Книга Русская семерка - Эдуард Тополь

Алексей схватил Джуди за руку, и они выскочили на улицу, побежали в сторону от старухи.

– Вон они! Держи их! Держи! – истошно закричала она.

Алексей оглянулся. Из бани выскочил милиционер.

– Стой! Стрелять буду! – крикнул он. – Стой!

Алексей и Джуди свернули за угол. Алексей лихорадочно оглянулся, соображая, куда скрыться. Не выпуская руки Джуди, побежал на другую сторону широкого проспекта, ловко маневрируя между проезжавшими машинами. Забежав в подъезд какого-то дома, они затаились за дверью.

На перекресток выскочил милицейский «газик» с включенной сиреной, выжидательно застыл на месте.

Джуди и Алексей, тяжело дыша, молча ждали.

– Помощь по рации вызывает! – прошептал Алексей. – Сейчас весь квартал оцепят!

На светофоре зажегся красный свет, и несколько машин остановились, перекрыв милицейский «газик».

– Видишь грузовик?! – показал Алексей на ближайшую машину – самосвал со строительным мусором в кузове. – Быстро!

Вдвоем они, согнувшись, подбежали к кабине грузовика. Алексей резко открыл дверцу кабины и направил пистолет на оторопевшего водителя:

– Молчи! Видишь, «мусор» стоит, нам надо свалить от него! – он втолкнул Джуди в кабину, заставил присесть на полу и сам, скрючившись, устроился рядом, не отводя пистолета от водителя. – Пошел, друг, зеленый! Проедешь – «капусту» получишь. Только без туфты! Мне терять нечего – первая пуля твоя, вторая – моя!

Грузовик, взревев, тронулся с места. Джуди, боясь дышать, смотрела на водителя. Тот, напряженно глядя вперед, изредка бросал на них заинтересованные взгляды. Казалось, он совсем не был напуган, даже наоборот – его толстые красные губы растянулись в улыбку:

– Не боись, паря, проскочим! – легко бросил он Алексею. – А что? Замести хотели? Меня самого-то год назад отпустили! Ты где сидел-то?

– Не сидел я, кореш! Пока не сидел! Ну что, проехали?

– Проехали! Не, не, не вставай! К нему еще легавые катят! И на мотоциклах тоже! И две «Волги». Видать, хорошего шороху ты наделал! Сейчас свернем и тогда… – шофер резко повернул руль, слегка задев присевшую Джуди по голове. Они въехали на узкую пустынную улицу.

– Слушай, друг, ты тут интернат для иностранных детей знаешь? – не поднимаясь, спросил Алексей.

– В Вахрушах который? Для афганцев? Или палестинский в Корытном поселке? – спросил водитель. – Давай поднимайся, нету больше мусоров!

– В Вахрушах, значит. У вас тут что – интернационал, что ли? Афганцы, палестинцы!.. – усмехнулся Алексей, осторожно приподнимаясь и пряча пистолет.

– Да уж воспитуем коммунистов для всего мира, – тоже улыбнулся водитель. – Вырастут – дадут прикурить капиталистам! Так тебе в Вахруши-то?

– Точно! Довезешь? Я заплачу!

– Да ты мне уже много чего обещал! Вахруши – это 30 километров от Перми!

– Держи! – Алексей протянул водителю сторублевку. – Задаток. Привезешь туда, еще столько же дам. Ну что?

Парень спрятал деньги в нагрудный карман, почесал затылок:

– Тебе прямо сейчас? Мне, понимаешь, разгрузиться нужно. Тут недалеко…

– Нет. Или сейчас нас везешь, или… – жестко сказал Алексей.

– Ладно! – парень стукнул руками по баранке. – Сейчас, так сейчас! Я за две сотни месяц вкалываю, а тут одна ходка! Только договоримся – вы мне по дороге байки рассказывайте! А то скучно!

Машина выехала на тихую окраинную улицу. Джуди села на сиденье, сбросила платок и потянулась к верхнему зеркальцу.

Водитель заинтересованно сверкнул на нее глазами. Помолчав, вдруг раскатисто засмеялся.

– Ты чего? – мрачно спросил Алексей.

– Умора! Ей-Богу, умора! – продолжал смеяться шофер. – Как в кино! Пистолет, мусора, пацанка с бритой головой! Расскажешь кому – не поверят! А говоришь – не сидел!

Алексей посмотрел на хохочущего шофера, затем на Джуди и тоже засмеялся. Сначала тихо, а потом все громче и громче.

Джуди, не понимая, долго переводила глаза с одного смеющегося на другого и вдруг почувствовала, что тоже улыбается.

20

– Я знаю: все говорят, что их посадили ни за что! – говорил шофер. – Сам слышал, сам не верил. Но я действительно ту бабу, что срок на меня повесила, впервые в милиции увидел. Кто-то ее в парадняке, недалеко от моего дома, трахнул и обчистил. Здоровая такая, жопа, как бочка, я б от такой сам бежал! Почему она, стерва, на меня показала, не знаю. Думаю, ее следователь заставил. Не любят они, когда у них «висячки» остаются, за нераскрытые дела их там премий лишают. И еще какую-то пацанку откопали, тоже на меня показала. Видела, как я эту бабу схватил и в подъезд затащил. Малая такая, а туда же, врет напропалую! И куртку мою помнит, и лицо, и как я ножом бабе угрожал! А я в это время в другом конце города был. Дело-то во Пскове было, я только из дембеля вернулся, счастлив был до потери пульса! На работу хорошую устроился, оделся, как полагается, девчонка появилась. И тут на тебе – хватают меня прямо у дома и сразу руки закрутили, дали пару раз под дых – и в кутузку!

Шофер замолчал, зло вглядываясь в разбитую, в мерзлых ухабинах дорогу.

В кабине было тесно, и при каждом толчке Джуди поневоле то прижималась к жесткому плечу Алексея, то испуганно хваталась за него, когда ее подбрасывало вверх.

Вокруг, под низким серо-суконным небом с блеклым обмылком бесполезно-холодного солнца простиралась заснеженная пустошь с торчащими тут и там пнями, бревнами, сваленными и полусгнившими деревьями, шпалами. Словно снег только прикрыл следы какого-то ужасного бедствия – лесного пожара? урагана? По этому снегу вглубь, к лесному кольцу на горизонте уходили щербатые колеи старых и свежих дорог, да и не дорог вовсе, а просто – колеи в снегу, лежневки. Редкие обугленные стволы деревьев, торчащие из снега, придавали этому пейзажу не то доисторический, не то марсианский вид. Десятка четыре покосившихся крестов обозначали кладбище…

– Что здесь было? Пожар? – спросила Джуди.

– Лесозаготовки… – сказал водитель.

Чем дальше они отъезжали от города, тем чаще снежная пустынность этих «лесозаготовок» прерывалась высокими глухими заборами с натянутой поверху колючей проволокой, за ними были длинные серые бараки. По углам отгороженных территорий торчали деревянные вышки с автоматчиками.

– Мой лагерек-то! – кивнул водитель на один из них. – Два года и шесть месяцев, как одна копейка! Пока настоящего насильника нашли-то!

«Тюрьмы!» – содрогнулась Джуди. Руки похолодели от страха, и она невольно прижалась к Алексею. Но тот удивленно повернул к ней голову и отодвинулся, словно ему была неприятна ее близость.

«Зачем он везет меня сюда? Какой, к черту, ребенок?! Что за бред?!»

Впереди, перекрыв дорогу, стал грузно разворачиваться огромный самосвал. Они остановились.