимирович Акимов, космонавт-исследователь

В шлюзовой камере было тесновато. Громоздкие скафандры вместе с контрольной аппаратурой занимали ее большую часть, оставляя для людей совсем мало места. Впрочем, для натренированного человека места как раз хватало и для того, чтобы развернуться, и для того, чтобы спокойно одеться в «скафы». Остро пахло лунным грунтом. Запах, острый, чем-то напоминавший запах пороха, заставлял собраться и в то же время бодрил, напоминая о предстоящей разминке. В камере было холодно. Шлюз, прикрытый, в отличие от заглубленной в грунт станции, только дополнительной теплоизоляцией, остывал лунной ночью очень быстро.

Сергей развернул свой скафандр на подвеске, осмотрел, бросил взгляд на контроллеры, успокаивающе горящие зеленым. Отлично. Слегка подпрыгнув, он уцепился за перекладину на потолке и забросил ноги в люк на спине скафандра. Его напарник, старый опытный «лунатик» Владимир Попов проконтролировал показания датчиков и сам залез в скаф.

Тем временем Сергей, загерметизировавшись и подключив СЖО, развернулся лицом к Владимиру. Тот был уже готов и подмигнул из-за прозрачного забрала шлема. Загорелся желтый тревожный индикатор, сигнализируя об окончании откачки воздуха. Наружный люк пополз в сторону, открывая освещенную дежурным светом тропинку, слегка припорошенную серой пылью. Вроде и атмосферы реальной нет, а пыль все равно появляется на тропинке, словно надутая неведомо откуда взявшимся ветром. Сергей осторожно надавил на поручни, разводя их в стороны и освобождая скафандр из захватов. На Луне быстро привыкаешь к разнице между массой и весом. И хотя сейчас он, даже вместе со скафандром, был легче своего земного веса раза в два, масса, а следовательно, и инерция никуда не делись. Передвигаться из-за этого было не так чтобы приятно, скорее неудобно. Очень неудобно.

Они вышли из шлюза, и тотчас же оставшийся внутри Юрий включил прожекторы, ранее отключенные из экономии. Пейзаж в их освещении стал напоминать средневековую гравюру, с ее резким переходом от черного к белому, от света к тени. Только слабый поток света от Земли, висящей высоко над горизонтом, немного смягчал это черно-белое буйство. Они постояли, традиционно глядя на нежно-голубой шар Земли в обрамлении бездонной черноты космоса. Ради этой красоты стоило прилетать сюда. Хотя, конечно, не только ради этого. Словно вспомнив обо всем остальном, космонавты отвернулись от манящего зрелища и полускачками-полушагами двинулись по тропинке. Дойдя до стоящей в сторонке тележки, они запустили движок и, управляя ею с пульта, покатили ее перед собой. До площадки было недалеко, примерно сотня метров. По тропинке этой уже ходили, притом не один раз, поэтому дорога много времени не заняла. Проверив состояние посадочного модуля, небольшого пузатого бочонка с торчащими во все стороны антеннами, они подошли к агрегату «Ореан»-а. Громоздкая конструкция из баков, кубов, панелей, торчащих в стороны, смонтированная на тележке с решетчатыми колесами, предназначалась для выработки кислорода и водорода из реголита. А попутно – и прочих веществ, если удастся. Совместная советско-кубинско-французская разработка. Пока Сергей менял в аппаратуре расходники, заодно проверяя исправность блоков, Володя страховал его и присматривал за тележкой. Загрузив в тележку снятые дьюары с продукцией, они еще несколько мгновений постояли, рассматривая Землю, потом доложили о выполнении работ и тронулись обратно.

Впереди было еще двое суток долгой лунной ночи. Двое суток, заполненных экспериментами, для которых нужны были именно ночные условия с их запредельным холодом…

В тот же год. 22 июня. г. Харьков.

Е.О. Фридлендер и другие

На торжество собрались узким семейным кругом. Хотя повода хватило бы для куда более представительного празднования, не каждый день народному комиссару исполняется шестьдесят. Но юбиляр торжеств не любил. И потому буквально сбежал в Харьков, формально – с инспекцией, а на самом деле пройтись по Станкостроительному и хоть денек постоять у станка, раз уж так и не получилось поработать на заводе всерьез. Но вечером все же пришлось участвовать в застолье. Впрочем, оно не было в тягость. Посидели, немного выпили. Поговорили. Как всегда, обо всем и ни о чем.