Книга Разбитое окно - Джеффри Дивер

Райм велел Куперу расписаться в получении на сопроводительном формуляре – правила надо соблюдать даже после закрытия дела.

– Странно, что большинство вещдоков отсутствует, – проворчал Райм, понимая, впрочем, что нож, как холодное оружие, хранился в одном из сейфов лаборатории в отличие от улик, зарегистрированных в полицейском архиве в категории «неопасных для жизни».

Криминалист перечитал подборку по данному преступлению, представленную на одной из досок.

– На рукоятке ножа обнаружена посторонняя пыль. Посмотрим, что нового нам это даст. Но сперва разберемся с самим орудием убийства.

Купер нашел в полицейской базе данных информацию о происхождении ножа.

– Китайского производства. Поставлена большая партия, разошедшаяся по тысячам розничных магазинов. Нож дешевый, так что, вероятнее всего, убийца заплатил за него наличными.

– Ну, многого я и не ожидал. Перейдем к пыли.

Купер натянул на руки резиновые перчатки, вынул нож из пластикового пакета и кисточкой аккуратно стряхнул с рукоятки едва заметный налет белесой пыльцы на подстеленный лист бумаги. Лезвие ножа было коричневым от запекшейся на нем крови жертвы.

Вообще пыль зачаровывала Райма. В криминалистике под этим словом подразумевают твердые частицы размером менее пятисот микрон, состоящие из ворсинок, отделившихся от одежды, драпировки, ковров и мебельной обивки; образуются они отшелушившимися чешуйками кожи человека и животных, мельчайшими фрагментами растений и насекомых, сухими крупинками почвы и экскрементами. Некоторые виды пыли подолгу висят в воздухе, другие быстро оседают на твердые и жидкие поверхности. Пыль может причинить вред здоровью, например, вызвать антракоз – болезнь шахтеров или быть взрывоопасной, как мучная пыль на элеваторах, и даже влиять на климат.

Для криминалистической науки пыль имеет важное значение потому, что имеет особенность прилипать к поверхностям благодаря их специфическим свойствам и статическому электричеству. Таким образом она переносится от преступника на место совершенного им злодеяния и наоборот. В итоге же, исследуя эти процессы, эксперты получают весьма ценные сведения. Когда Райм возглавлял оперативно-криминалистический отдел нью-йоркского департамента полиции, он создал обширную базу данных по пыли, собранной со всех пяти районов города, а также на некоторых участках штатов Нью-Джерси и Коннектикут.

Лишь малая толика пыли осталась на рукоятке ножа, но все же ее было достаточно, чтобы Мел Купер мог провести анализ с использованием газового хроматографа и спектрометра. При этом исследуемый препарат сначала разделяли на составные части, а потом каждую идентифицировали. Эксперт возился довольно долго, но причиной тому было лишь незаурядное усердие. Его руки, на удивление большие и сильные для мужчины субтильного телосложения, двигались уверенно и споро. Зато автоматизированные приборы не спеша и размеренно выполняли свою работу, будто творили им одним ведомое колдовство. Не теряя зря времени в ожидании результатов, Купер подверг вторую пробу пыли еще и химическому анализу на тот случай, если хроматограф и спектрометр не выявят присутствия каких-либо веществ или материалов.

Наконец искомые данные были получены, и Мел Купер принялся переписывать их маркером на белую пластиковую доску, одновременно давая пояснения.

– Значит, так, Линкольн. Из материалов здесь присутствуют вермикулит, штукатурка, пенопласт, краситель, синтетическая шерсть, стекловолокно, песчинки кальцита и кварца, бумага, легковоспламеняемый материал, металлическая стружка и хризотил. Выявлены следующие химические вещества: что-то похожее на многоядерные ароматические углеводороды, парафин, олефин, нафтен, октаны, полихлорированные дифенилы, дибензодиоксины – попадаются довольно редко – и дибензофураны. Да, и немного бромированных дифенилэфиров.

– Торговый центр, – определил Райм.

– Думаешь?

– Точно.

У многих, кто трудится на расчистке завалов на месте рухнувших в 2001 году башен Всемирного торгового центра, возникли проблемы со здоровьем. И неудивительно, что в последнее время в новостных программах много внимания уделялось составу пыли, попавшей рабочим в легкие; кстати, именно поэтому Райм хорошо его запомнил.

– Значит, он здесь, на Манхэттене?

– Вероятно, – осторожно согласился Райм. – Но такую пыль можно найти во всех пяти районах Нью-Йорка. Оставим пока его местонахождение под вопросом… – Он поморщился. – Вот что мы знаем о преступнике на данный момент: мужчина, то ли белый, то ли светлокожий цветной. Возможно, коллекционирует монеты и, возможно, питает любовь к искусству. Возможно, живет или работает на Манхэттене. Возможно, имеет детей; возможно, курит. – Райм посмотрел на нож, пристально сощурясь. – Дай-ка взглянуть на него поближе.

Купер принес нож, и Райм стал миллиметр за миллиметром изучать рукоятку. Хотя тело отказывалось служить ему, зрение оставалось острым, как в молодости.

– А это что такое?

– Где?

– Между колодкой и накладкой.

В узкой щели застряла какая-то светлая крошка.

– У тебя прямо глаз-алмаз, – восхищенно прошептал лаборант. – Я бы ни за что не заметил.

Тонюсеньким, как игла, щупом он аккуратно извлек крошку, поместил ее на предметное стекло микроскопа и принялся рассматривать при малом увеличении (от четырех- до двадцати четырех кратного, чего обычно бывает достаточно, в более же сложных случаях уже требовался сканирующий электронный микроскоп).

– Вроде бы съестное. Печеное или жареное, я бы сказал. Спектр показывает растительное масло. Рыжеватого цвета. Как у чипсов или дорито. В общем, жирное и соленое.

– Для проведения хроматического и спектрального анализа, конечно, маловато.

– Да, конечно, – подтвердил Купер.

– «5-22» наверняка не планировал использовать такую мелочь в качестве ложной улики. Значит, у нас появилось еще кое-что, связанное с личностью настоящего убийцы.

Но на что указывала эта крошка? Не на то ли, чем он подкрепился, идя на дело?

– Я хочу попробовать на вкус.

– Ты что? Там же кровь!

– Лишь на лезвии, но не на рукоятке! В том месте, где застряла крошка, нет крови. Надо узнать, черт возьми, что это такое.

– Да чего там пробовать? Ее увидеть-то нельзя, не то что распробовать. Если бы не ты, я бы и не заметил.

– Да я имею в виду не крошку, а сам нож! Может, там сохранился какой-то специфический привкус, и он подскажет нам что-нибудь.

– Линкольн, нельзя облизывать орудие убийства!

– А где это написано, Мел? Я такого не читал ни в одной инструкции. Нам нужна любая информация об убийце!

– Н-ну… ладно. – Лаборант поднес нож вплотную к лицу Райма, криминалист высунул язык и коснулся кончиком того места, где нашел крошку.

– Черт подери! – воскликнул он, отдернув голову.