Книга Даг из клана Топоров - Виталий Сертаков

– Слышали? – завопил один из грабителей. – Рагнару нужна помощь! Он остался там!

– Эй, кто-нибудь, заприте ворота! – надрывал глотку Снорри. – Не давайте им сбежать!

Поняв, что скрыться не удастся, воры покидали добычу и всерьез принялись рубиться. К ужасу мирных селян, вояки Пустого Живота получили помощь. Ковыляя, опираясь друг на друга, из-за пылающего дома Сверкера вынырнули еще двое с окровавленными топорами. Один тащил на себе тюк с серебряными подсвечниками и ценной парчой. Он тут же отшвырнул добычу и снял со спины лук…

…В это время, с другой стороны фермы, на глазах Дата продолжался бой. Свейн Волчья Пасть и уцелевший разбойник кружили в глубокой луже, делая попеременные выпады. Разбойник вращал увесистой булавой, меч у него был тоже диковинный, изогнутый, с расширенным утяжеленным концом. Наконец херсир издал победный вопль и ринулся в атаку. Длинноногий Аки, его слуга, бежал к ним со всех ног и на бегу натягивал тетиву. Такое Даг тоже видел впервые, он выпучил глаза и застыл, забыв, что сам стоит по щиколотку в ледяной грязи.

Аки выпустил стрелу в прыжке. Она ударилась о куртку вора, прошитую китовой костью, и сломалась. Тогда Свейн обманул врага. Не стал бить сбоку, крутанул топором пару восьмерок и неожиданно метнул его врагу прямо в лицо. Хрустнула лобная кость, вторая стрела Аки уже не понадобилась. Защитники фермы ринулись обратно, к свету разгоравшегося пожарища.

Даг припустил следом за дядей Свейном. Воры успели поджечь дрова под навесом и дом матери Северянина.

Женщины тушили дом всеми подручными средствами. В дыму Даг заплутал, закашлялся и… ошибся направлением. Задыхаясь в жарком мареве, он обогнул пологую стену из спрессованного торфяника и… уткнулся в спину Рагнара Пустой Живот.

Рагнар как раз взмахнул мечом. Кровавые блики танцевали на его панцире. Между расставленных ног разбойника Даг увидел искаженное болью лицо дяди Сверкера. Великан с длинными белыми волосами пригвоздил того мечом к земле.

– Оставь щенка мне, я сам выну ему сердце, – говорил как раз Рагнар своему дренгу.

Больше Даг не думал.

Он размахнулся тяжелым трофейным ножом и всадил его под колено неуловимого разбойника Рагнара, прямо под кожаный ремень наколенника. Он сделал так, как поступали охотники, подрезая жилы оленям. Сам упал следом за ножом, но хватило силы вырвать оружие и полоснуть еще раз, справа налево, поперек напряженного сухожилия.

Рагнар взвыл от боли, колено его подкосилось, удар не достиг цели. Он дрыгнул раненой ногой, смахнул Дага, как пушинку, развернулся… и получил по затылку страшный удар дубиной. Это подоспели прежде запертые трелли, Фотий и Путята. Мечей рабам не полагалось, но Путята весьма удачно орудовал оглоблей, а Фотий подобрал рогатину и оброненный кем-то топор. Следом за словенами к месту сражения спешили и другие трелли. Двор заполнялся людьми.

Норвежец страшно завопил и кинулся на новых противников. Он был уверен, что легко разделается с безоружными холопами, а палки он за оружие не считал. Он широко размахнулся мечом и… получил оглоблей в зубы.

– Гы, шустрый какой! – сказал Фотий и без размаха всадил длинную рогатину врагу в пах. Норвежец захрипел, глаза его едва не выкатились из орбит. Из-за дома выбежали хускарлы Сверкера, за ними поспевал одноногий Горм с двумя копьями наперевес…

– Мальчишка свалил Рагнара! – радостно крикнул Путята.

