Книга Ангел-хранитель - Ирина Глебова

– Ага! Значит, вы считаете, что первое – с садовником – тоже была не случайность?

– Конечно! Но кто же убит?

По интонациям следователя она поняла, что несчастье не коснулось никого из тех, кто ей близок. Потому страха в ее голосе не было, только озабоченность.

– Убит господин Коробов, – ответил Викентий Павлович.

– Это возмездие! – Женщина немного помолчала, потом сказала: – Я пойду к матери Евстолии. Она отпустит меня, ведь мальчику, князю Всеволоду, сейчас нужна поддержка.

…В двуколке Викентий Павлович сел за козлы, Максим и сестра Аглая – на сиденье. Впрочем, Максим называл женщину Глашей, и Петрусенко тоже стал говорить ей «Глафира». Она не возражала. Оглядываясь к ним, Викентий Павлович каждый раз не мог сдержать улыбки. Странно было видеть монастырскую послушницу в рясе и накидке, которая так естественно и счастливо сидела в объятиях мужчины! А Максима больше всего поражало то, что вот уже три года они с Глашей были рядом.

– Я ведь сколько раз слышал о тебе! Мол, какая-то монашенка присматривает за могилкой умершей княжны. И ведать не ведал, что это ты, а могилка – нашей малышки!

И вдруг в какой-то миг испугался:

– А ведь мог и дальше жить, ничего не зная! Рядом, и – не зная! Вот уж правду говорят: не было бы счастья, да несчастье помогло!

Они не говорили о том, что с ними будет дальше. Максим, конечно же, был уверен: Глаша вернется к нему. Ведь постриг она еще не приняла! Но Петрусенко, поглядывая на женщину, понимал: она в смятении. Да, счастлива и не скрывает этого, но в глазах уже живет тревожное раздумье… И все же, главное – они нашли друг друга! Разберутся…

Коляска ехала к «Замку».

– Скажите, Глафира, – спросил Викентий Павлович, – у мадемуазель Элен есть родимое пятно ниже левого плеча?

– Да, есть. Такое же, как и у князя Всеволода. Откуда вы знаете об этом?

– Я многое знаю. Но все же не столько, сколько вы. Расскажите мне обо всем – заполните пробелы в этой истории.

Глядя на дорогу, он внимательно слушал. Больше всего поразил его Василий Николаевич Лобанов, который не только удочерил девочку, но и по самым мелким фактам установил истину, определил виновных, нашел Глафиру Рубцову… Он, Петрусенко, оказывается, повторял путь расследования, пройденный этим неординарным человеком! Только отправные точки у них были разные: Лобанов отталкивался от факта подмены младенцев, а он – от вероятности покушения на маленького князя…

Во дворе «Замка» было непривычно многолюдно. Слуги, какие-то мужики, полицейские. Как только двуколка въехала, к Петрусенко сразу подбежал пристав.

– Господин следователь, тело убитого я приказал увезти в город, на обследование.

– Увезли?

– Да, хотя госпожа Коробова не давала разрешения. Но здесь – явное убийство, потому мы вправе делать все по закону.

– Отлично! Что вы выяснили?

– Господин Коробов, как сказала его жена и их служанка, должен был приехать сюда, в имение, сегодня утром. По всей видимости, он решил приехать раньше и был в Серпухове уже вечером. Там на вокзале он нанял извозчика и выехал в имение. Мы нашли извозчика: он сейчас в селении Игумново, чинит коляску.

– Вот как? Коляска, если я правильно понял, сломалась, не доехав до места?

– Точно так. Они как раз проезжали Игумново, когда обломилась задняя ось. Барину предлагали остаться переночевать в селе, уже начиналась гроза. Но он отказался, сказал, что имение совсем рядом, он легко доберется. – Пристав пожал плечами. – Крестьяне говорят – пошел как раз вдоль реки, значит, и вышел к этой самой башне.

– «Рыцарская башня» – так ее здесь называют. Роковое место!

– Для этого господина так и оказалось. Он, вероятно, решил там укрыться от грозы. И получил две раны – в левое плечо и ниже, почти что в сердце.

– Ясно… Что еще?

– Да чертовщина какая-то! Призраки…

– А где госпожа Коробова?

– Ушла к себе в комнату и больше не выходила.

В это время на крыльце появился князь Всеволод, взмахнул руками и бегом помчался к ним.

– Госпожа монахиня!

Сестра Аглая протянула к нему руки, и он попал прямо к ней в объятия. Но почти сразу обернулся к Петрусенко.

– Викентий Павлович, здравствуйте! Саша с вами не приехал? Ах, как жаль! А то ведь мы завтра уезжаем. Я так не хочу!.. Что же, я с ним и не попрощаюсь?

– Вы увидитесь, – успокоил мальчика Викентий Павлович. – Вы, конечно, скоро уедете из «Замка», но еще не завтра.

Всеволод сразу ему поверил, обрадовался.

– Мне здесь так нравится! Дядю, конечно, жалко. Это его тот первый призрак убил – противный, холодный! Но зато как все интересно! Мне никогда так интересно не было, надо все Саше рассказать!

– Обязательно расскажешь, и он пожалеет, что не был с тобой… А сейчас, милый, я тебя попрошу – проводи Максима на кухню, дай указание кухарке покормить его.

Мальчик оглянулся на подошедшую гувернантку, потом протянул руку Максиму:

– Пойдем, отведу тебя.

Алена хотела пойти следом, но Петрусенко легонько придержал ее за руку:

– Не бойтесь, мадемуазель, с Максимом князь в полной безопасности.

Пристава он уже отпустил, и теперь они стояли втроем, в отдалении от других людей. Продолжая держать девушку за руку, Викентий Павлович сказал ласково:

– Вы сегодня утром хотели о чем-то рассказать мне, не так ли? Не ту ли тайну, которую я уже знаю?

Он обернулся к сестре Аглае.

– Да, Аленушка, – кивнула та. – Господин следователь все знает о тебе. О многом сумел узнать сам, кое о чем я рассказала. Думаю, пришла пора открыться тебе!

– Давайте, княжна, поднимемся к вам в комнату, там будет удобнее разговаривать.

Густые темные ресницы, до сих пор прикрывавшие глаза девушки, поднялись, она взглянула на Петрусенко прямо и открыто.

– Зовите меня Еленой… пока, – сказала она. – Но вы правы, я – княжна Берестова.

По лестнице на второй этаж Петрусенко поднимался следом за Аленой и сестрой Аглаей. Женщина обнимала девушку за талию, и они о чем-то тихо говорили. Викентий Павлович растроганно подумал: «Похоже, эта девушка в сознании Глафиры заняла место ее умершей дочери! И ведь как получается: девочки родились в один день, одна похоронена под именем другой. Вот и кажется ей… Впрочем, и девушка, похоже, чувствует в женщине родное существо. Крестьянка и княжна… Неисповедимы пути Господни!»

В комнате сестра Аглая попросила Алену показать «господину следователю» родовое родимое пятно. Не стесняясь, девушка обнажила плечо. И Викентий Павлович увидел светлый, но хорошо заметный треугольный овал – ближе к левой лопатке.