Книга Музы дождливого парка - Татьяна Корсакова

—Бейсджампинг[14],сестренка! —Макс, которыйв играх со смертьювсегда был нашаг впереди,улыбалсямногозначительнои насмешливо.— Если тебемало экстрима,я могу помочь.

Да,Макс знал толкв экстриме.Экстрим былего религиейи смыслом жизни.И он сомневалсяв том, что Мартасправится ссобственнымидемонами...

Онасправится!Поднимаясьпоздним декабрьскимвечером накрышу небоскреба,Марта пыталасьубедить себя,что все будетхорошо. Толькоодин-единственныйпрыжок... Всегоодна попыткадоказать себеи Максу, а потомможно завязывать.Сейчас главное— победитьстрах.

—Стремно?— Голос Максатонет в завыванияхветра. — Погодканынче хреновая,ветер поднялся.Придется ловитьмомент. Еслипередумала,то давай спускаться.Я пойму, это недля новичкаусловия.

— Яне новичок! —Пятнадцатьпрыжков с парашютомдавали ей правотак думать, нов черных глазахМакса читалосьсомнение. — Яуже прыгала!

— Тутдругое, самадолжна понимать,не маленькаяуже. Тут временив обрез, и моментнужно подловить.Ты уверена?

Ничерта она неуверена! Онахочет вниз,туда, где нетэтого промозглоговетра, где подногами надежнаяземная твердь,а не заиндевевшаякрыша, И еслиМакс станетнастаивать...

Онне стал.

—Молоток,сестренка! —В простуженномголосе Максагордость. Развеже теперь онасможет отказаться?!

Надголовой — черноенебо, под ногами— черная бездна,сердце пересталобиться от ужаса,но нужно слушатьи запоминать.Последнийинструктажперед прыжком...

—Территориюя проверил.Место глухое,безлюдное,площадка ровная,высоковольтныхпроводов нет.Лучше бы, конечно,днем, но ты жфартовая девочка!— Слова такиеже колючие, какснег. От нихпочти физическибольно. — Отталкиваешьсяногами с максимальнойсилой, прыгаешьгрудью на горизонт.Никаких нырков,никаких кульбитов!Уяснила?

—Никакихнырков и кульбитов...— Собственныйголос кажетсячужим, механическим.Скорее бы уже,сил нет...

— Так,давай-ка ещераз проверимснаряжение.— Руки Максашарят по куртке,что-то проверяют,что-то затягивают,успокаивают.— Ну, все, Мартенок,ни пуха, ни пера!

Ейнужно сказать«к черту!» ипрыгнуть грудьюна горизонт.Такая мелочь...

—Давай,ветер стих! —Команда Макса,как щелчоккнута.

Впоследний раз!В самый-самыйпоследнийраз...

Грудьюна горизонт...Поток воздухав лицо, сердцеобрываетсяи летит внизвместе с Мартой,от которой ужепочти ничегоне зависит.

Раз...Два... Три... Парашют!

...Что-топошло не так.Марта не поняла— что, простоне успела понять.Земля, которойне видно, ностремительноеприближениекоторой чувствуешьоголенныминервами, какая-топомеха на пути,а потом нестерпимаяболь в правойноге и темнота.

—...Эй,Мартенок! Эй,ты живая?! — Голосиспуганный,истеричный.Макса? Макс незнает, что такоестрах, он бесстрашный...

—Живая,кажется. — ЛицоМакса двоитсяи даже троится,от этого головакругом. Надопопробоватьсесть.

Неполучается.Из-за дикойболи в ноге,кажется, дажеостанавливаетсядыхание. Всеголишь перелом,такая скромнаяплата.

Онаошиблась насчетплаты. Как жесильно онаошиблась!

—Черт!Черт!! Черт!!! Даоткуда же онвзялся! — Максотстегиваетпарашют, егоруки дрожат.

— Кто?

— Он!

Ейдостаточновсего лишьповернутьголову, чтобыего увидеть.Он совсем рядом,только рукупротяни...

Парень...Руки раскинутыв стороны, каккрылья птицы,круглое лицозалито кровью,стекла очковразбиты, острыйосколок впилсяв щеку. Кудрявыеволосы тожев крови, кровьстекает намеховой воротниккуртки, чернойлужицей поблескиваетна земле.

— Этоя его? — Собственнаяболь затихает,уходит на второйплан, сил хватаетдоползти допарня, расстегнутькуртку, прижатьсящекой к груди.

Тук-тук...Слабо, едваслышно!

—Макс,он живой еще!

—Живой,но не жилец. Тыголову еговидела, сеструха?Не жилец! Все,кранты, кирдык...Кто ж думал,что он выскочит,что ты на негоналетишь? Ктож думал, чтовсе так хреновозакончится?..

—Макс!— Крик вырываетсяизо рта облачкомпара. — Макс,может, ему ещеможно помочь!Может, «Скорую»вызвать!

—Вызовем.Обязательновызовем. А покану-ка, Мартенок,давай к машинке!

РукиМакса причиняютневыносимуюболь, гасятмысли и чувства.

—«Скорую»...Он живой еще...

—Разберемся,сеструха. Сваливатьнужно, поканикто не видел.Ты только невырубайся, нехватало еще,чтобы ты... — Словатонут в благословеннойтишине, забираютс собой боль.

Мартапришла в себяуже в поместье,вскинулась,пытаясь сесть,заорала отболи.

—Допрыгалась?— Ната сиделав кресле напротив,смотрела внимательно,словно виделавнучку впервыев жизни. — Довольна?

— Тампарень...

— Язнаю, Максиммне все рассказал.

— А«Скорая»? Онвызвал?

—Вызвал,когда вез тебядомой. Хоть наэто ума хватило.— Из серебряногопортсигараНата досталасигарету, закурила.Марту замутило.

— Сним будет всев порядке? —Она цепляласьза надежду, какутопающийцепляется заспасательныйкруг.

— Небудет! — В голосеНаты зазвенеласталь. — Возможно,его уже нет. —Она подаласьвперед, нависланад девушкой.— Ты довольна,девочка моя?Тебе уже нескучно? Получиласвою дозу адреналина?

УМарты не былосил ответить,в этот моментей хотелосьоказаться наместе тогонезнакомогопарня, которого,возможно, большенет...

— Чтоже теперь? —Ната отстранилась,болезненнопоморщилась.— По твоей вине,возможно, погибчеловек, а теперьскажи мне, Марта,— оно того стоило?

— Япросила Макса...Его можно былоотвезти в больницу...

— Яспрашиваю: онотого стоило?!— Ната загасиланедокуреннуюсигарету. — То,что сделалМакс, останетсяна его совести,но это... Это, Марта,до конца твоейжизни будетс тобой. Привыкай,моя девочка!

Из-занепролитыхслез лицо бабушкиплыло, менялоочертания,становилосьчужим и незнакомым,а стоило закрытьглаза, передвнутреннимвзором появлялосьдругое, залитоекровью, изрезанноеосколкамистекла лицопарня, которогоона покалечилаили убила.