Книга Крик души, или Никогда не бывшая твоей - Юлия Шилова

— Даже если такое и случится, ничего страшного.

Мне показалось, что я просто потеряю дар речи.

— Как это ничего страшного?! Неужели тебе эти егоденьги разум затмили?!

Галина окончательно вывела меня из себя.

— Не переживай. С моей головой полный порядок.

— Я бы этого не сказала. Как я могу согласитьсяустанавливать отцовство, если Яков не отец?!

— Ты не даешь мне досказать свою мысль. Во первых, всемизвестен тот факт, что вероятность установления отцовства — 99,75 процента.Значит есть какой-то процент неточности и в этот процент может запросто входитьтвой ребенок. Во вторых, если ты не хочешь рисковать с этим процентом, то естьдругой выход. Более удобный и надежный, который Яков схавает точно так же, каки твою беременность. Эта процедура делается, как в любом крупном медицинскомцентре, так и в частных клиниках. Срок — ровно три недели. Так вот, в этихлабораториях и клиниках тоже люди работают, и эти люди, между прочим, кушатьхотят. К тому же там преимущественно сидят женщины, а женщина всегда пойметженщину, потому что каждая может оказаться в подобной ситуации. Всегда можнонайти человека, которому нужно сунуть зеленую денежку и получить необходимыйрезультат. Проще говоря, эту экспертизу купить можно. Мир ведь не без добрыхлюдей, сама знаешь. Все решают деньги.

— Но ведь это подсудное дело.

— Дорогая моя, а как иначе… Сейчас деньги везде сплошьи рядом берут и ничего страшного.

У меня мертвецки побледнело лицо, задрожали губы.

— Галя, я в эти игры не играю, — с трудомвыговорила я.

— В какие игры? — Галина сделала вид, что непоняла меня.

— В которые играешь ты. Я пас.

— Да я в карты тоже играть не люблю. Я вообще неазартный человек и никогда им не была.

— Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

— Нет, — явно издевалась надо мной Галина.

— Я беременна не от Якова. У меня даже срок несовпадает. И я не буду делать пакости, о которых ты говоришь…

— Дорогая, да будет тебе известно, эти пакости, как тыих называешь, стоят очень больших денег. Понимаешь, очень больших! И этоединственный способ вылезти из нищеты, в которой тебе предстоит сидеть долгиегоды. Да и не только тебе, но и твоему ребенку, который потом тысячу разпожалеет о том, что ты произвела его на свет! И запомни. У тебя не четвертыймесяц беременности, а второй. Так половина баб делает. И нормально.Прокатывает. Родишь семимесячного, ничего страшного. На самом деле, ты родишьнормального девятимесячного ребенка.

— Но ведь по ребенку видно, сколько ему — семь илидевять?

— Видно. Но ты же с этим Яковом жить не будешь.Позвонишь ему, поздравишь с рождением ребенка. Скажешь ему, что ребенок родилсянедоношенным, потому что у тебя была слишком тяжелая беременность. Ты слишкоммного нервничала. Скажешь, что тебя уже выписали, а ребенок еще в больнице, чтоего выпишут позже. А потом ты покажешь Якову своего богатыря и будешь уверять,что он, как две капли воды, похож на своего отца.

— Но я не смогу…

— Сможешь. Можно подумать, у тебя есть какой-то выбор.

— Но это подло…

— Милая, тебе ли рассуждать о подлости! А рожатьребенка без отца и бросать его в нищету, по-твоему не подло?

— Но ведь я беременна не от Якова…

— А ты сама себе внуши, что от Якова, тогда будетполный порядок.

Я чувствовала себя глубоко несчастной, опустошенной. Ясидела у окна, смотрела, как Галина убирает со стола, и, положив руки на живот,которого, по ее выражению, еще не было видно, напряженно думала. Галина затеяладовольно рискованную игру. Если я когда-нибудь увижусь с Яковом, как я смогупосмотреть ему в глаза?

— Подумай, подумай, — вытирая стол, говорилаГалина. — Тебе полезно. Хорошенько подумай, как вытрясти из него деньги,да побольше. Ты должна помнить, что твой живот — твое самое главное оружие.Сейчас на карту поставлена твоя собственная жизнь и жизнь твоего еще нерожденного ребенка, которому ты должна обеспечить достойное будущее.

— Господи, если бы даже это был ребенок от Якова, я быи то побоялась ему об этом сказать! — в сердцах произнесла я.

— Если бы он был от Якова, тебе бы вообще не пришлосьломать голову по этому поводу. Ты бы просто поставила его перед фактом и все.Надо было думать, от кого беременеть. Да ладно, теперь уж что говорить, поздно.Теперь надо действовать.

— Галина все, что ты задумала, так рискованно…

— Не рискованнее, чем ехать в деревню и рожать ребенкабез мужа, когда у тебя за душой нет ни гроша. Только, ради Бога, будь взрослойдевочкой, не тешь себя иллюзиями и не надейся, что Яков на тебе женится. Еслимы возьмем его твоей беременностью, вернее, если тебе повезет, и он проявиткакие-то чувства, у тебя есть все шансы стать его любовницей.

— Любовницей?!

— Вот именно, любовницей! Если бы он полюбил ребенка исделал тебя своей любовницей, в твоей жизни наступил бы новый этап. Ты бы жилав центре, в прекрасно обставленной квартире. Яков покупал бы тебе одежду идрагоценности. Опекал тебя и твоего ребенка. Ну что ты так на меня смотришь?Тебя смущает слово любовница?!

— Я не знаю…

— Вот именно, ты не знаешь. Только законченные идиоткисчитают это слово постыдным.

— Так считают все женщины, у которых есть хоть какое-тодостоинство.

— Дорогая моя, насчет достоинства я лучше помолчу. Еслиженщина стала любовницей, это совсем не означает, что она стала падшей. Простолюбовница спит с тем мужчиной, которого она хочет, и его семейное положение неимеет для нее никакого значения. Ей хорошо с ним здесь и сейчас и совсем неважно, что будет потом… Тут нет ничего грязного и постыдного. Поверь, найдетсядостойный принц, который со временем обязательно предложит тебе руку и сердце.А сейчас надо довольствоваться малым. Надо довольствоваться любовнымиотношениями. Это, как на старте, подготовка перед большим прыжком.

Ближе к вечеру, когда мы собрались ложиться спать, в дверьраздался звонок. Мы с Галиной тревожно переглянулись.

— Галя, кто это? — едва выговорила я.

— Не знаю, — растерянно пожала она плечами.

— Ты кого-нибудь ждешь?

— Наверное, это не к нам.

— Точно, не к нам. Может, к деду Ивану кто-то изсобутыльников пришел.