Книга Через мой труп - Миккель Биркегор

— Без проблем, — соврал я.

Я прекрасно знал, что выгляжу сейчас так, будто провел без сна пару недель. Да и вообще спал я довольно плохо. Однако засыпать мне мешали не столько описываемые в книгах жуткие убийства, сколько собственные чувства, сопровождающие данные описания. Как правило, на помощь приходил алкоголь — я засыпал, и мне снились тревожные сны, из которых наутро в памяти оставались только тяжелые, грозные тучи.

— Вообще говоря, и сами убийства нынче — отнюдь не чета прежним, — сказал я. — Пришло ваше время, настала эпоха технарей. Со всеми этими анализами ДНК, мобильниками и расставленными повсюду камерами видеонаблюдения настоящей работы для сыщика почти не осталось. Когда я только начинал писать детективы, убийце было легко заметать следы преступления: он мог попросту сжечь труп или же удалить ему зубы и срезать кончики пальцев. Теперь всего этого недостаточно.

— Тебя это, похоже, расстраивает, — заметил Ким Венделев.

Я сделал нетерпеливый жест рукой:

— Просто я хочу сказать, что пропала всякая романтика.

— Романтика! — хмыкнул инспектор. — В убийстве нет ничего романтичного.

— Точно так же, как нет ничего увлекательного в анализе ДНК или в том, что все потенциальные жертвы разгуливают с мобильниками в карманах.

— И поэтому сам ты предпочитаешь не иметь мобильного телефона? — быстро спросил Ким Венделев.

Вопрос застал меня врасплох: я был смущен отчасти тем, что инспектор, оказывается, проверял, есть ли у меня мобильник, отчасти — из-за того, что, в общем-то, он был недалек от истины.

— Может быть, — ответил я. — Об этом я как-то не думал. Во всяком случае, мне уже надоело выдумывать предлог для того, почему у жертвы не было мобильника или почему он оказывается вне сети как раз в тот момент, когда убийца совершает нападение.

— А может, это только добавило бы остроты? — предположил инспектор. — Я имею в виду, если бы жертва связалась с кем-то как раз в момент убийства? — Он усмехнулся.

— Что ж, готов над этим подумать, — в свою очередь улыбнулся я.

Ким Венделев потер руки:

— Ну ладно, пожалуй, начнем. — Он надавил какую-то кнопку на лежащей между нами черной штуковине.

Допрос продолжался более часа. В отличие от вступительной беседы, теперь инспектора интересовали исключительно факты. Он спрашивал о моих взаимоотношениях с Вернером, о том, когда я в последний раз его видел и чем я занимался в момент убийства. У меня не было никакого алиби на остаток того вечера, когда мы с Вернером обедали, однако Венделева это, похоже, не насторожило. Он не спросил меня, существовали ли у убитого враги — наверняка ему все было прекрасно известно. Было заметно, что он неплохо знал Вернера, и у меня создалось впечатление, что, с точки зрения убитого, Ким Венделев являлся классическим образцом так называемого пай-мальчика. И наоборот, с точки зрения инспектора, Вернер был позорным пятном на мундире полиции, так что если Венделев и жаждал отыскать убийцу, то вовсе не по причине симпатии к жертве, а исключительно по долгу службы.

Об убийстве в Гиллелайе не было сказано ни слова, и я был признателен полицейским за их хороший литературный вкус, благодаря которому моих книг они, по-видимому, не читали.

В общем и целом, как мне показалось, допрос я выдержал с честью. Вопросы, связанные со смертью Вернера, носили такой характер, что я мог отвечать на них абсолютно откровенно, хотя в беседе было и несколько скользких моментов, связанных лично со мной. Я ведь оказался последним, кто видел Вернера живым. Кроме этого, разумеется, сам способ его убийства. Ким Венделев лишь слегка коснулся этих тем, дав понять, что еще не вполне готов их обсуждать, и быстро перешел к другим вопросам.

Когда мы прощались, мне пришлось пообещать, что я не буду пытаться покинуть страну — снова пресловутый штамп. Между тем я был убежден, что с Кимом Венделевом мы видимся не в последний раз.

Обратно в гостиницу я возвращался пешком в гордом одиночестве.

Фердинан стоял за стойкой администратора все с тем же унылым выражением лица. Все его движения казались непривычно медленными по сравнению с присущей ему энергичной манерой держаться. Увидев меня, он сокрушенно покачал головой:

— Это ужасно.

Я молча кивнул, соглашаясь.

— А полиция… они ведь шныряют по всему отелю, — расстроенным тоном продолжал он. — Что подумают постояльцы?

— Уверен, они не винят тебя за это, — успокоил его я.

