Книга Неправильный боец РККА Забабашкин - Максим Арх

плечом открыл входную дверь. — Когда его забрасывали к нам под Новгород, то его документы, с которыми он должен был к нам в тыл внедряться, были потеряны. По ним он был красным командиром. Но ему не повезло, вещмешок с вещами и военным билетом утонул при переплаве. Вот ему на скорую руку другие документы сделали — на красноармейца Зорькина. Он это рассказывал, когда избивал нас.

— А с виду и не скажешь.

— Вот именно, — поморщился младший лейтенант НКВД и, выйдя на улицу, вздохнул: — Так что, Алексей Забабашкин, если вдруг увидишь его в прицел, стреляй не задумываясь. Такие гады на Земле жить не должны.

Повозок пока не было. На лавочке сидело двое раненых, которые вышли и ожидали транспорт. На другой стороне улицы заметил Фрица, стоящего в компании красноармейцев.

«Как бы эту немчуру не кокнули в суматохе», — подумал я, подводя мамлея к лавке.

— Товарищи, сейчас телегу вам найдут. Так что ждите, — громко, чтобы все слышали, сказал я, а потом обратился к младшему лейтенанту: — Не раскисай! Держись! Увидимся! Ну а с Зорькиным обязательно поквитаемся.

С этими словами побежал к Фрицу, который уже начал махать на какого-то красноармейца руками, при этом громко крича.

«Сейчас ты домахаешься, дурачок. Пристрелят и скажут, что так и было».

Оказался у них в тот момент, когда мужик, на которого кричал наводчик, уже принялся закатывать себе рукава на гимнастерке.

— Стоять! — громко прокричал я и представился: — Комиссар Забабашкин! Что у вас тут происходит?

— Да немчура наглая лезет со своими предложениями, товарищ комиссар, — пояснил боец, махнув стволом автомата в сторону немца.

— Что за предложение?

— Да вот, предлагает саботировать объявленную эвакуацию.

— Да?

— Угу. Говорит, раз у нас есть в наличии пушки со снарядами, то можно их передвинуть на переднюю линию обороны и, поставив на прямую наводку, начать стрельбу.

Я повернулся к немцу.

— Забабаха, — произнёс тот на ломанном русском и перешёл на немецкий: — Я им говорил, что отступать не надо. У нас достаточно снарядов, чтобы остановить этих захватчиков нашей земли. Имея орудия и снаряды, мы просто обязаны вступить в бой и выйти из него победителями! Смерть фашизму!

Я помнил, что у немца давно чердак течёт, а потому не стал останавливаться на деталях и частностях и перешёл на общее.

— Есть приказ командования. Ты его знаешь⁈ Тогда запомни: приказ командира — это святое! Запомнил?

— Да, господин комиссар!

— Тогда слушай: Красноармеец Мольтке…

— Яволь! — вытянулся немец по стойке смирно, оттопырив локти.

— Немедленно приступить к эвакуации, взяв с собой только личное оружие и боезапас. От артиллеристов не отходить. Своего командира слушаться беспрекословно!

— Так точно, господин Забабаха! — отрапортовал тот и негромко спросил: — А пушки?

— Пушки ещё будут, а жизнь — она одна. Так что, без разговоров. Уходим, чтобы вернуться.

Посмотрел на прислушавшихся к нашему разговору бойцов и сказал:

— Камераден, немедленная эвакуация! — А потом чуть подумал и попросил: — И, по возможности, берегите Фрица, он неплохой артиллерист и по совместительству антифашист. Но в общении с ним помните, у немца с головой не всё в порядке, — сказав это доверительным тоном и увидев в глазах артиллеристов какое-то замешательство, перешёл на крик: — А теперь всё — времени нет! Шнель! Шнель!

Но никто, кроме немца, с места не двинулся. Они все стояли с широко открытыми глазами и, ошеломлённо пялясь на меня, потирали спусковые крючки винтовок и автоматов.

Я вначале не понял, что с ними не так, но потом сообразил, что высказался не совсем ясно для жителей средней полосы РСФСР, ибо говорил на немецком. А потому быстро исправил данный казус, перейдя на родную речь, при этом, даже боясь при этом представить, что сейчас творится в головах у этих бойцов.

— Товарищи красноармейцы, срочно все уходим в лес! И Фрица не забудьте.

Глава 25

Кто в лес, кто по дрова

Уладив опасную ситуацию и отправив артиллеристов в нужную сторону, огляделся. К школе подъехали две телеги и на них стали размещать раненых и какие-то чемоданы и тюки.

Командовала начмед, а рядом с ней стоял и принимал доклады Воронцов.

Подошёл к нему и спросил:

— Апраксина-то не забыли?

— Нет, сейчас принесут, — покачал головой тот.

— Хорошо. Слушай. Я пока суть дела, пойду, залезу на крышу какого-нибудь дома. Посмотрю, что да как. Может, подстрелю кого-нибудь. Только…

— Садовского дать не могу. Он у меня на поручениях. По позициям бегает и оповещает, — перебил меня лейтенант госбезопасности.

— Ладно, — пожал плечами я. — Но я хотел попросить винтовку и патроны.

— А, да, твою же забрали и почистили, — кивнул Воронцов. Сказал Анне Ивановне, что сейчас придет, и мне приказал следовать за ним.

Вернулись в задание школы, прошли по коридору, Воронцов достал ключи и открыл дверь одного из кабинетов, сказав:

— Это мы приготовили для тебя, рассчитывая, что вновь засаду в лесополосе организовывать будем. Вот тут и собрали все, чтобы тебя обеспечить.

В помещении, кроме школьных парт и стульев, в углу лежал небольшой арсенал: два вещмешка, десяток гранат, два нагана, три винтовки системы Мосина и ящик патронов к ним.

— Бери что нужно, а остальное погрузим в телегу. С собой заберём, авось пригодится. Сейчас бойца сюда пришлю. А ты давай, как начнёшь стрелять, не увлекайся. Отпугни их, если сможешь, заставь залечь и дуй в лес. Не задерживайся. Пять минут работы и бегом нас догонять! — перед тем, как выйти, он обернулся, посмотрел на меня и как-то с грустью сказал: — Береги себя.

— И ты, — ответил я своему боевому товарищу.

Воронцов