Книга Разночинец - Козьма Прутков №2

на охранку. Тогда кто? Мне давали пить и кормили кашей, но отбитые органы не принимали пищу, и я продолжал висеть на крюке в собственной рвоте и с обмоченными штанами. Не знаю, сколько времени прошло в таком режиме.

Но однажды я пришел в себя лежа на прохладном полу. Я твердо решил признаться во всем — что я агент охранки, что опасный террорист и любой чертов революционер, какой только скажут, я даже признаю, что самый лучший друг Бакунина, что готовлю покушение на царя-батюшку, будучи секретным агентом жандармов — признаю любую немыслимую ложь и оговор в отношении себя. Я лежал и бессмысленно смотрел в темный угол. Мой взгляд наконец-то смог четко различать предметы, и я увидел знакомые мягкие сапоги-ичиги. Не было сил поднять голову — я продолжал смотреть на них. Я всхлипнул, из моих глаз потекли слезы — Лев Сергеевич Ахвердов нашел меня, и спас от этих тварей, что пытали меня несколько дней.

Он, видимо, услышал меня. Подбежал ко мне.

— Ах, мой ты дорогой Семен Семенович, да что ж эти изверги сотворили с тобой? — запричитал он. — Как же они тебя, разбойники, изуродовали.

Он бережно поднял меня и прижал к груди.

— Ну ничего, ничего, мой дорогой, все будет теперь хорошо… Чего встали, дурни, помогите ему. Несите наверх и положите на кровать. Принесите воды, полотенца, помыть моего друга…

Подошли хмурые Сергей Петрович и Александрович Николаевич. Увидев их, я забился в истерике, пытаясь вырваться из рук Ахвердова, но он держал меня крепко и ласково говорил:

— Все хорошо, Семен Семенович, все хорошо. Все закончилось, — и обращаясь к ним строго сказал. — Вы что же, сволочи, сделали с человеком? Как вы посмели, ироды?

Меня бережно отнесли на руках по лестнице в комнаты дома и положили на стол. Два моих бывших палача аккуратно сняли одежду и обливая теплой с душистым мылом смывали с меня грязь, кровь, рвоту…

Через полчаса меня переодели, и я лежал в кровати с чистым бельем. Ахвердов лично сидел на стуле передо мной и ложкой вливал в меня теплый ягодный кисель.

— Во-о-от, вот так дорогой мой Семен Семенович. Теперь все будет хорошо. Ты молодой и сильный мужчина, все на тебе заживет быстро, как на собаке… А завтра я тебе сварю настоящий мясной бульон. И потом дам мясо. Мужчина должен есть мясо, чтобы быть сильным. И все забудется и все пройдет… Ты уж прости, дорогой, что с тобой так неприлично обошлись. Я им, сволочам, говорил — не надо так сильно. Просто припугните… А они, дурни, и рады стараться…

Вот ведь сука ты, Лев Сергеевич Ахвердов, тоскливо подумал я. Пожалуй, сидел за дверью и все слышал, а, может, и в дырочку смотрел, как они меня обрабатывают. А теперь играешь в игру «злой и добрый полицейский».

— За что? — спросил я.

Он поставил кисель на стол рядом.Взял салфетку со стола и вытер мне губы.

— Ну вот и хорошо.

— За что, ты, старая сука, так со мной? — повторил я.

Ахвердов огладил бородку.

— Семен Семенович, в нашей работе иногда приходится прибегать к очень нехорошим манерам, а все ради блага государственного и защиты Его Величества от угрозы. А угрозы самые реальные. Я так и не смог установить, кто вы и откуда появились. Просто вдруг возникли после пожара в Иркутске и все. Мы сделали запрос. И о вас прислали много интересного. Что-то подтверждает ваши слова, а что-то приоткрывает в вас новое. Например, вы храбро помогли тамошним казакам обезвредить банду китайских бандитов. Похвально. Но бывает и по-другому… Вы молодой человек самых смелых и передовых взглядов, такие часто идут в революцию, окрыленные свободой своих мыслей и желанием юной души изменить мир. Я никак не могу взять в толк, кто вы, Семен Семенович, на самом деле? И знаете, собирая о вас информацию и размышляя над ней, я вдруг понял, что вы нам очень нужны. Помните, как вы мне сказали, «я свою Родину люблю и ею горжусь. А всех этих бомбистов искренне почитаю людьми слабоумными и недальновидными. Они даже не понимают, к чему ведут нашу страну. Это они по глупости и недостатку знаний». Вы подходите нам, как нельзя лучше. Молодой, образованный, передовых взглядов, предан нашей державе и императору… Но проверить вас все же перед тем, как поручить серьезную работу, надобно.

— И для этого нужно было калечить меня несколько дней в подвале.

— Ах, простите Семен Семенович, но увы, лучше способа, проверить человека, чем довести его до крайности существования, нет. И вы доказали свою невероятную стойкость. Вас не сломать. Настоящий мужчина.

Ты еще при этом, сука, скажи: «Вах!». Думаю, если бы у меня были силы, я бы ему вмазал так, чтобы он полетел вверх тормашками со своего стула.

— Что вы от меня хотите?

— Чтобы вы встали на защиту нашего Богом данного благодетеля Его Величества императора Александра Николаевича. Помогите раскрыть шайку разбойников революционеров, — Ахвердов заговорил горячо, поблескивая глазами. — На него уже случилось несколько покушений. Но Спаситель отвел руку убийц. Если бы не картузник из Костромской губернии, быть бы нашему царю батюшке убиенному. Или представьте себе властителя великой державы, петляющего словно заяц у себя в дворцовом саду, а террорист, знай себе, стреляет в него словно в ярмарочном тире. И нет этому конца… Как у гидры растут головы, так и этих мерзких людей, проявляется желание убить государя. И ведь каковы! Они кричат, «мы это делаем за вас ребята, за народ»! Или еще страшнее «Спасительной для народа может быть только та революция, которая уничтожит в корне всякую государственность и истребит все государственные традиции…». А народ на самом деле видит в императоре только благодетеля и защитника. Послужите, Семен Семенович, вашему государю и вашей державе.

Вот опять ты меня втравливаешь, уважаемый Лев Сергеевич, подумал я, закрывая на пару минут глаза.

Ахвердов терпеливо ждал.

— Чем я могу вам помочь?

— Очень хорошо Семен Семенович, — одобрительно крякнул Ахвердов, — поправляйтесь. И поступайте на службу в яхт-клубе как мы с вами и договорились. Потом потолкайтесь среди студенческих масс, ваши передовые взгляды не останутся незамеченными, человек вы неординарный, они вас примут как родного, а… прошлого вашего установить даже нам не удалось… Возьмите несколько запрещённых прокламаций, выскажите свое мнение. Вас позовут на заседания кого-нибудь кружка революционеров. Вы присматривайтесь и входите