Книга Расчет пулей - Фридрих Незнанский

Знакомство с Мариной прошло без сучка без задоринки. Лешка же выделил ему временно чью-то пустую квартиру рядом с Маринкиным домом. И велел сегодня привезти ее в район «Шанхая» на заветную скамеечку. Может, он сам нарочно уменьшил дозу, чтобы поторопить Леонида. И все складывалось блестяще, пока не появился этот занудливый тип, который прилип как банный лист и поломал все планы. Маринка согласилась было ехать в «Шанхай», где, по словам Леонида, их ждала хорошая компания. Но вмешался этот тип, и она сдуру захотела в Парк культуры, в который они и потащились.

Чем больше мучила подступающая ломка, тем больше Леонид ненавидел красные дорожки, посыпанные битым кирпичом, палящее солнце и «чертово колесо», откуда он не знал, как выбраться.

Они прошлись еще по аллеям, попили соку. Когда Маринкин знакомый предложил еще покататься на лодке в грязной луже, от которой пахло тиной, Леонид совсем взбесился. Еле сдерживаясь, он сказал, что должен срочно уехать. Это в общем-то соответствовало действительности. Он уже не чаял, как добраться до Лешки и выпросить очередную дозу. Не исключалось, что Лешка сперва угостит его затрещиной, помучит вдоволь. Зато потом наступит благодать, ради которой Леонид готов был стерпеть все муки и унижения.

Проследив узкоплечую удаляющуюся фигуру, Турецкий взглянул на Марину и поразился выражению ее похудевшего и побледневшего лица. Она огорчилась. Турецкий хотел было возмутиться и прочитать ей мораль, чтобы она научилась наконец понимать, что такое хорошо и что такое плохо. Но потом подумал, что не слишком здорово строить из себя сверхумного мужика и растолковывать бедной девушке, каков на самом деле ее новый избранник. Будь жив отец Марины и не случись с ней та ресторанная беда, не останься она в одиночестве, ей, может быть, и в голову бы не пришло обратить внимание на такого жалкого типа, как Леонид. И уж если она такого нашла, значит, ей худо.

Он взял без очереди лодку, заботливо усадил Марину, взялся за весла, и они поплыли. И хотя озерцо было маленькое, а лодка большая, которая едва не сталкивалась с другими такими же рассохшимися ковчегами, приключение удалось на славу.

— Не обращай внимания на тесноту, — сказал Александр Борисович. — Представь, что мы пираты в открытом море. Даже океане! И готовим нападение на Картахену, где захватим много золота.

Марина рассмеялась. Близость воды, какая-то новая форма бытия, напомнившая книжные пиратские набеги, изменили ее настроение. Она развеселилась и уже смотрела на Александра Борисовича без скованности и отчуждения.

— Можно вам задать вопрос? — спросила она.

— Конечно, в любое время! — ответил он.

— Что вы думаете о Леониде?

— Если откровенно?

— Только так.

— Вам не следует встречаться с ним, хотя бы в ближайшие три дня.

— Интересно!

Лицо Марины опять посмурнело.

— И не соглашаться ни на какие уговоры, — спохватился Турецкий. — Я имею в виду, не ехать туда, куда он позовет. Других предложений, я думаю, от него не последует.

Она широко открыла глаза, поразившись его откровенности, и Турецкий решил договорить.

— Главный его интерес заключается не в женском обществе, а в наркотиках.

— В наркотиках? — поразилась Марина.

— Неужели ты не заметила этот сухой блеск в глазах?

— Я думала, это от ума, от характера.

— От ума? — воскликнул Турецкий. — Милая Марина! Ты думаешь, куда он побежал? По делам? Нет, за новой дозой. Неужели ты не заметила, как его ломает? Придется взять тебя в помощницы и кое-чему научить. Пойдешь ко мне в помощницы? — напрямик спросил он.

И она бесстрашно ответила:

— Конечно! Если ты будешь во всем таким настойчивым, как сегодня, пойду!

У него хватило духу сохранить серьезное и многозначительное выражение на лице. Из лодки оба вышли с ощущением, что в их отношениях наметился какой-то труднообъяснимый, непозволительный перелом.

Турецкий довез Марину до дома и взял с нее слово, что она хотя бы три дня не будет встречаться с Леонидом.

— Договорились?

Он пожал на прощание тонкую нежную ладонь.

— Да, если ты обещаешь мне звонить, — заявила она бесстрашно.

— Конечно! Если буду в Москве, — он оставил себе возможность к отступлению.

— Ты уезжаешь?

— Возможно. Несколько дней будут очень напряженными.

Марина взбежала по ступенькам, помахав рукой на прощание.

Тревожась за нее, Турецкий подумал, что можно было бы взять ее в аэропорт. Но тогда пришлось бы при ней показывать служащим фотографию Борца. А это могло бы вызвать у Марины новый нервный срыв.

Выбравшись на Ленинградское шоссе, Турецкий позвонил по мобильнику Грязнову.

К счастью, начальник МУРа был на месте.

— Привет! Ты где? — отозвался Грязнов.

— Все еще не могу доехать до «Шереметьева», — сказал Турецкий. — Были обстоятельства. Потом объясню.

— Тогда чего же звонишь попусту? — ворчливо отозвался Грязнов.

— Не попусту! А по делу! — Александр Борисович не любил даже пустячных упреков. — Помню твой приказ послать охрану за Мариной Викуловой.

— Да! Точно.

— А кто его отменял?

— Что? Нет никого?

— Абсолютно. Если это распорядился твой зам, ни в коем случае не говори ему. Распорядись, пожалуйста, так чтобы об этом никто не знал. Есть такая возможность?

— Естественно.

— За ней начали плотную слежку. Распорядись сегодня, пожалуйста.

— Где она сейчас?

— Дома.

— Через пятнадцать минут там будет охрана. А ты после «Шереметьева» сразу ко мне. Ладно? Есть разговор.

— Слушаюсь! — серьезно-шутливо отозвался Турецкий.

Жара давила. Турецкий включил примитивный кондиционер, установленный в машине. Однако это мало помогло. Подумалось, что в такую погоду лучше всего сидеть в кабинете под вентиляторной струей. Впрочем, и там довольно тяжело. Но все же легче, чем в железном кузове, который нагрелся под палящими лучами, как консервная банка. «Иногда сетуем, — подумал Турецкий, — на суровость российского климата. А попробуй поживи в такую жару где-нибудь в Месопотамии, в Неаполе, в Лиссабоне. Живут же люди. Но не мы. Нам подавай свежесть и прохладу».

Идея с поездкой в аэропорт принадлежала ему. Ни Меркулов, ни Грязнов в нее не верили. А он сказал себе, что должен проверить и это предположение.

Итак, что известно про Борца, то есть Борцова Геннадия Павловича? Преступник-рецидивист. Был в федеральном розыске. Сделал фиктивную справку о смерти и на несколько лет пропал из поля зрения. Его ресторанная история известна. Одного этого достаточно, чтобы на длительный срок засадить его в тюрьму. Но если он главарь «банковских», то эту цепочку упускать нельзя. Какую там «цепочку»! Эту якорную цепь надо вытащить целиком. Какие доказательства, что он главарь «банковских»? Или, по крайней мере, один из главарей? Его участие в убийстве Викулова вполне вероятно. В расправе над одним из банкиров обозначены типы, похожие на Крепыша и рыжеволосую женщину. Это зафиксировано в деле. Крепыша убирал он. Расстрел ступинского киллера произведен по наводке Гончара. То, что Гончар связан с Борцом, доказывает имеющаяся у следствия пленка.