Книга Островитяне - Наталья Андреева

— Минус один.

— Что?

— Один-то из нас — убийца!

— Хватит, — решительно сказала Жанна. — Мне не нравится этот разговор. Такое ощущение, что вы меня пугаете. Причем нарочно. Я не хочу об этом думать. Я хочу думать о том, что убийца сидит взаперти со связанными руками, что скоро пустят лифт и все будет хорошо.

— Не хотите отдохнуть?

— То есть?

— Здесь много комнат. Можно прилечь на диван и поспать до утра.

— Шутите? Чтобы во сне меня ударили по голове чем-нибудь тяжелым, вроде кирпича, а потом удушили проводом? Здесь много не только комнат. Здесь еще много метров телевизионного кабеля.

— Давайте свяжем Лиду. Во имя вашего спокойствия. Я согласен.

— А дальше что? Ну хорошо. Свяжем Лиду, потом я дам себя связать. В доказательство того, что я никого не убивала. Или вы. Но один из нас останется. Тот, который всех свяжет. Где гарантия, что он не убийца? Я могу быть уверена только в себе.

— Значит, вы мне не доверяете?

— Доверяю, но… Я не понимаю, мы сюда розетку пришли чинить? Или обсуждать, кого и в каком порядке надо связывать?

— Это как вам угодно. Я не умею чинить розетки. Я уже вам сказал, что далек от техники. А вот поговорить…

— Значит, это психотерапевтическая беседа? -прищурилась Жанна. — Вы для этого вызвали меня в холл?

— Да. Именно.

— Тогда результат плачевен. Вы меня не утешили. Напротив, мне стало страшно. Я уже ничего не хочу делать!

Она отшвырнула маникюрные ножнички и тяжело оперлась о стол.

— Вы меня заразили своей пассивностью. Ничего не остается, как сидеть и ждать, когда пустят лифт. Или пока нас всех не поубивают. У меня колени дрожат. Ноги ослабели. Такое ощущение, что детский кошмар возвращается, -пожаловалась девушка.

— Вернемся в приемную? — спросил Иван.

— Да, пожалуй. Лида там одна. Это меня беспокоит. Такое ощущение, что прошла целая вечность!

— Пятнадцать минут, — сказал Иван, бросив взгляд на часы. — А точнее, семнадцать.

— Меня убивает ваше спокойствие!

— Мне что, дрожать от страха? Или кричать с балкона: «Помогите!»?

— Это было бы естественно.

— Но я не хочу кричать с балкона. Я не люблю совершать действия, не имеющие абсолютно никакого смысла! Там, внизу, никого нет!

— Тогда пойдемте к Лиде. Проверим, что происходит в приемной. В этом есть смысл.

— Вы так думаете? — с сомнением спросил Иван.

— Я в этом уверена!

Жанна вышла из-за стола, сделала несколько шагов и, остановившись возле Ивана, вдруг посмотрела на него с опаской.

— Что такое? — спросил он.

— Идите первым.

— Не хотите поворачиваться ко мне спиной?

— Не хочу!

— А я к вам. Вдруг это вы — маньячка?

— С ума сошли?! — возмутилась Жанна.

— Анжелика тоже так говорит. Что все мы сумасшедшие.

— Ну, хорошо. К двери пойдем вместе. Рука об руку. Учтите, я только проверю, все ли в порядке с Лидой, — предупредила Жанна.

— А потом?

— Потом пойду на балкон. Кричать. И буду кричать, пока не охрипну.

— Вы простудитесь. Ночь холодная.

— Ничего. Лучше уж валяться с ангиной в собственном доме, под присмотром мужа, чем находиться здесь с трупами еще хоть полчаса!

— Решили вернуться к мужу? А как же ваша самостоятельность? Все? Сдулись?

— Надоело попадать в переплет. Каждый раз, когда я пытаюсь жить самостоятельно, случается какой-то кошмар. Я всегда устраиваюсь на работу не к тем людям.

— Ну, вот вы и проговорились, — улыбнулся Иван.

— Проговорилась?

— Насчет работы…

— Тс-с-с… Там, в приемной, кто-то ходит…

— Лида, конечно!

— А зачем ей ходить? Мне что-то не по себе. И потом… Вы ничего не чувствуете?

Девушка принюхалась. И сказала с недоумением:

— Похоже, что разгромили фабрику по производству французской парфюмерии! Я чувствую запах духов! Теперь я в этом уверена!

Иван тоже потянул носом воздух.

— Да, похоже.

Жанна, уже не опасаясь, пошла первой и решительно распахнула дверь, заглянула в приемную и невольно вскрикнула:

— Ой!

— Что? Что такое? — заволновался Иван, и через ее плечо заглянул в комнату.

— Смотрите, смотрите!

Зрелище, которое предстало их взорам, потрясло обоих.

ЛОДКА ИДЕТ КО ДНУ

Лида, которая нависла над столиком, услышав крик Жанны, вздрогнула и подняла голову. Вошедшие в приемную невольно почувствовали ужас. Волосы женщины были распущены по плечам, на полу валялись выпавшие из них шпильки. Вся косметика, находившаяся в сумочке Анжелики, была растерзана: тубы с губной помадой открыты, тени рассыпались, столик перепачкан тушью для ресниц, щеточка, которой ее наносят, сломана пополам, тут же валялась коробочка румян с отломанной крышкой. Флакон духов был опустошен. В приемной стоял дурманящий запах. Приторно пахло ванилью, сандаловым деревом и еще чем-то восточным. Но ужаснее всего была сама Лида. Ее вид.

Лидино лицо напоминало маску клоуна. Густо нанесенный тональный крем создавал контраст с белоснежной шеей, видневшейся в неглубоком вырезе свитера, отчего казалось, будто голова была отрезана, изуродована, а потом, вновь приставленная к туловищу, ожила: губы шевелились, издавая какие-то звуки, глаза моргали, брови подергивались. Стрелки вокруг глаз были чудовищны, на слипшихся ресницах — комки туши, тени намалеваны до бровей, сами брови начернены, щеки нарумянены, а накрашенные алой помадой губы еще и жирно обведены контурным карандашом. Контур размазался, видимо, Лидина рука дрожала, когда она наносила косметику. В другой ситуации Жанна рассмеялась бы, настолько нелепо выглядела женщина. Но сейчас она почувствовала ужас.

Увидев их реакцию, Лида расхохоталась. Лицо ее было не только отвратительным в этой нелепой клоунской раскраске, оно было безумно. Взгляд блуждал. Женщина была возбуждена до крайности.

— Ну, что? Как я вам? — смеясь, спросила Лида. — А? Правда же, мне все это идет?

— Она сошла с ума, — тихо сказала Жанна.

— Мерзость какая, — поморщился Иван.

— Отвратительно! — передернулась Жанна.

— Ага! Завидуешь! Ты мне завидуешь! — закричала Лида. — Я знала! Знала, что тоже это могу! Я красавица! Я — потрясающая женщина!

— Не хватало еще, чтобы она начала раздеваться, чтобы продемонстрировать свои прелести, — пробормотал Иван.