Книга Волки сильнее собак - Мартин Круз Смит

Они трудились на разных рядах, по локоть в грязи, подбирая зелень и сажая обратно корнеплоды. Женщины работали быстрее и сноровистее. Аркадий с детства не любил огород – на даче ему этого и не приходилось делать. Соседки – Нина на костылях, косящаяся сквозь очки Ольга и Клара с косами викинга – пришли в качестве зрителей. Учитывая всеобщий интерес и размеры участка, можно было сделать вывод, что Роман и Мария снабжают овощами и зеленью всех остальных жителей деревни. Мария возглавляла работающих, время от времени указывая, что и как делать, и удовлетворенно улыбалась, если не считать мгновений, когда она отрывалась от свекольной ботвы и поднимала голову, чтобы недовольно посмотреть на Романа.

– Ты уверен, что запер стойло? Корову, наверно, съели волки. Они небось уже схватили ее.

Роман прикидывался глухим, а тем временем корова Лидка смотрела на них сквозь открытую створку стойла. Старики были похожи на пьяных, которые ничего не помнят.

Ева не обращала на Аркадия внимания с момент его появления на огороде, и чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что ночь с ней была ошибкой. Его слишком затянуло. Он чувствовал, что становится необъективным и похож на телескоп с такими деформированными линзами, что, глядя в них, не отличить света автомобильных фар от Млечного пути.

Когда с огородом закончили, Мария принесла Аркадию и Еве воды, а Роману квас, который его особенно вдохновлял. Ева явно избегала Аркадия – один из супругов все время оказывался между ними.

Зазвонил мобильник Аркадия. Это была директор московского детского приюта.

– Инспектор Ренко, это невозможно. Вы должны немедленно вернуться. Женя ждет вас каждый день.

– Когда я в последний раз видел Женю, он даже не помахал мне на прощание. Сильно сомневаюсь, что он расстроен.

– Он такой скрытный. Поговорите с ним сами.

Снова тишина в телефоне – словно на проводе пустая консервная банка, хотя на самом деле – скрытный мальчик.

– Женя? Это ты? Женя?

Аркадий ничего не слышал, но представлял, как мальчик плотнее прижимает трубку к уху и недовольно поджимает губы.

– Как ты там, Женя? Похоже, сводишь директора с ума.

Молчание, возможно, мальчик нервно переложил трубку к другому уху.

– Новостей о Бабе Яге нет. Сообщить нечего, – сказал Аркадий.

Он словно видел, как Женя стискивает трубку одной рукой и грызет ногти на другой. Аркадий попробовал было тоже молчать, но раздумал, потому что Женя тогда просто положил бы трубку.

– У нас всю ночь была гроза. Змей Горыныч вырвался на волю и бушевал, вредя полям и сметая изгороди. Повсюду валяются кости. Мы гнались за ним через поля до реки, а там он улетел от нас, потому что мост охраняло чудище, которое может победить только шахматист. Все мы неважные игроки, и потому Змей Горыныч улетел. В следующий раз нам надо взять с собой шахматиста получше. Вот и все, что случилось на Украине. Скоро поговорим опять. А пока веди себя хорошо.

Аркадий закрыл телефон и увидел удивленные взгляды Романа и Марии. Ева казалась незаинтересованной.

Отдохнув, все отправились на поле за коровником, чтобы косить прибитую дождем траву. Косы были длинные двуручные и с такими острыми лезвиями, что издавали свист при косьбе. Ева с Марией складывали скошенную траву в пучки и перевязывали бечевой, а Роман с Аркадием размашисто продвигались вперед. Аркадию приходилось косить траву во время службы в армии, и он знал, что ритм косьбы напоминает плавание – чем ровнее движение, тем больше охват. В золотистой пыли взлетали соломинки и кружились насекомые. Это была самая тупая работа из всех тех дел, которыми Аркадий занимался годами, и он отдался ей полностью. На краю поля Аркадий уронил косу и упал в высокую траву, на теплые стебли и холодную землю, с облегчением уставившись в чуть закружившееся небо.

«Как они могут жить? – спрашивал себя Аркадий. – Как они могут радостно работать в поле, если совсем рядом в могилах без крестов лежат четыре их внука?» Аркадий представил себе похороны и безутешные рыдания. Разве он выдержал бы такое? И все же Роман, Мария и остальные деревенские бабы воспринимают всякое дело как ниспосланное Богом. «Работа – это святое», – вспомнил Аркадий слова одного из героев Толстого.

Кто-то упал рядом, и хотя Аркадий не видел Еву, он услыхал ее дыхание. «Это естественно», – подумал он. Хотя, по правде говоря, совсем не естественно. Разве естественно, что он косит тут траву? Сквозь закрытые веки Аркадий чувствовал теплые лучи солнца. Какое это облегчение – ни о чем не думать, быть камнем в поле и никогда больше не двигаться! А еще лучше, подумал он, парочкой камней в поле.

Невидимая в траве Ева спросила:

– Зачем ты пришел сюда?

– Вчера Мария сказала, что ты здесь будешь.

– Так зачем?

– Увидеть тебя.

– Теперь, когда увидел, почему не уходишь?

– Хочу еще.

– Чего?

– Тебя.

Обычно Аркадий не был так прямолинеен, но сейчас почему-то сказал то, что думал. Ему казалось, что Ева вскочит и уйдет.

Но он ошибся – рука Евы чуть коснулась его руки.

– Твой друг Женя играет в шахматы?

– Да.

– И отлично играет?

– Очевидно.

Аркадий услышал, как Ева довольно хмыкнула – ее предположение подтвердилось.

– Ты не спрашивал.

– О чем?

– Радиоактивен ли огород. Ты стал настоящим обитателем зоны.

– Это хорошо или плохо?

– Не знаю.

– Для тебя это хорошо или плохо? – уточнил он.

Она распрямила пальцы Аркадия и положила голову ему на ладонь.

– Катастрофа. Хуже не бывает.

По дороге в город зазвонил мобильник, и Аркадию пришлось свернуть на буковую аллею, чтобы ответить. Звонил Виктор из Киевской публичной библиотеки:

– Статья из энциклопедии: «Герасимов Феликс Михайлович (1925–2002), директор Московского института высоких температур». И подобная ерунда. Лауреат Государственной премии в области физики, заслуженный… то да се, теоретик, патенты за всякое дерьмо, член различных государственных комитетов по науке, член международных организаций по контролю за атомной энергетикой, разработчик «ядерной профилактики» и еще черт знает чего, автор трудов о ненужном управлении. Всесторонне развитый товарищ. Почему ты им интересуешься? Он умер два года назад.

Аркадий поставил мотоцикл на подножку. Солнечные лучи плясали на листьях деревьев, противореча тому, что улица мертва, а дома пусты.

– Что-то кто-то сказал. Есть ли какая-нибудь связь с Чернобылем?

Звук шелестящих страниц.

– Немного. Входил в группу ученых, посетивших Чернобыль спустя шесть месяцев после аварии. Держу пари, что всякий российский ученый побывал тогда там.