Книга Мурмурация - Оксана Олеговна Заугольная

чувствуя себя в ней на удивление спокойно, словно и не было никакого риска, что кто-то сорвется на узкой тропе или запаникует и люди потопчут друг друга. Все шли слаженно, спокойно и уверенно. В душе поднималась радость, Лена чувствовала переполняющее ее ощущение правильности происходящего. Сегодня все должно получиться, они наконец-то станут особенными, не такими, как другие люди.

«Приди в себя, дура! – рявкнул в голове Тадеуш так, что Лена даже запнулась. Хорошо, хоть не сбилась с шага. – Это на тебя давят мысли людей вокруг! Очнись, а то я, в случае чего, один нас не вытащу!».

Лена потрясла головой и поняла, что черный человек прав. Куда делась ее подозрительность? Почему она перестала думать о том, что демон может быть вовсе не так благодарен им за вызов на землю? С чего они вообще решили, что Мурмур хочет явиться и помогать какому-то задрипанному поселку, затерянному среди других таких же на Урале?

«Вот, молодец, – с хорошо слышным облегчением прозвучал голос Тадеуша. – Моя девочка. Так у нас есть шанс. Не скрою, он невелик, но у меня бывало и хуже. Прорвемся».

Лена кивнула, будто этого было достаточно. А может, и было. Она пока слабо понимала возможности черного человека, как и не понимала, почему вот так просто взяла и засунула себе в голову убийцу с неизвестными возможностями. Демон, конечно, пугал, но не до такой степени, чтобы рубить себе шею.

«Притормози, – усмехнулся Тадеуш. – Отключи свое критическое мышление в отношении меня. Все равно изменить ты ничего не сможешь, а мне уже понравилось работать в тандеме с основным владетелем тела. Не разочаровывай меня, и не будешь просыпаться в непонятных местах, не понимая, что случилось».

Лена, в общем-то, и сама поняла. Она бы поругалась и позлилась обязательно, если бы у нее на это было время. Но времени не было, так что она махнула рукой. Потом. Если они выживут, все будет потом.

Толпа теперь вместо чувства сплоченности и вдохновения приносила беспокойство и страх. Лена вглядывалась в одухотворенные лица и не могла понять, что ей делать, если что-то пойдет не так и вся эта толпа ринется лавиной обратно в поселок.

«Или в пещеру, или в другую сторону, в лес. Можно дальше в горы лезть, – подсказал Тадеуш. – Никогда не паникуй в унисон и доживешь… Да хоть сколько-то еще протянешь».

Пессимизм симбионта, временно Лена решила называть его так, чтобы не думать о черном человеке внутри своей головы, ее напрягал. Но решать что-то было поздно, да и к пещере они подошли. Она протиснулась вперед, где стоял отец, и дернула его за руку.

– А следователь?.. – спросила она шепотом и замолчала.

– Все чужаки отвлечены и под присмотром, – так же шепотом ответил отец и скривился. – Кроме учительницы вашей по биологии. Она так из леса и не вышла.

Лена кивнула. Хорошо, хоть не поубивали всех. Толпа дышала таким энтузиазмом, что она бы не удивилась и этому.

– Хочешь со мной к алтарю? – неожиданно спросил отец. – Мне оказана честь.

Он замолчал, но его лицо так сияло, что Лена и без продолжения поняла. Он будет приносить жертву лично. Не зря они носились с Алисой как курица с яйцом. Теперь пришло время пожинать плоды. Что бы это ни значило.

– Конечно, папа, – ответила Лена и судорожно сжала кулаки. Наверное, из всей толпы, стоявшей перед пещерой и растянувшейся до самого поселка, она одна мечтала, чтобы ничего не вышло.

34 глава

С отцом идти той же подземной тропой было куда проще, это признал даже Тадеуш. Он почти не чувствовал давление толщины, а Лена и вовсе шла будто на школьной экскурсии. И если бы прямо перед ними не волокли Алису с крепко заклеенным скотчем ртом, она бы и вовсе была довольна.

В том подземном гроте, где находился сигил, было мало свободного места для людей, но их все равно набилось множество. Самые небрезгливые вставали прямо на скелеты давно принесенных в жертву, многие рвались в первые ряды рядом с алтарем, чуть ли не под самими знаками, и Лена оказалась в их числе.

Почти все зажгли принесенные с собой фонари, и в пещере стало светлее, чем снаружи.

До сих пор она была лишь на одном жертвоприношении, тогда было всего человек пятнадцать, и проходило все спокойно, как будто свинью или теленка зарезали. Лена даже не помнила своих ощущений по этому поводу. Она была еще маленькая, но уже ходила в школу. И сейчас таких вот мелких проталкивали вперед, чтобы они получше видели.

Лена стала старше, теперь ее это коробило.

Отец повернулся к ней, и по взгляду Лена поняла, что он хочет ей предложить. Замотала головой. Нет-нет, сама резать она не будет. Даже один малюсенький разрез. Нет.

И дело даже не в том, что Алиса пусть совсем недолго, но была ее подругой. Просто Тадеуш прав, и ей стоит внимательно наблюдать за всем, что происходит. А это можно сделать, лишь абстрагировавшись от самого жертвоприношения.

Отец кивнул, и, Лена надеялась, он не выглядел разочарованным не от того, что легко скрывал настоящие чувства.

Алису положили на расчищенное место прямо под кругом со знаками Мурмура. Несколько фонарей были направлены на нее, отчего она вся едва ли не светилась. И глаза зажмурила не столько от ужаса, сколько от этого слепящего света.

Никакого особенного камня, перевернутых распятий, свечей и прочих ритуальных штуковин. Еще предки их предков расписали точный ритуал, который не нуждался в дополнительном антураже. И сейчас для него было идеально все, кроме времени.

Алису не раздевали. Голые девственницы на алтаре хорошо смотрятся в фильмах категории «б», а в ритуале важнее техничность процесса, а не театральность. Станислав Михайлович достал свой особый нож с двусторонней заточкой. По его знаку двое мужчин, один из которых был знакомый Лене Андрей, имя второго она не помнила, наконец развязали Алису, а потом разорвали рукава ее блузки до самых плеч, за которые оба и ухватились, вторыми руками прижимая к каменному полу ладони девушки.

– М-м-м, – не разжимая губ, начал отец.

– М-м-м-м! – подхватили мычание остальные. И Лена тоже мычала в том же заунывном тоне, что искусно множился от стен и возвращался в центр, где лежала порядком оглушенная, ослабшая после ухода Тадеуша и без того напуганная Алиса. Отец уже начал говорить, но остальные по-прежнему не разжимали губ, как и сама Лена. Мычать было легче, чем, как ее отец, читать «Vefa mena Murmur ayer», раз за разом