Книга Суровые времена - Глен Кук

– Не может быть. Слишком организованно действуют.

– Естественно, некоторые приготовились загодя, но после этих слухов восстал весь город. Теперь бунт неуправляем.

Ну, раз говоришь, значит, знаешь.

Он провел весь вечер со мной. Не было у него возможности наблюдать за бунтовщиками.

Прежде чем он успел ответить, из темноты туннеля возник Тай Дэй. Он что-то тараторил и для такого тесного пространства вел себя уж слишком оживленно. Загасит мне свечку – удавлю. Как только нащупаю.

– Что стряслось?

– Черные люди пытаются взломать северные ворота и затопить город.

– Они… Что?! Ну да, это может положить конец бунту. Но это ведь даже для Могабы – слишком… Или – как?

Мы с дядюшкой Доем понеслись изо всех сил, как только позволяли мешки с рисом. Могу спорить: вид у нас был – глупее некуда.

69

– Масло, Ведьмак, Одноглазый, Гоблин, Ишак, Лошак, Бадья, Шандал, вы идете со мной. Аль-Хульская рота поможет нам. Сопатый пошел поднимать их. Идем прямо по стене. Если нары попробуют помешать, растолкаем. Будут драться – убьем. Всем все ясно?

Даже Гоблин с Одноглазым, против обыкновения, не принялись умничать. К утоплению Могаба, наряду с прочими, наметил и нас.

Подошли таглиосцы. Были они веднаитской веры и вообще – лучшими из преданных Отряду. Они заслуживали доверия и были нам почти друзьями. Из шести сотен таких, несколько месяцев назад пошедших с нами на юг, теперь остались лишь эти шесть десятков.

Я объяснил им, что происходит, что мы намерены предпринять и в чем должна заключаться их помощь. Им надлежало быстро оттаскивать всякого, кто будет пытаться открыть ворота, после того, как Гоблин с Одноглазым этого всякого обработают.

– Только никому не причинять вреда, если не вынудят защищаться.

– Это почему же? – заупрямился Шандал. – Они-то пытались нам вред причинить…

– Могаба – да. А эти просто подчиняются приказу. Могу спорить: возле ворот не окажется ни единого нара. А еще – на то, что, открыв ворота, они и себе причинят вред вместе со всеми прочими. Могабе они будут больше не нужны.

– Пошли уже, – буркнул Гоблин. – Или уж давайте вернемся да пивка выпьем.

Я повел людей к воротам.

Может быть, из-за провалов во тьму у меня появился дар пророка. Наров у Северных Ворот не оказалось. Стычка вышла столь краткой и беспорядочной, что ее, можно сказать, и вовсе не было. Таглиосцы, разбиравшие баррикаду, бежали. Проклятье! Теперь Могаба узнает, из-за кого провалилась его последняя подлость.

Я сказал Одноглазому:

– Это значит, мы больше не разыгрываем закадычных дружков.

– Ага. Слушай, покажи, как пробраться в цитадель. Я на них наложу сонные чары, а после камня на камне не оставлю от их дурацкого храма.

Идея отнюдь не казалась плохой…

Но осуществить ее мы не успели.

Снизу кто-то заорал, зовя меня. Всмотревшись во мрак, я узнал дядюшку Доя. В дело с воротами я не стал втягивать нюень бао. Не было нужды настраивать Могабу и против них.

– Что?! Это обман! – прокричал он. – На самом деле потоп начнется от…

– А, ну конечно… – Могаба достаточно хорошо знает меня, чтобы предвидеть мое вмешательство. – Идем! Все!

Мы вихрем понеслись вниз.

– Где? – спросил я Доя.

– Восточные Ворота.

Может, Могаба предусмотрел и то, что я смогу пройти через весь город, сквозь толпы восставших джайкури, чтобы помешать его игре?

Вполне. А мог и понадеяться, что мы застрянем и задержимся, а то и вовсе поляжем. Теперь остается только гадать, что у него на уме. Он – безумен.

Одноглазый с Гоблином провели нас и сквозь джайкури и сквозь таглиосцев. С джайкури мы дважды вступали в бой, но оба раза наша численность и волшба сказывались быстро.

В огнях пожаров, горевших по городу, здания отбрасывали пугающие тени, скачущие по мостовой. Подходящее время для Тенекрута, чтоб выпустить своих чудовищ погулять…

У ворот мы наткнулись на баррикады, возведенные ради защиты солдат, разбиравших завал. Здесь, вместе с таглиосцами, присутствовали и нары. По обе стороны баррикад раздались крики. Кое-кто из гуннитов Могабы попробовал смыться, едва наши веднаиты объяснили им, что Могаба хочет потопить всех. Нары прирезали несколько потенциальных дезертиров.

– Вы им не давайте открывать ворота, – сказал я Гоблину с Одноглазым, – а остальные начнут их отгонять. Начинать с наров.

Мигом позже стрела нашла глаз нара по имени Эндибо. Другой нар вонзил копье в Ишака, невероятно симпатичного юношу, вступившего в Отряд, когда мы пересекали саванну, что к северу от Джии-Зле, несколько лет назад. Обидную кличку на него навесил Одноглазый, а он носил ее с гордостью, отказываясь называться как-либо иначе.

Впервые за всю историю, насколько я осведомлен о ней, братья по Отряду и присяге своею волей бились против братьев.

Кровный брат Ишака, Лошак, уложил нара, повинного в Ишаковой смерти, но я так и не узнал имени этого нара, потому и не упоминаю его здесь.

После этого большая часть таглиосцев из Первого Легиона бежали. Многие из аль-хульцев тоже не пожелали драться, хотя противники и были гуннитами. Все же вскоре разгорелся настоящий бой, и бывшие друзья рубили, кололи и резали друг дружку.

Случайно оглянувшись, я заметил вооруженных джайкури, собравшихся посмотреть. Перед ними, в одиночку, в причудливой, однако ненапряженной позе стоял дядюшка Дой, держа свой длинный меч острием вверх.

– Боги их разрази; глядите! – взвизгнул Гоблин.

– Что?

– Опоздали! Начинается!

Что-то натужно заскрежетало, словно петли мировых врат, и каменная кладка, коею были замурованы ворота, подалась внутрь.

Бой тут же прекратился. Все обернулись к воротам.

Струя воды со свистом пронзила кладку.

Тут уж побежали все. Гунниты, веднаиты, джайкури, нары, Черный Отряд и единственный нюень бао устремились в разные стороны, стремясь убраться подальше от ворот.

Вода с победным ревом хлынула в город.

70

Вода гремела, проносясь сквозь ворота, но до меня добраться еще не успела. Сей факт привел меня в хорошее настроение. Пробегая мимо цитадели, я видел, как нары собирали своих, гоня прочь таглиосцев. Я хмыкнул. Могаба пупок сорвет от злости, когда вода проникнет внутрь сквозь подземный ход.

Теперь я понимал, зачем те солдаты замуровывали входы-выходы. Город был затоплен не из сиюминутного побуждения. Могаба пестовал эту мысль с того самого часа, как Тенекрут при помощи воды изолировал Деджагор.