…А за домом Олава, у восточных ворот, бой почти закончился. Троим налетчикам удалось вырваться и убежать к лесу. Двоих зажали в узком простенке между овчарней и кладовками. Пока крестьяне неумело орудовали дубинами и ножами, подоспели опытные хускарлы с мечами, но бандиты дрались как загнанные в угол крысы. Они ранили двоих пастухов, и Снорри Северянин уже склонялся к мысли выпустить их.

– Пусть бегут, – сказал он своим треллям. – Мы достанем их стрелами в поле…

Рабы послушались, отступили назад, но в этот самый момент из задымленного, обгоревшего дома матери Северян женщины с плачем вынесли старую бабушку Унн. Она задохнулась в дыму. Мужчины обернулись на крики. Один из разбойников, зажатый в углу рогатиной, почувствовал слабину. Он наложил последнюю стрелу и выпустил ее в Снорри Северянина. Под мышку, в щель доспеха.

– Снорри! Не-ет!..

Средний из братьев, отец троих детей, лучший кузнец сюсла, умер мгновенно. Женщины выдохнули хором, набирая в грудь воздух для нового крика. Хускарлы разом кинулись на уцелевших воров, втоптали их в землю, порвали на части, но Снорри никто оживить не сумел…

С другой стороны горящего дома Даг выплюнул выбитый зуб, приподнялся и снова упал навзничь. В голове гудело и кружилось. Рагнар Пустой Живот, получив удар дубиной по затылку, медленно сложился, скрипя панцирем. Из-под шлема на бороду и грудь густо закапала кровь. Разбойник упал, трелли на него навалились, начали вязать, но рано обрадовались.

Норвежец, которого уже сочли мертвым, снова был на ногах. Размахивая мечом, он отогнал холопов. Фотию распорол бок, но несильно. Рагнар Пустой Живот, кряхтя, поднялся, подволакивая ногу, заковылял к воротам. Крылья с его шлема отвалились. Одноногий Горм выгнулся назад, метнул копья с обеих рук. Рагнар вовремя упал, точно спиной почуял опасность. Копья просвистели поверху, застряли в створке ворот.

– Держите его, держите! Не давайте ему сбежать!

Откуда-то возник еще один слуга Рагнара, весь перепачканный кровью, с оскаленной пастью. Он тащил за собой упиравшегося коня. Конь ржал, отказывался приближаться к огню. «Лесной ярл» собрал последние силы, запрыгнул в седло. В спину ему ударила стрела, сломалась, не причинив вреда.

– Держите его! Держите!

Сразу две стрелы проткнули разбойника, грудью заслонившего своего хозяина. Он упал на колени, снова встал, отмахиваясь мечом, закрывая просвет между домами. Наконец, его добили. Но Рагнар Пустой Живот пришпорил коня и ускакал.

– Эй, седлайте! За ними, в погоню!

– Дом горит! Все за водой, живо!

– Бабушка Унн умерла, бедная Унн задохнулась… Даг приподнял голову. Оказалось, что после удара он отлетел на несколько шагов и ударился затылком о створку ворот. В голове звенело, точно стая ос вылетела из гнезда. По лицу мальчика текла чужая кровь, кровь «лесного ярла». Даг высунул язык и слизнул соленые капли. Следующее, что увидел мальчик, – изумленное лицо громадного норвежца. Тот обеими руками держался за копье Горма, но не мог вытащить. Копье глубоко застряло у него в горле, а топор Фотия – в бедре.

– Снорри убили! Гей, Олав, они убили Снорри!

– Олав, трое наших ранены!

Новый дом Сверкера с кряхтением оседал. Столбы заваливались в стороны, похожие на стариковские зубы. Девушки и парни носились к колодцу, плескали воду на стены, но торф чадил изнутри. Вода не помогала. Самые отчаянные обертывали себя мокрыми тряпками, врывались внутрь, вытаскивали инструмент и все, что попадало под руку.

Черный от горя и копоти Сверкер баюкал на коленях голову брата. С соседней фермы с гиканьем принеслись всадники, их отправили в погоню. Олав Северянин с багром носился по крыше, сбрасывал вниз пылавшие головни. Гудрун, жена Снорри, билась в истерике. Крестьяне лупили связанных воров…