Книга Черный маг за углом - Анна Ольховская

Именно атакующих – пробивались трое. Они стояли рядом, полуприкрыв глаза и взявшись за руки. Два волхва, Никодим и Андрей, и эта тварь, эта предательница, которую следовало уничтожить сразу, – Елена Осенева.

А четверо других – Матвей, Володя, какой-то старик с винтовкой и (сначала Шустов не поверил собственным глазам, но это было правдой) Кирилл Витке собственной омерзительно здоровой и красивой персоной – они атаковали физически, пытаясь подобраться поближе к участникам Большого Круга.

Но это у них вряд ли получится – против автоматов, которыми были вооружены его бойцы, с пистолетами и охотничьим ружьем не стоило даже пытаться.

Уж как-нибудь полчасика или даже меньше – хотелось бы, чтобы Проводник закончил побыстрее, – они продержатся без особых проблем. А потом адепты останутся сдерживать этих семерых, давая возможность Учителю и Проводнику унести инициированный кровью Ключ к ближайшим Вратам.

Но внезапно со стороны атакующих с яростным лаем рванули прямо к коттеджу два гигантских пса. И самое отвратительное, что его люди, эти олухи с автоматами, не смогли подстрелить зверюг! Ну да, огонь атакующих стал ураганным, псов явно прикрывали, но могли бы и подшустрить! А то ведь мохнатые твари по пути мимоходом грызанули за ноги двух участников Круга!

Пришлось отвлечься на ментальную анестезию раненых, чтобы они не выбыли из Круга, и только потом войти в коттедж и разобраться с псами.

И ведь почти уже получилось, Ключ вот-вот должен был искупаться в жертвенной крови, так девка опять взбрыкнула!

– Задержи ее! – выкрикнул Шустов, поднимаясь с пола.

Зарычав от злости, Сергей сорвал с шеи кинжал и метнул его в спину уже почти выбежавшей на улицу девушки.

И Лана, жалобно всхлипнув, покатилась со ступенек вниз, пачкая истоптанный, но все равно белый снег красным…

– Ты что наделал, идиот?! – взревел профессор, выбегая вслед за Тарским из дома. – Она же… – он внезапно замер, словно прислушиваясь, а затем улыбнулся. – Мне тут подсказывают, что ты все правильно сделал. Лучше такая инициация, чем совсем никакой.

И в этот момент Лана застонала и попыталась ползти в сторону усилившейся стрельбы.

– …! Она что, жива?! – Шустов с грохотом затопал по ступеням вниз.

– Как видите, – Сергей поднял со снега окровавленный нож и в два шага догнал жертву. – Наверное, рука дрогнула, я ее только вскользь по ноге задел, бедро порезал.

– Так добей скорее! У нас совсем нет времени! – Профессор вдруг побледнел и судорожно схватился за виски. – Ч-черт! Они все-таки прорвались, но как… Что… что это? Что происходит?!! Держать Круг! Вы слышите меня?! Что вы делаете?!!

Но Кругов больше не было, ни большого, ни малого.

А те, кто только что покорно гудели заклинания, стояли сейчас с совершенно обалдевшими лицами, недоуменно оглядываясь по сторонам. Но не все. Несколько человек облегченно улыбнулись и начали деловито обходить своих недавних «братьев», собирая у них оружие.

Стрельба прекратилась, и от дальних ворот бежали, увязая в снегу, трое мужчин, лица которых не предвещали профессору с учеником ничего хорошего.

– Добей ее! – завизжал Шустов, впервые за много лет ощутив ледяное прикосновение страха. – Добей, и мы уходим! Я задержу их!

Он развернулся к приближавшимся врагам, лицо его сначала словно окаменело, а затем поплыло, меняя черты на другие, нечеловечески правильные. Глаза превратились в темные провалы, руки вытянулись вперед, скрюченными пальцами напоминая лапы хищной птицы.

И почти добежавшие до него мужчины внезапно почувствовали, что воздух превратился в желе. Это желе затопило легкие, скрутило удушьем, швырнуло на снег в судорогах агонии.

Кажется, в борьбу вступили Осенева и волхвы, но Сергею было не до ментальной битвы. Он должен, он обязан был довести до конца начатое – вырезать сердце у этой мерзкой девицы, почти уничтожившей все, к чему стремились Учитель и Проводник!

Но ничего, сейчас она за все заплатит! И ведь ни капли страха в оливково-зеленых глазах, лишь презрение и ненависть.

Тарский поудобнее перехватил кинжал обеими руками, поднял его высоко над головой, торжествующе оскалился и…

Вонзил жало клинка в свой живот.

Покачнулся, вытащил нож и, собрав остаток сил, метнул его в спину Шустова.

На этот раз он не промахнулся, кинжал вошел точно между лопаток.

По ушам хлестнул дикий, нечеловеческий вой, воздух вокруг профессора задрожал, словно что-то или кто-то пытался вырваться из его тела на волю, Шустов дернулся раз, другой, колени его подломились, изо рта хлынула темная кровь, и он неуклюже рухнул на снег.

И только потом упал стоявший все это время Сергей. Зажимая руками рану на животе, он просветленно улыбнулся Лане:

– Она меня простила!

– Кто? – выдохнула девушка.

– Клава. Клава Севрюкова. Она меня простила! И ты прости…

Это были последние слова Сергея Тарского.

Эпилог

– Внимание! Смотрите и учитесь! Оп-ля! Блин!

– Последнее слово выражало огорчение или ты позвала непослушный кусок теста? – фыркнул Кирилл, удерживая на месте рванувшегося к шлепнувшейся на пол вкусняшке пса. – Тимка, фу! Нельзя!

– И вовсе и не «фу», очень даже вкусные блинчики, – проворчала Лена, поднимая возомнивший себя птицей блин. – Кое-кто, между прочим, уже штук десять умолотил!

– Кушай, кумочка, десятый блиночек, разве ж я считаю! – пригорюнился Кирилл и, нарочито громко шмыгнув носом, повернулся к уютно устроившейся у него под боком Лане: – Жадная у тебя все-таки подруга! Скупердяйка и скопидомка! Сама пригласила в гости на блины, и сама же… Нет, главное, на пол она их кидать может, а за гостями в оба глаза следит! Кстати, а почему ты блин движением глаз не перевернула на сковородке, если уж хотела нас поразить? Зачем было размахивать этой чугуниной, подвергая риску жизнь присутствующих?

– Я бы лучше мозги твои перевернула, чтобы встряхнуть их и работать заставить, если бы эти самые мозги у тебя были! Так ведь сплошная кость! Хотя нет, чугунина!

Лана слушала шутливую пикировку любимого мужчины и любимой подруги и чувствовала, как душа буквально плавится от счастья.

Господи, как же здорово! Сидеть вот так на кухне у Ленки, наблюдать за смеющимися лицами близких людей, ощущать тяжесть псячьей головы на своих коленях – Тимка после всего случившегося старался держаться поближе к хозяевам, буквально прижимался к ним всем телом, словно боялся снова потерять.

Лана тоже больше всего на свете боялась все это потерять. И вернуться в кошмар последних месяцев, когда считала Кирилла погибшим, Ленку – предательницей и убийцей, а пес ее просто раздражал…

Но этого больше не случится. Никогда. Потому что этих нелюдей из другого мира, поселившихся в нелюдях из нашего, больше нет. Совсем нет. Может, там, у себя в Гиперборее, они и есть, но зацепиться хоть за что-то здесь им не дали.