Книга Прекрасная куртизанка - Моника Бернс

— Я жду, Аллегра.

В его голосе снова зазвучали властные нотки, и она содрогнулась, осознав, что она подчинилась ему каждой частичкой своей души и тела.

— Сердце мое, — прошептала она.

С тихим стоном он завладел ее губами. Его поцелуй обжигал ее, требовал отклика. И она пылко откликнулась. С каждым яростным прикосновением его губ она открывала ему свою душу. Ей казалось, что, уступив ему, она сломается, но этого не случилось. Напротив, она наконец стала собой. С ним она и в самом деле превратилась в огненную женщину. Она принадлежала ему, и ничто на свете не могло этого изменить.

Запустив пальцы в его волосы, Аллегра притянула его голову к себе. Шахин глухо застонал, упиваясь ее сладким благоуханием и вкусом финика, оставшимся у нее во рту. Как поцелуй может быть таким пьянящим? Как же он хочет ее! Он стал целовать ее со всей страстью, пока она не издала тихий возглас нетерпения, наполнивший его ликованием. Но вместо торжества он ощутил благодарность и еще раз почувствовал, как важен этот миг в его жизни. В сущности, это их последняя ночь. Подняв голову, он посмотрел на нее. Он всегда считал ее страстной женщиной, но этим вечером ее чувственность была особенно утонченной и изысканной.

Он поразился, обнаружив, что его пальцы, скользнувшие по ее щеке вниз, к углублению у основания ее горла, дрожат. Ему хотелось растянуть эту ночь насколько возможно, не задумываясь об утре, которое наступит так скоро. С пылом, который польстил ему, Аллегра притянула его голову к себе и поцеловала в губы, прижавшись бедрами к его напрягшемуся естеству. Эта ласка была предназначена для обольщения, и Шахин застонал, выражая готовность быть соблазненным. Эта женщина точно знает, как коснуться его, чтобы ему не оставалось ничего другого, кроме как показать ей в постели все, на что он способен.

Нетерпеливым движением он стянул с нее рубаху через голову. Аллегра не возражала, она задрала его рубаху и прижалась губами к его груди, дразня горячим языком его сосок, а затем нежно прикусила его зубами. От острого наслаждения Шахин резко втянул воздух. Проклятие, эта женщина заставит его пролить семя даже раньше, чем он разденется! Пора поставить ее на место. Отбросив в сторону свою рубаху, он опустился на колени и потянул вниз ее шаровары. Его глазам открылся темно-рыжий треугольник на стыке ее бедер, а ноздри наполнил слабый аромат мускуса. Обхватив пальцами ее бедра, он развел ее ноги в стороны, а затем подался вперед, дразня языком чувствительный бугорок, спрятанный в складках плоти. Аллегра застонала и впилась ногтями в его плечи. Капля жидкости оросила его рот, и он удвоил усилия, наслаждаясь ее вкусом. Колени Аллегры подогнулись, и она крепче вцепилась в его плечи, но он отстранил ее от себя, позволив опуститься на колени.

Ее зеленые глаза потемнели от страсти, которой он жаждал. Но в их прекрасных глубинах притаилось что-то еще, что он не ждал и не просил. Сердце Шахина сжалось, как в стальных тисках. Господи, ну за что ему такая участь? Сегодня ночью он пребывает в раю, зная, что утром окажется в аду. Впрочем, не важно. Единственное, что имеет значение, — это Аллегра. Ее кожа порозовела, дыхание участилось. Он доставил ей удовольствие. Шахин был уверен в этом, и это усилило его восторг, когда они повалились на подушки, лихорадочно избавляясь от остатков одежды. Аллегра опередила его и быстрым движением оседлала его бедра. Ее руки медленно скользили по его плечам и груди. Твердое, сильное и хорошо сложенное, его тело было подобно пустыне — жаркое и прекрасное. Склонившись, она прошлась языком от его груди до ямочки у основания горла. Из груди Шахина вырвался низкий стон.

— Ты играешь с огнем, милая.

