Книга Тайна Найтингейла - Филлис Дороти Джеймс

По ее тону он понял, что она все знает, за всем следит, держит все под контролем. И что это не предмет для дальнейшего обсуждения.

Он молча допил свой кофе и встал, чтобы уйти. У него не было больше вопросов, и он вдруг заметил, что стал чересчур болезненно реагировать на каждое изменение ее голоса, на каждую паузу, которая могла подразумевать, что его присутствие становится обузой. Вряд ли оно могло быть желанным — это он знал. Он привык быть предвестником в лучшем случае дурных вестей, в худшем — несчастья. Но по крайней мере мог постараться не навязывать ей своего общества дольше, чем требовалось.

Когда она поднялась, чтобы проводить его до двери, он сказал что-то вскользь об архитектуре здания и спросил, как давно оно принадлежит больнице.

— Это трагичная и довольно страшная история, — ответила она. — Дом был построен в 1880 году Томасом Найтингейлом, владельцем местной фабрики по производству веревки и канатов, который преуспел в жизни и хотел, чтобы дом достойно отражал его новое положение. Для нас название оказалось подходящим случайно: оно не имеет никакого отношения ни к Флоренс, ни к птице.[17]Найтингейл жил здесь со своей женой (а детей у них не было) до 1886 года. В январе 86-го на дереве в парке обнаружили труп одной из служанок, девятнадцатилетней девушки по имени Нэнси Горриндж, которую миссис Найтингейл взяла из сиротского приюта. Когда сняли и осмотрели тело, стало ясно, что с девушкой систематически жестоко обращались, били и даже мучили ее в течение многих месяцев. Это был преднамеренный садизм. Самое ужасное в этой истории было то, что остальные слуги наверняка догадывались о происходящем, но ничего не предпринимали. С ними несомненно обращались хорошо: на суде они трогательно отзывались о Найтингейле как о справедливом и заботливом хозяине. Это, наверно, очень похоже на некоторые современные случаи жестокого обращения с детьми, когда только один член семьи подвергается насилию и небрежению со стороны родителей, а остальные не протестуют против такой жестокости. То ли из склонности к садизму чужими руками, то ли в отчаянной надежде сохранить собственное благополучие. И все-таки это странно. Ни один из них не выступил против Найтингейла, даже когда после суда страсти в городе накалились до предела. Найтингейла с женой осудили, и они провели много лет в тюрьме. Кажется, и умерли там. Во всяком случае, сюда они не вернулись. Дом был продан владельцу обувной фабрики, который, прожив в нем всего два года, решил, что ему здесь не нравится. Он продал его одному из членов правления больницы, который прожил здесь последние двенадцать лет своей жизни и завещал его больнице Джона Карпендара. Этот дом всегда был для больницы как бельмо на глазу: никто не знал, что с ним делать. Он не очень-то подходит для медицинского училища, но трудно представить, для чего он вообще может подойти. Существует легенда, что в это время года с наступлением темноты в парке можно услышать, как рыдает призрак Нэнси Горриндж. Сама я никогда никаких рыданий не слышала, но мы стараемся, чтобы наши учащиеся не узнали об этой легенде. Этот дом всегда был несчастливым.

А теперь стал еще несчастливее, думал Далглиш, возвращаясь к себе в кабинет. К жестокости и ненависти, царившим здесь в прошлом, теперь добавились еще два убийства.

Он сказал Мастерсону, что тот свободен, и уселся за стол, чтобы напоследок самому просмотреть все документы. Не успел сержант уйти, как раздался телефонный звонок. Звонил начальник лаборатории судебно-медицинской экспертизы сказать, что анализ завершен. Джозефин Фаллон умерла от отравления никотином, а никотин был взят из банки с инсектицидом для роз.

VI

Прошло еще два часа, прежде чем он наконец запер за собой дверь Дома Найтингейла и направился к «Гербу сокольничего».

Хотя дорога и была освещена старомодными фонарями, они отстояли далеко друг от друга и светили тускло, так что большую часть пути Далглиш пробирался в темноте. Он не встретил ни души, но вполне мог понять, почему ученицы избегали ходить по этой пустынной дороге ночью. Дождь перестал, зато поднимался ветер, стряхивая последние капли с переплетшихся ветвями вязов. Далглиш чувствовал, как они падают ему на лицо и просачиваются за шиворот, и в какой-то момент даже пожалел, что сегодня утром решил обойтись без машины. Деревья росли очень близко к дороге, отделенные от нее лишь узкой полоской дерна. Несмотря на поднявшийся ветер, было тепло, легкий туман шевелился среди деревьев и окутывал фонари. Дорога была футов в десять шириной. Когда-то она, наверное, была главной дорогой к Дому Найтингейла, но так нещадно петляла среди рощиц вязов и берез, словно прежний хозяин дома надеялся с помощью длинной подъездной дороги усилить впечатление собственной важности.

Идя по дороге, Далглиш вспомнил Кристин Дэйкерс. Он увиделся с ней в три сорок пять. В платном отделении в это время было затишье, а сестра Брамфетт если и находилась где-то поблизости, то старалась не попадаться ему на глаза. Его встретила и проводила к Дэйкерс дежурная палатная сестра. Девушка сидела в постели, опершись на подушки, с жизнерадостным и ликующим видом роженицы, только что разрешившейся от бремени; она приветствовала его так, словно ожидала поздравлений и цветов. Кто-то уже прислал ей букет нарциссов; кроме того, на надкроватном столике рядом с чайным подносом стояли два горшка с хризантемами, а поверх одеяла были разложены пестрые журналы.

Рассказывая о себе, она старалась говорить беспристрастно и сокрушенно, но игра ее была неубедительной. На самом деле она вся светилась от счастья и радости. А почему бы нет? Ее навестила главная сестра. Она исповедалась и получила прощение. Ее переполняла сладостная эйфория отпущения грехов. И более того, подумал он, те две девушки, которые могли бы представлять для нее угрозу, исчезли навсегда. Дайан Харпер покинула больницу. А Хедер Пирс умерла.

И в каком же грехе исповедалась Дэйкерс? Отчего такое необычайное состояние душевного раскрепощения? Хотелось бы ему знать. Но он вышел из ее палаты немногим более осведомленным, чем вошел. Хотя, подумал он, она по крайней мере подтвердила показания Маделин Гудейл о том, что они вместе занимались в библиотеке. А после завтрака она, с чашкой кофе, прошла в оранжерею, где сидела и читала «Нёрсинг миррор», пока не настала пора идти в демонстрационную. В оранжерее с ней были Пардоу и Харпер. Все три девушки одновременно вышли из оранжереи, зашли ненадолго в туалет на третьем этаже, а потом направились прямиком в демонстрационную комнату. Очень трудно было представить, каким образом Кристин Дэйкерс могла бы отравить питательную смесь.

Далглиш прошел уже ярдов пятьдесят, как вдруг остановился на полушаге, застыв как вкопанный: ему почудилось, что он слышит женский плач. Он боялся пошевелиться, стараясь уловить этот леденящий нездешний звук. На какой-то момент воцарилась тишина, казалось, даже ветер стих. Но вот — опять, на этот раз ошибки быть не могло. То, что он слышал, не было ночным криком животного или фантазией уставшего, но перевозбужденного мозга. Где-то слева от него в гуще деревьев надрывно, горько рыдала женщина.