Книга Холодная песня прилива - Элизабет Хейнс

Если за нами следили, этот краткий обмен репликами едва ли мог вызвать подозрение. Так я, во всяком случае, понадеялась.

Меня охватил страх. Я сидела одна с краю бара, делая вид, будто высматриваю клиентов, а на самом деле стараясь укрыться от всех. На другом конце клуба я разглядела в отдельном кабинете Стивена Пенроуза. Директор компании, владелец целой сети агентств недвижимости — я знала об этом, потому что несколько месяцев назад видела его интервью с фотографией в «Файненшл таймс». Здесь я называла его, разумеется, Стивом и ни в коем случае не дала бы понять, что знаю, кто он. Стив смотрел на меня и улыбался.

Мне предстояло выступать у шеста, но почему-то меня все не звали, а может, я не слышала. Не предложенные Диланом деньги, не это неожиданно свалившееся на меня богатство так усложнило мне жизнь — я перестала получать удовольствие после того, как на меня набросился Арнольд. Даже те гости, кого я хорошо знала, кто мне нравился, с кем я прежде охотно болтала и смеялась, сегодня казались другими — сильными, опасными и злыми. Я больше не могу этим заниматься, думала я, не хочу больше находиться здесь.

Стивен Пенроуз, человек, не обидевший и мухи, человек, плативший мне за приватный танец по двойной таксе и при этом сидевший смирно, прижимая к ширинке руку, словно ребенок, которому не терпится в туалет, смотрел на меня, и поощрительная улыбка на его лице постепенно увядала. Обычно ему не приходилось ждать, я спешила к нему, едва заметив его появление в клубе. Наверное, Стив решил, что я жду другого, более выгодного посетителя.

Ведь он-то не представлял собой угрозы. Почему я не подсела к нему поболтать, помочь ему избавиться от панциря, в котором он жил всю неделю? Ведь я могла сделать так, чтобы он почувствовал себя привлекательным, сексуальным, счастливым.

Когда Стив поднялся и сам направился ко мне, прокладывая себе путь в толпе, я сорвалась с барного стула и кинулась к двери так быстро, что с шага едва не переключилась на бег. Если он и окликнул меня, то я не слышала. Я прямиком устремилась к лестнице, и на этот раз Никс не преградил мне путь. Может быть, я захватила стражу врасплох, может, они считали, что мне отваги не хватит на вторую попытку, или же все разбрелись и меня ждет запертая дверь?

Я почти убедила себя, что никого не застану, и сильно удивилась, когда дверь в кабинет офиса распахнулась — я даже не успела постучать, а только слегка толкнула ее для пробы, — и я сама собой очутилась внутри.

Там собрались все: Фиц, Дилан, Никс, Грэй, даже Норланд, тощий и жалкий на фоне этой компании крепышей. Только через мгновение до меня дошел смысл происходящего: Норланд, Никс и Грэй сидят на диванах, на столе пачки денег, сумка на полу, на краю стола пристроился Фиц, Дилан стоит, как будто собирается уходить. Никс резко поднялся и шагнул ко мне.

— Ой! — вырвалось у меня.

— Вива, — сказал Фиц, жестом удерживая Никса на месте, — в следующий раз будь так добра, не забудь постучаться.

— Извини, — сказала я, не глядя на других, особенно тщательно избегая встречаться глазами с Диланом. — Мне нужно с тобой поговорить. Это важно.

Фиц пристально поглядел на меня. Я выдержала его взгляд, напустив на себя уверенность, которой на самом деле вовсе не чувствовала. Сердце билось в тревоге, хотелось как можно скорее покончить со всем этим и уйти.

— Ладно, — сказал Фиц. — В чем дело?

— Наедине, — добавила я.

Он коротко рассмеялся, как бы дивясь моей наглости, но все же глянул на парней и сказал:

— Джентльмены, вы не оставите нас?

Все вышли. Последним Дилан. Он помедлил в дверях, и на миг я до смерти испугалась, как бы он не сказал чего-нибудь, не сделал чего-нибудь. Фиц кивком отпустил его, и Дилан тоже переступил порог.

Я глубоко вздохнула:

— Ты знаешь, что в прошлое воскресенье в клуб приходил Леон Арнольд?

Фиц пожал плечами:

— Не знал. И что?

— Он напал на меня. Заказал приватный танец, велел своим охранникам, Маркусу и еще одному, дожидаться за дверью, а сам набросился на меня.

Наконец-то Фиц поглядел мне в глаза. И засмеялся:

— В самом деле? Старый пройдоха!

Значит, это правда: я и в самом деле чем-то обозлила Фица. Конечно, моя ссора с Кэдди тут ни при чем. Я ломала себе голову, пытаясь угадать причину. За Диланом проследили до «Виктория-стейшн»? Нет, Дилан слишком осторожен.

— За камерами никто не следил, Фиц! Он мог меня убить.

— Не убил же? Ты все еще с нами. Бодрее, принцесса!

Я ждала чего-то еще. Фиц смотрел на меня в упор, и я не различала в его глазах ничего, кроме холода и презрения, пока он не отвел взгляда, но я успела уловить в нем то, чего никак, ну никак не ожидала увидеть: обиду.

Тогда я поняла, отчего он сделался моим врагом.

Я его отвергла.

— Фиц…

— Тебе пора в зал, — сказал он. Ставни снова захлопнулись.

Как это сочетается в одном человеке — такая жестокость, такая ранимость?

— Минуточку, — сказала я, решившись идти до конца. — Я должна предупредить: я увольняюсь.

Он уже уткнулся в бумаги и голову не поднял:

— Насчет этого поговори с Дейвом или с Хеленой.

Даже не удивился. Я поднялась, вышла из кабинета и тихонько затворила за собой дверь.

Хелену я отыскала в баре. Она тоже не удивилась. Я продержалась дольше многих. Девицы порой увольнялись через неделю-другую, особенно если им не удавалось обзавестись постоянными клиентами, да и в любом случае меня было кем заменить. В тот вечер я даже не отработала своего взноса, так что пришлось достать деньги из сумки и расплатиться, прежде чем навсегда покинуть клуб. И вот я свободна.

Выходя из «Баркли», я внезапно ощутила облегчение. Оказывается, я не вполне осознавала, какой страх я испытывала с тех пор, как на меня набросился Арнольд. Я думала, Фиц заботится о своих работниках, думала даже, что я ему небезразлична. Я ошиблась. Настало время уходить. Впереди меня ждало кое-что получше: Кент, река Медуэй, «Месть прилива».

Глава 30

Полицейский участок Джиллингема располагался в новом, большом и современном здании. Тут могли бы разместиться конторы, или колледж, или школа.

Меня проводили в камеру для допросов, где имелся стол, четыре мягких стула, как в приемной, диктофон крепился к стене, а окно было маленькое и сделано слишком высоко — не дотянешься и не выглянешь. Но свет пропускало.

Я просидела полчаса в одиночестве, прежде чем Беверли Дэвис и Джейми Ньюмен вернулись и уселись передо мной. По сравнению с этой все камеры для допросов, какие я видела в телесериалах, казались мрачными пещерами: сумрачный электрический свет из-под потолка придавал зловещий вид лицам следователей. Здесь же обстановка больше подходила для собеседования при устройстве на работу. Я села поудобнее. «Сосредоточься. Учитывай каждую мелочь».