— А разве не это ожидается от огненной женщины? — поддразнила его Аллегра. — Пожалуй, я продолжу, пока ты полностью не сгоришь.

Не успела она договорить, как оказалась на спине, придавленная его весом. Заведя ее руки за голову, он склонился над ней и лизнул ее сосок. Это легкое прикосновение было таким мучительно приятным, что Аллегра выгнулась ему навстречу, безмолвно моля о большем, Шахин не заставил себя упрашивать, одним резким движением вонзившись в нее. Аллегра тихо вскрикнула, когда он заполнил ее. Раньше она и представить себе не могла, что ощущения могут быть такими сильными и волнующими.

Наслаждение нарастало, вознося ее на ослепительную высоту, пока Аллегра не содрогнулась в экстазе. Ее внутренние мышцы напряглись, и Шахин с хриплым возгласом обессилено рухнул на нее, содрогаясь от спазмов собственного высвобождения. Его шумное дыхание отзывалось эхом в ее ушах, вторя ее собственному лихорадочному дыханию. Обвив его руками, Аллегра поцеловала его влажное от пота плечо, наслаждаясь его терпким вкусом.

Спустя несколько мгновений Шахин скатился с нее и вытянулся на спине, притянув ее к себе. Глаза его были закрыты, но на лице застыло удовлетворенное выражение. Охваченная легкой дремой, Аллегра тихо лежала, лелея ощущение счастья, порожденное их занятиями любовью. В ее ушах отдавалось ровное биение его сердца, внушая ей чувство безопасности. Пусть Шахин не произнес слов, которые она надеялась услышать, Аллегра не сомневалась, что он их скажет. Гордому и упрямому, ему понадобится время, чтобы признать чувства, которые он испытывает к ней, но она уже твердо знала, что небезразлична ему. То, что произошло между ними сегодня, было порождено глубоким чувством, приводившим ее в восторг. Счастливая и довольная, она поцеловала его в плечо и теснее прижалась к его теплому боку.

Сквозь полог шатра уже проникали мягкие лучи рассвета, когда Шахин встрепенулся под легким одеялом, укрывавшим его и Аллегру. Свернувшись у его бока, она испытывала настоящее блаженство. Ее теплое дыхание овевало его кожу, согревая душу. Шахин не шевелился, боясь разбудить ее. Хотя нет. Он оставался неподвижным совсем по другой причине: хотел продлить свое счастье. Осознание того факта, что им предстоит разлука, причиняло ему огромную душевную боль. Но он все больше понимал и другое: единственное, что имеет значение, — это ее безопасность. К вечеру она будет в Сафи и сядет на корабль, отплывающий в Англию. Она будет под надежной защитой. С Шафтсбери. При мысли о кузене Шахин испытал острый приступ неприязни. Он посмотрел на Аллегру. Неужели она так же обнимала виконта во сне?

В его сознании мелькнул непрошеный образ, и Шахина захлестнула волна ревности. Неужели она так же вела себя со всеми любовниками? Неужели с ними ее сон был таким же крепким и безмятежным? Даже если это так, не важно, потому что именно перед ним она охотно сняла свою маску. Она отказалась от образа куртизанки и подарила ему страсть, которой наверняка не видел ни один другой мужчина. Она покорилась ему в своем сердце.

И тем не менее к концу сегодняшнего дня она скорее всего возненавидит его. Шахин проглотил ком в горле. Неужели ему действительно придется осуществить план, который он придумал, пока Аллегра тихо спала рядом? Впрочем, у него нет выбора. Он потерял Джеймса, но спасет Аллегру. Жизнь потеряет для него всякий смысл, если он допустит, чтобы она пострадала.

Он не вынесет чувства вины, сознавая, что эгоистично держал ее при себе, вместо того чтобы отправить туда, где ей ничто не будет угрожать. Он совершил роковую ошибку, недооценив брата Халида. Но это больше не повторится. При мысли, что на этот раз Нассар чуть не добрался до Аллегры, его пробрал холод до костей. Вряд ли этот ублюдок оставит свои попытки.