Книга Нас тонуть не учили - Анатолий Владимирович Хвойницкий

русского языка?

В этот момент к остановке подъехал маршрутный автобус, а со стороны вокзала бежали два сотрудника милиции. Олег, чувствуя свою правоту, убегать не собирался. Но знай, что его ожидает, на месте не остался бы. Вскоре подъехала машина скорой помощи. Пострадавшим оказали медицинскую помощь, а Олега задержали и доставили в дежурную часть отдела милиции.

А потом всё закрутилось. Девушек не нашли, свидетели начали утверждать, что ничего не видели, а ребята оказались отпрысками «отцов» города. Один из них — сын шишки из исполкома, второй — сынок директора завода, а у третьего папа высокий милицейский чин. И все трое оказались пострадавшими, ещё и в больницу попали. Поломанные рёбра, свёрнутая челюсть, выбитые зубы, сотрясение мозга, многочисленные ушибы — всё это присутствовало в медицинских заключениях, предоставленных суду.

Суд рассмотрел дело быстро — пять лет строгого режима. Детдомовский хулиган — всё понятно. Прокурор требовал больше, но, учитывая армейскую характеристику и боевую награду, суд определил — пять лет. Вот так в один момент Олег стал злостным бандитом. Тётя Зина пыталась помочь племяннику, но кому интересна школьная уборщица?

Савчук был благодарен ей, чем могла, помогала племяннику, письма строчила, посылки оправляла, поддерживала морально.

А жизнь завертела Олега. С его характером выживать было непросто. В первый день в камере его пресанули, и снова спасли кулаки и умение драться. Двоих пришлось отправлять в санчасть, а Олег загремел в карцер. Но когда через десять суток вернулся в камеру, его ждал другой приём, и место на нижнем ярусе с уважением предоставили.

Потом — этапы. Человек-проблема ни одному начальству не нужен, и поехал Олег изучать географию родной страны, оказался в Забайкалье. В стране бесплатный труд приветствовался, и зон для работяг хватало! Озлобленного на белый свет крепкого бойца к себе подтянули ребята из Ростова. Они помогли ему адаптироваться и взяли под свою защиту. Он же отрабатывал милость кулаками. Стал «бойцом». Бригада ростовских зону держала, неугодных и строптивых «воспитывала», а при необходимости укладывала в деревянный ящик.

К законным пяти годам ему добавили ещё два, на свободу Олег вышел только в 1983 году. Уехал в Ростов, где его уже ждали бывшие сокамерники.

И гуляй воля! Много дел натворила их банда, много крови пустила виновным и без вины.

Вторая судимость спасла его от более серьёзного срока. Олег совершил ДТП, управляя автомобилем в пьяном состоянии. Пострадавший отделался царапинами, но, учитывая прошлое, его опять осудили. Срок, правда, дали небольшой, три года. А через полгода почти всю их группировку арестовали, но к тому времени Олег находился на зоне и избежал более серьёзного наказания. В материалах уголовного дела деяния Совы не фигурировали, друзья не сдали его и вывели из-под удара.

В 1987 году он опять был осужден на пять лет. И снова срок минимальный. Дела ростовской группы были резонансными и громкими. Но высокий покровитель с большими звёздами был им крышей. Банда поредела, половина бойцов легла на разборках. А вот Сова неуловим, жесток и удачлив был. Прокурор мог бы и на вышку накопать, да, верно, тормознули его. Так что пять лет за подарок судьбы посчитал.

…Олег очнулся, когда в камеру народ заходить стал. На лежащего чужака настороженно смотрели, борзый мужик, даже встать не хочет, поприветствовать братву. Сейчас его учить будут, но когда смотрящий хаты Баграм сам к новичку подошёл и почтительно поздоровался с ним, всё на свои места стало. «Концерта» не будет! Уважаемый человек прибыл.

— С прибытием тебя, Сова!

Олег поднялся, протянул руку Баграму, тот команду подал.

— Кузя, хавку подбрось! Человек с дороги, угостить положено! — Баграм гостеприимство проявил, в долгу перед Совой был, жизнью обязан.

Долго они беседу вели, все уже отключились, в камере храп стоял, а они за полночь только улеглись.

Беспредела на зоне нет, администрация лояльна, уважаемому человеку жить можно.

Олегу не обязательно было руками махать, это делали другие. Он был уже в другой категории, в авторитетах, но форму поддерживал и при случае мастерство демонстрировал.

Однажды Баграм вопрос ему задал.

— Олег, а почему у тебя погоняло «Сова», может, поменяешь, не звучит! По делу всё должно быть!

— Знаешь, Баграм, погоняло «Сова» в детстве ко мне приклеилось! В детдоме у всех кликухи были, как пацаны меня назвали, так и останусь Совой. Не буду перекрашиваться. Если честно, те детдомовские годы лучшие в моей жизни были, это уже потом грязь и кровь к рукам липла, а там… — Олег замолчал.

— Прости, братан, больше на душу капать не буду! — Баграм понял, что Сова не расположен продолжать разговор.

Действительно, больше к этой теме они не возвращались.

Прошло пять лет. И снова за спиной Олега раздался скрежет плохо смазанных ворот. Только теперь он стоял по другую сторону и дышал. Да, это совсем другой вкус, другой запах, запах свободы!

Олег полной грудью глубоко вздохнул, передёрнул плечами, будто сбрасывая тюремный пятилетний груз, и направился к поджидавшему автомобилю. Увидев его, из чёрного джипа вышло четверо крепких парней, они направились ему навстречу. Это из Ростова прилетели Джек и Молчун, а тачку на месте подогнала местная братва. Полтораста километров до Иркутска на колёсах быстро покроют, сегодня отдых по полной программе, а завтра самолётом до Ростова.

— Сова, брат, ты снова с нами! — Джек обнял за плечи старинного друга. К ним подошёл и обнял Олега Молчун.

— Ты все такой же молчаливый? — Олег рад был видеть своих друзей.

Поздоровавшись с водилой, он устроился на переднем сиденье рядом с ним.

— Ну, что, Сова, гуляем и живём! — Джек искренне был рад встрече.

По дороге говорили о многом. Джек вводил Олега в курс новой жизни.

— Ты, Сова, живёшь в новой стране, теперь это Россия. Нет Союза! В Беловежской пуще три чувака похоронили ту страну. Сейчас везде бардак, только и греби бабло! Законники в бизнес пошли, а мы им помогаем. Молодых на место ставим, сила, брат, решает всё! А ты у нас теперь иностранец или на родину отчалишь?

— А кто меня там, в Беларуси, ждёт? Мать по второй ходке без меня схоронили! Нет, братва, я уже здесь якорь бросил!

Джек одобрил слова друга и ещё долго философствовал, объясняя, как надо жить сегодня. Олег с интересом слушал. Молчун, как всегда, молчал, пилот, разинув рот, слушали ростовские новости. Иркутск — не край России, но Ростов к Москве ближе, там дела другого масштаба.

Через сутки Ростов встречал Олега. Пока Сова на нарах парился, Джек бригаду держал, молодёжь подтянул, боксёры и борцы