— Возможно… но будут ли они теперь чувствовать себя здесь в безопасности?

Я положил руку ему на плечо и легонько встряхнул:

— Они обязательно его поймают. А ты потом сможешь всем об этом рассказывать.

Фердинан поднял на меня благодарный взгляд.

— Подумать только, а что, если бы этот номер я сдал тебе — сказал он. — Ведь на месте этого бедолаги мог оказаться ты.

— Не думаю, — решительно возразил я. — Скорее это похоже на убийство из мести.

— Как в твоей книге?

— Абсолютно верно, как в книге.

28

Пресса оказала «Внутренним демонам» не самый теплый прием, однако показатели продаж говорили сами за себя: у читателей книга имела несомненный успех.

Финн Гельф был на седьмом небе от счастья. Если за счет «Внешних демонов» издательству удалось приобрести новое помещение на Старомонетной улице, то «Внутренние демоны» гарантировали ему стабильность и процветание, по крайней мере на ближайшие несколько лет. За счет прибыли Финну даже удалось потратить кругленькую сумму на личные нужды и купить виллу в Испании, а также поменять свой старенький «фиат» на новый «BMW».

Сам я тоже был рад. Прежде всего тому, что сохранил в себе нечто, способное привлечь читателя. Кроме того, я был благодарен Финну Гельфу, что последовал его совету и предпочел работе над «Приглашаем в наш клуб» гораздо более прибыльный проект, которым стал роман «Внутренние демоны».

Заново началась вся эта канитель с интервью, раздачей автографов и бесчисленными ток-шоу, так что после выхода книги я на протяжении практически трех недель почти не бывал дома. У Лины все еще продолжался послеродовой отпуск. Ей пришлось в одиночку управляться с девочками, и она была слишком занята этим, чтобы участвовать в каких-то моих мероприятиях. Времени у нее не хватало ни на что, поэтому Лина сумела прочитать роман лишь спустя два месяца после его появления.

Когда жена наконец прочла «Внутренних демонов», она от меня ушла.

Главный герой романа, ставший впоследствии убийцей, Ральф Синдаль, появляется на свет при трагических обстоятельствах. Его мать, работающая в Африке по линии Красного Креста, ждет ребенка от своего коллеги, однако незадолго до родов ее похищает некое африканское племя. Находящуюся на последнем месяце беременности женщину насилуют, после чего производят кесарево сечение с помощью мачете. Родившегося мальчика впоследствии не раз перепродают или похищают. Он попадает в самые разные племена, терпит голод и лишения, пока в конце концов его не покупает богатая бездетная семья белых фермеров. Тем не менее на этом страдания несчастного ребенка не заканчиваются. Глава семейства оказывается настоящим садистом, издевающимся не только над своими работниками, вынужденными жить и трудиться в поистине рабских условиях, но и над женой, а позже и над очередной жертвой — маленьким Ральфом. Всю свою обиду и ненависть мальчик вымещает на несчастных рабочих, которые не смеют ни дать ему отпор, ни рассказать об этом хозяину. С годами он становится все более жестоким и неуправляемым. В возрасте четырнадцати лет он убивает отца, который пытается удержать его от изнасилования беременной чернокожей девушки. После этого Ральф решает бежать, но предварительно переворачивает весь дом в поисках денег. Случайно он находит документ, в котором описана мрачная история его рождения, а также содержится ключ к разгадке того, кто его настоящие родители. Прихватив документ, он отправляется в Данию, где находит родного отца, Клауса, который оставляет его в своем доме. Вскоре, однако, Клаус понимает, что у парня серьезные проблемы с психикой, и через несколько месяцев он вынужден передать Ральфа под опеку социальных органов. Жестокий, не ведающий чувства страха и жалости парень оказывается в уголовной среде, где быстро делает головокружительную карьеру. Денег у него теперь больше, чем он в состоянии потратить. Однако его интересуют не деньги, а власть. Он одержим идеей, что секрет его превосходства над обычными людьми кроется в жутких обстоятельствах его рождения. Он решает создать целую армию маленьких монстров по своему собственному образу и подобию, для чего похищает беременных женщин и подвергает их страшным пыткам до самого момента родов, а затем умерщвляет. Младенцев Ральф сдает в больницы и детские дома, убежденный в том, что является своего рода их «психологическим» отцом и между ними сохраняется нерушимая связь вследствие обстоятельств их появления на свет. Он уверен, что дети будут обладать той же силой, которая присутствует в нем самом, благодаря чему со временем станут правителями мира. В конце концов Ральф гибнет: одной из похищенных им рожениц удается сохранить недюжинное присутствие духа. Она усыпляет бдительность своего мучителя, после чего освобождается и убивает его ударом кузнечного молота.